Арне Свинген - В прыжке

Лучше бы я поставил стакан с соком на стол и зажал пальцами уши, но было слишком поздно. Что бы они ни сказали – хуже уже не будет. Но нет, я ошибался, и понял это, когда мама сказала, что ей трудно до меня дотрагиваться. И ласково разговаривать со мной. Да и вообще находиться рядом, в одной комнате. По крайней мере, сейчас ей это ужасно трудно. Нужно заботиться о Бертине, а я вечно кручусь под ногами и не даю забыть о случившемся. Она еще что-то говорила, но заплакала, поэтому я ничего не разобрал.

Я отставил стакан. Тихо, без стука. Лучше бы стать невидимкой, однако деваться некуда – я прошел мимо них по коридору и схватил куртку с ботинками. Дедушка позвал меня. Я захлопнул дверь и в одних носках помчался к дороге, продираясь сквозь живую изгородь. По дороге обулся и натянул куртку.

С автобусом повезло – он подошел сразу же. Проехать надо было десять остановок. Вышел я возле многоквартирного дома. Позвонил по домофону Юакиму и вошел в подъезд. Однажды я читал, как кто-то застрял в лифте и ему даже пришлось там ночевать. Поэтому я поднялся по лестнице, хотя уже на третьем этаже почувствовал усталость.

Комната Юакима была совсем не похожа на ту, в которой жили я, Берит и Карла. У меня на стене висели несколько плакатов – таких древних, что края обтрепались. На столе лежали журналы. У Юакима в комнате – анонсы старых фильмов, о которых я сроду не слыхивал, и все плакаты были вставлены в рамки. Стол аккуратный – ни пылинки, а на подоконнике цветы. На полу чисто – ни одежды, вообще ничего постороннего. Хобби Юакима – вышивать, но не всякие узоры, какие любят бабушки. Для меня, например, он вышил морскую черепаху, а рядом – надпись: «Не убивай их, иначе они убьют тебя!». Хорошо, если бы так и было.

Не понимаю, как он углядел, но Юаким спросил, не плакал ли я. Я покачал головой – а значит, соврал. Он показал мне новую вышивку – мальчик с колбой и подпись: «Моя жизнь – отстой». Хотел подарить, но я отказался.

Какое-то время мы сидели молча. Ничего страшного. Близкие друзья могут часами сидеть молча, это совершенно нормально. Но вот Юаким начал издавать какие-то звуки – я решил, что он хочет что-то сказать, но у него не получается. Тогда я предложил в открытую все обсудить. Юаким ответил, что это вовсе не обязательно. Но, помолчав еще минуту, все же заговорил:

– Я тут все про игры думаю…

– И чего?

– Это было вроде как в компьютерной игре?

Я немного подумал.

– Скорее, нет.

– Это хорошо. В смысле, хорошо не то, что это случилось, а что не похоже на компьютерную игру.

– Ну да.

– Но… А как тогда это было?

На такой вопрос наверняка существует и ответ. И единственный, кому под силу его отыскать, – это я. Вот только сам я не уверен. Наверняка найдутся знатоки, способные рассказать мне, каково оно было, хотя сами они ничего не видели. В мире ведь существуют такие слова, как «ужасно», «жутко» и «страшно»… Однако ни одно из них не передает все это полностью. Может, нужное слово пока не придумали?

– Нам вовсе не обязательно об этом говорить, – повторил Юаким и предложил целую кучу занятий. Все неплохие, и мне бы ответить: «О, круто, давай!» – но я лишь сидел на кровати, наматывал на палец нитку для вышивания. Не знал, что сказать. А когда долго молчишь, легко упустить момент, и говорить что-нибудь становится уже поздно.

– Я взял револьвер… – начал я. – Ну, я же и прежде из револьвера стрелял. Но не в людей. И мой палец… я посмотрел на того мужика и вижу – у него чулок на голове. Палец у меня как ватный сделался. Дальше что было, я толком и не понял. Наверное, происходило все быстро, но я это как в замедленной съемке видел. Я вообще связно рассказываю?

– Тебя все героем называют – ты в курсе?

– Да какой я герой. Папа-то умер.

– А могла бы вся семья умереть.

Я опять намотал на палец нитку. Юаким протянул мне бумажную салфетку. В конце концов Юаким подсел и слегка приобнял меня за плечи. Мы сидели вот так, пока салфетка окончательно не размокла. Той ночью одна из женщин сказала, что надо непременно выговориться – когда выскажешь все, то полегчает. Думаю, она сказала правду. Но что делать, когда слова наскакивают друг на дружку, вылетают из головы и застревают в горле?

– А зачем он… тот дядька… вообще к вам пришел? – спросил Юаким.

Я посмотрел на него.

– Если ты поможешь мне это выяснить, я буду счастлив.

Мы можем вернуться домой. Если захотим. Об этом за ужином объявила мама. Бертина сказала, что не хочет, а Берит – что мы будем жить у них столько, сколько пожелаем, и что с возвращением и впрямь лучше повременить. Мама сказала, что вообще подумывает продать дом, но тут я взбунтовался. Бунтовал я негромко и недолго – просто сказал, что из нашего дома никуда не поеду. И продолжил жевать.

Мама сделала вид, будто не слышит. Она наверняка не думала, что обычно люди умирают в собственном доме и что наш построили в 1960-х, а значит, в нем уже порядочное количество народа успело умереть. Я бы не удивился, узнав, что в гостиной у Берит с Карлом тоже кто-то скончался. Разве смысл не в том, что наш дом – именно наш и его никому не отнять? Ко всему прочему, мы с Бертиной нигде больше и не жили и в другое место меня и не тянет.

По словам мамы, заходить в гостиную ей теперь будет тяжело. А Бертина сказала, что хочет жить в таком доме, где прямо в саду – бассейн. Берит опять завела про то, как здорово, что мы у них поселились. Она врет – я уверен процентов на девяносто. Папа наверняка был бы против переезда, вот что мне хотелось сказать. Мы совсем недавно сделали ремонт, и папа часто хвалил наш дом. Говорил, у нас есть все, чего душа пожелает, и что он всегда мечтал о таком жилище. Каково это – обитать как Юаким с его мамой, в тесной квартирке на третьем этаже, я не знаю, но в большом доме куда лучше – тут уж сомнений нет. Однако в такой дом проще влезть.

Мама сказала, что надо туда съездить и оценить обстановку, и я попросился с ней. Нет, она меня не возьмет, хоть я и сказал, что мне надо забрать кое-что из своей комнаты. Мама спросила, где это кое-что лежит, – она привезет. С ответом я не нашелся. На самом-то деле мне ничего не было нужно.

– Давайте я сперва одна съезжу, – проговорила мама, – я… мне… так надо.

Берит погладила ее по плечу. Мама отложила в сторону вилку. Карл принялся разливать по стаканам воду, несмотря на то, что воды у всех было еще достаточно.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.