Михаил Самарский - Акуна матата, Занзибар! Африканские приключения кота Сократа

Налопавшись, как Тузик косолапый, я хлебнул водицы из собачьей миски и, уловив тот неприятный запах, скривился, как среда на пятницу. Косметические процедуры после еды никто не отменял, я начисто вымыл морду и с чувством выполненного долга отправился на экскурсию по дому. Больше всего, конечно же, меня интересовала хозяйская спальня. Вот и пришло время её посетить, когда ещё выпадет такая возможность? Так что пусть Рыжий Ап сильно нос не задирает, я ей докажу, что для меня преград не существует.

И здесь мне снова повезло. Дверь в святая святых оказалась незаперта. Я вошёл в комнату и встал как вкопанный, увидев у окна пальму – настолько большую, что её верхушка едва ли не упиралась в потолок. А горшок, в котором она росла, скорее походил на целую клумбу. Может, вместо хозяйской спальни я случайно попал в Африку? Лапы так и зачесались – как же захотелось порыться в земельке! Зимой это чувство обострялось, поскольку все газоны во дворе укрывал толстый слой снега.

Я огляделся вокруг: давненько же я здесь не был. Посреди комнаты стояла большущая кровать, на которую я тут же запрыгнул и, обнюхав подушки, громко чихнул. Не понимаю, зачем так поливать себя духами! Всё вокруг пропиталось ими. Такое чувство, будто я оказался в парфюмерной лавке. Я вдруг вспомнил, чем закончилось моё последнее посещение этой комнаты. В ту пору я ещё был совсем маленьким котёнком. Татьяна Михайловна так и не смогла простить мне сорванные вместе с карнизом шторы, сброшенные с туалетного столика баночки, разбитые пузырьки, разорванные в клочья бумаги Петровича. После того случая меня и лишили доступа в супружескую опочивальню. Подумаешь, ребёнок пошалил! Зачем же сразу принимать такие кардинальные меры?

Оказавшись в комнате после стольких лет запретов, я принялся всё обнюхивать и проверять углы. Должен же я выяснить, что они от меня здесь прячут. А вдруг тут клад зарыт, о котором я ничего не знаю. Но, увы, ничего интересного я так и не нашёл – ни мяса, ни колбасы, даже засохший кусочек сыра нигде не завалялся. Когда я закончил обследовать помещение, устал, как Пуха. Меня окончательно разморило после завтрака, плюс ко всему невыносимо хотелось в туалет. Спускаться на первый этаж, к лотку, было лень, да и зачем, когда рядом такая большая клумба? Думаю, Татьяна Михайловна даже не поймёт, что я покушался на её тропическое дерево. Сделав свои дела, сытый и довольный, я растянулся на хозяйской кровати, положив голову на пушистое одеяло, и уснул мертвецким сном.

Я думал, навсегда останусь заикой, когда спустя время услышал вой сирены над головой. Такое чувство, будто рядом со мной в этот момент ехала полицейская машина с включённой «мигалкой». Может, мне это снится? Приоткрыв один глаз, я обомлел: это голосила хозяйка. Сон как лапой сняло, я заметался по кровати, лихорадочно соображая, куда бежать. Татьяна Михайловна стояла в дверях, подбоченившись и загромождая своим телом проход. В тот момент я вспомнил сержанта Захара: он точно так же возвышался в дверном проёме, когда застал нас с Тарантино на своём топчане, после того как мы от него сбежали. Тогда мы получили по наряду вне очереди и были отправлены на исправительные работы в подвал театра [9] Из книги «Браво, кот Сократ! Театральные приключения». .

– Сократ, ты зачем рылся в моей пальме?

Интересно, как она узнала? Я глянул на пол и обомлел: весь ковёр вокруг горшка был усыпан землёй. Отпираться бесполезно, я был дома один. Да и кому придёт в голову справлять нужду в пальму?

– Негодяй, ну какой же ты негодяй! – чуть не плача, воскликнула хозяйка и обессиленно уронила руки. – Ты понимаешь, что после твоих проделок дерево будет болеть?

С чего это вдруг ему болеть? Я что, заразный?

– Убирайся к чёртовой бабушке с глаз моих! – заверещала хозяйка и, схватив полотенце с кресла, принялась размахивать им, как флагом.

Я проскочил у неё между ног и стремглав помчался на первый этаж. Ещё никогда в жизни лестница не казалась мне такой длинной.

– Сегодня ты от меня не скроешься, я всё равно тебя найду! – грозилась она, следуя за мной и продолжая размахивать полотенцем.

Оказавшись в прихожей, Татьяна Михайловна закрыла за собой двери, чтобы я опять не убежал на второй этаж. Я крутил головой по сторонам, соображая, где спрятаться. В ванную бежать бесполезно, залезть под диван – не вариант, оттуда она выгонит меня шваброй. Остаётся котельная. Только я хотел унестись туда, как Татьяна Михайловна одним ловким прыжком преградила мне путь и встала передо мной, как скала. Одним словом, спортсменка. Она затворила дверь в котельную, тем самым лишив меня последнего убежища.

– Попался, подлый кот! – Хозяйка надвигалась на меня, словно туча, уперев руки в бока и поджав губы.

Впервые в жизни я видел её такой злющей. Я испугался не на шутку. Видимо, пальма представляла для неё какую-то ценность, раз она так рассердилась. Татьяна Михайловна открыла в прихожей окно и грозно сказала:

– Выметайся! И чтобы лап твоих не было в доме. Иди жить к своей Белоснежке, если её хозяйка тебя, оболтуса, примет.

Я пулей вылетел на улицу и услышал, как за моей спиной бабахнула створка окна. Хорошо, что вовремя хвост убрал, иначе хозяйка бы его прищемила.

Я сел на крыльце, осмотрелся и только сейчас заметил, что на улице стемнело. Ох, ничего себе, я проспал весь белый день! И куда теперь идти? Буду сидеть на улице и ждать, когда остальные родственники заявятся. Постараюсь с кем-нибудь из них незаметно прошмыгнуть в дом. К Белле проситься на ночлег бесполезно: даже если её никуда не увезли, её злобная хозяйка меня на порог не пустит, а на улице ночевать зимой довольно неприятно. Да и в конце концов я что, бомж? У меня, между прочим, есть жилплощадь. Взяли в дом – будьте добры выделить мне положенные метры!

Через некоторое время дверь снова отворилась, и на улицу вышла Пуха, понуро опустив голову. Трусливая рыжая морда всё время, пока Татьяна Михайловна гоняла меня по дому, пряталась за диваном. Когда я метался по прихожей, видел, как она выглядывала из своего укрытия. Взглянув на неё, я понял: с собакой что-то случилось.

– Что с тобой, на тебе морды нет? – спросил я. – Где ты была весь день?

– Отравилась, – тяжело вздохнула она. – Всю ночь рвало, а утром хозяйка повезла меня к ветеринару. Еле выдержала те экзекуции, что вытворял со мной врач. Думала, помру прямо у него на столе.

Теперь я понял, что за вонь стояла в доме.

– А что ты съела? – я недоуменно посмотрел на неё.

– Да как обычно, – ответила она. – Правда, ветеринар сказал, что у меня в желудке были опилки. Видимо, когда полено грызла, наглоталась их.

Рыжий Ап стыдливо опустила глаза и отвернулась.

– Тебе вся семья тысячу раз говорила: не грызи дрова, – напомнил я. – Понимаешь, Пуха, упёртость в жизни – это хорошо, но нельзя же быть бараном. Может, хоть этот случай отучит тебя тянуть в пасть что попало. У тебя полно всяких собачьих игрушек, так нет же, тебе полено подавай.