Катерина Грачёва - Мой дом - Земля, или Человек с чемоданом

— И тебе никогда не хотелось иметь спутников на твоей дороге?

— Да чего там, хотелось, конечно, — сказал он. — Но тут уж каждый делает свой выбор, как ему жить. А то тебе как в сказке: подавай сразу и кувшинчик, и дудочку.

Мне снова стало его жалко. Гелий понял это.

— Не забывай, что я самый счастливый в мире, — напомнил он.

Мне показалось, что в этот момент он говорил неискренне. Хотя, конечно, я многого не знаю и могу ошибаться.

Наступил вторник. Гелий исчез вместе с чемоданом.

Я обнаружила записку: «Спасибо за крышу. Гелий». Хорошо, что мама и папа еще спали и этой записки не видели.

Нет, хорош гусь! Сбежал, и все. Хотя он и предупреждал, что не остается у людей больше, чем на два дня.

Но, извините, одно дело — у людей, а другое — у меня!

Пришлось вспоминать Конан Дойля и применять метод дедукции.

Гелий сидел в библиотеке и читал какую-то «Книгу об Эсперанто».

— Де кие ви… тьфу ты, — сказал он. — Ты что, меня искала?

— Какая проницательность, — ответила я.

— А зачем? — он удивился.

— Бери свой чемодан и отправляйся к нам, — велела я, садясь за стол напротив него.

— Нет, — ответил Гелий, — и ты знаешь почему.

— Но ты еще не объяснил мне многих вещей! Не отпущу я тебя никуда. Жить тебе все равно негде. Тем более, пока ты будешь в городе, я тебя буду разыскивать и расспрашивать, можешь не сомневаться. А то, видите ли, сам счастлив, а с другими не хочет секретами поделиться!

Он заулыбался, но покачал головой:

— Оля, я не пойду.

— Ну тогда и я не пойду, — заявила я.

— Слишком быстро тебе со мной наскучит. Думаю, все остальные секреты я оставлю при себе.

— Пусть наскучит, — согласилась я. — На свете есть два типа людей: несчастные, которые живут хорошо, и счастливые, которые живут плохо.

Гелий перебил:

— Ен ла мондон венис нова сенто…

— Значит, — продолжала я, — то, что хорошо — это плохо, а то, что плохо — это хорошо.

— Тра ла мондон ирас форто воко…

— Поэтому, когда мне скучно, — это хорошо…

В конце концов Гелий не выдержал, захлопнул книгу и поинтересовался:

— Зачем ты выворачиваешь наизнанку мои истины?

— Хочу посмотреть, что они представляют собой изнутри, — сострила я. — Понимаешь ты или нет, что мне кроме тебя никто ничего подобного не расскажет? Жалко тебе, что ли?

— Ох и навязалась ты на мою голову, — ответил он и пошел сдавать книжку.

Потом он спрашивал:

— Ты знаешь закон: как хочешь, чтобы поступали с тобой, поступай с другими?

— Слышала.

— Как, по-твоему, он действует? Приведи пример.

— Ты говоришь кому-то: «Привет», — предположила я. — Он отвечает: «Привет». А если ты обзываешь его, слышишь: «Сам такой».

— Ладно, — кивнул Гелий. — Теперь скажи, когда человек относится к тебе с презреньем, это чувствуется? Если он вообще ничего не говорит?

— Ну… пожалуй, чувствуется, — согласилась я. — А почему так?

— Потому что мысли и эмоции материальны, — заявил Гелий. — И ты ощущаешь их и воспринимаешь. Некоторые умеют делать это очень хорошо. Я говорю о телепатах. Только мысли состоят из особой материи, более тонкой.

— И что же дальше?

— Мысли окружают человека, создают ему оболочку. А одноименные мысли притягиваются. Это значит, что в жизни человек чаще встречается со сходными ему людьми: злой — со злыми, добрый — с добрыми, веселый — с веселыми.

— Но я встречаюсь с разными людьми, — возразила я.

— Правильно. Я сказал: «чаще», я не говорил: «всегда». Кроме того, мыслеформы еще и летают в пространстве сами по себе. Допустим, ты человек добрый. Добрые мысли, пролетая мимо, притягиваются к тебе твоими добрыми мыслями: чем их больше, тем больше силы притяжения. А злые мысли на тебе не оседают, поскольку у тебя злых мыслей почти что нет и сила их ничтожна. Вот и получается, что, не создавая своих злых мыслей, человек защищен и от чужих. Вот помнишь, я говорил тебе о горе? Горе — тоже отрицательная мыслематерия; создавая горе, ты вредишь не только себе, но и другим, когда твои мысли отлетают от тебя и становятся самостоятельными.

— Гелий… скажи, куда ты опять направляешься? — обеспокоилась я, когда он свернул в какой-то переулок.

— В детдом. Нас же приглашали, разве ты не помнишь?

Дети, завидев Гелия, завизжали и бросились навстречу. Кто-то завопил:

— Анна Ванна! Они пришли!

— Ребята весь день вас ждали, — смеясь, сказала воспитательница.

— Давайте снова в индейцев играть! — радовались те.

— Лучше я вам сказку расскажу, — решил Гелий.

— Про что?

— А вот слушайте. — Гелий встал между двумя скамеечками, и дети расселись на них. — В одном лесу…

— Около станции Полетаево? — перебил его тонкий мальчик в очках, подпрыгнув на скамейке.

— Нет, — ответил Гелий, — на две станции ближе, возле поселка Каменского. Так вот, в этом лесу жил-был ежик. Конечно, там жил не один только ежик, но еще много других зверей. А самым главным в лесу был филин — старая и мудрая птица. Филина все слушались и уважали. Поэтому ежик всегда очень завидовал филину.

Вообще-то ежик был добродушный и веселый, поэтому его зависти никто не замечал. А она сидела в нем внутри, спрятавшись до поры до времени.

Ежик любил всем помогать. Однажды он спас маленькую птицу от змеи. А птичка оказалась феей этого леса. Она сказала: «За то, что ты спас меня, я выполню любое твое желание». Ежик очень обрадовался и закричал: «Я хочу, чтобы меня уважали и слушались, как Филина!» Тогда фея ответила: «Когда ты вырастешь и станешь умным, так и случится».

Юля вдруг сказала, прерывая сказку:

— Он не захотел ждать и учиться.

— Верно, — согласился Гелий. — Упрямый ежик топнул ногой и сказал: «Нет! Я хочу этого сейчас! Сделай меня повелителем леса!»

«Глупый ежик, — ответила фея, — ты же еще так мало знаешь».

«Пусть! — рассердился он. — Ты же обещала исполнить любое желание!» Фея вздохнула, но ей ничего не оставалось делать, ведь она обещала. И ежик стал повелителем леса.

— А куда делся филин? — спросил кто-то.

— Филин ушел на пенсию, — сказал Гелий.

— Какая же у него была пенсия? — поинтересовался тонкий мальчик.

— Восемь мышей в неделю, — ответил Гелий. — Так вот, повелителем стал ежик, и все ходили к нему за советом, но он ничего не знал, и от его советов в лесу началась сплошная неразбериха.

— А почему его не переизбрали? — удивился очкарик.

— Потому что колдовство было очень сильное, — объяснил Гелий. — Ежик хотел сделать, как лучше: он запретил змеям есть птиц и их яйца, тогда змеи стали умирать с голоду, а птиц стало ужасно много. Ежик велел птицам есть кровожадных пауков; но, когда исчезли пауки, развелось огромное количество мух и комаров, а птицы, наевшись пауков, стали болеть от их ядовитой слюны. Короче, все шло наперекосяк.