Сфинкс - Паутина

На Зельях Джеймс и Скорпиус чувствовали себя лучше, чем у Флитвика. Во-первых, Слизнорт был деканом Слизерина и питал слабость к своим подопечным, тем более что Малфой с первых занятий проявил незаурядные способности к тонкой науке приготовления зелий и снадобий. Ну, а Джеймс…

— Поттер, напомни мне, пожалуйста, — недовольно пробурчал Малфой, когда они выходили с урока, — за что же тебя Морж так любит? Ладно я, у меня зелья всегда нужного оттенка, и котлы обычно не взрываются и не плавятся от странных свойств, известных только Мерлину. Но вот почему тебе всякий раз вместо кривоногого «тролля» Слизнорт протягивает коробку с засахаренными ананасами, я никак не пойму. Просветишь, что там у вас за отношения?

Они поднимались из подземелий в Большой Зал, чтобы подкрепиться после удачно прошедшего учебного утра.

— Хм, тебе назвать все причины? — изобразил глубокую задумчивость Джеймс, поправляя лямку рюкзака.

— Да, валяй, я не тороплюсь пока.

— Ну, начнем с того, что СОВ я сдал на «Выше ожидаемого», несказанно удивив не только Слизнорта, но и всех остальных преподавателей. Одним этим я заслужил коробку ананасов.

— И медаль «Гениальный зубрила», — вставил Скорпиус, останавливаясь возле раскрытых дверей Большого Зала.

— Не разменивайся на мелочную зависть, Малфой, — Джеймс улыбнулся. — Итак, во-вторых, я сын Гарри Поттера…

— Во-вторых и в-последних, — не смог промолчать слизеринец, провожая серебристым взглядом двух девчонок с Рейвенкло, что прошли мимо к своему столу.

— Ну, здесь можно выделить несколько побочных причин, — менторским тоном продолжил Джеймс, сделав вид, что не слышал едкого замечания друга. — Моя бабушка — Лили Поттер, которую Морж боготворил и обожал. Уж не знаю, почему он ее не удочерил.

— Может, он питал к ней не отцовские чувства? — предположил Малфой, поднимая светлую бровь и засовывая руки в карманы брюк.

— Спроси как-нибудь, он же твой декан. Итак, кроме того, что моя бабушка — Лили Поттер, у меня есть еще и сестра Лили Поттер.

— Фантазия Поттеров в именах заставляет задуматься об их кругозоре.

— Малфой, заткнись. Ты задал вопрос, я стараюсь полно на него ответить, — глаза Джеймса блестели непрозвучавшим смехом.

— У тебя еще есть что сказать? Я поесть хочу, — возмутился Малфой, выразительно глядя в сторону Большого зала, где большинство студентов уже поглощали результаты труда эльфов-домовиков.

— Ну, все-таки самая главная причина, я думаю, в моем природном магнетизме, — наконец, широко улыбнулся Джеймс.

— Я же говорил, что между вами есть какие-то неучтенные отношения. Думаю, стоит сказать об этом Ксении, чтобы зря не расточала улыбки, — усмехнулся Скорпиус и прошел в двери, откуда его давно манили аппетитные запахи.

— Малфой! — бросил ему вслед Джеймс, поспешно идя за ним. — Если ты…

— Поттер, приятного аппетита, — с любимой гнусной улыбочкой проговорил слизеринец, похлопав друга по плечу и направляясь к своему столу. Он нарочито медленно выбирал место — и сел рядом с Ксенией. Та кивнула родственнику и тут же завела разговор.

Джеймс же сердито плюхнулся за свой стол, постоянно держа в поле зрения эту слизеринскую парочку. Он взял первое попавшееся блюдо и набросился на еду. Гриффиндорец был раздражен и встревожен. Вилка упала из его руки.

— Ты чего? — оказывается, рядом сидел Хьюго, прислонив к кубку с соком учебник.

— Ничего, — отмахнулся Джеймс, подбирая прибор, но уже без аппетита возвращаясь к еде. Он и не заметил, когда вернулось чувство тревоги, с которым он проснулся утром. Разговор с Ксенией, а потом общество Малфоя развеяли его, но теперь неприятное ощущение вернулось. Почему? Что такого он видел или слышал, чтобы шестое чувство, привитое ему «зверюшками», начало снова подавать сигнал тревоги?

— Какие планы сейчас? — Малфой, как обычно, пристроился рядом с Джеймсом, пока тот доедал.

— Ну, насколько я знаю, у нас нет больше сегодня занятий, поэтому можно… заняться ничегонеделанием, — предложил гриффиндорец, глядя, как студенты спешат в классы на послеобеденные уроки. — Люблю быть семикурсником.

— Ага, ты сейчас любишь, а преподы будут в конце года тебя любить. Каждый день по два раза. Всю экзаменационную неделю, — фыркнул Малфой, беря из вазы мармелад. — И завтра, кстати, МакГонагалл, если ты помнишь.

Джеймс застонал, осознав, чем им это грозит. Он повернулся к другу и сокрушенно проговорил:

— В библиотеку.

Малфой также покорно кивнул. Друзья поднялись и отправились в «богадельню мадам Пинс», как звали между собой ненавистное помещение с полками и книгами. Но МакГонагалл еще неделю назад задала написать доклад, а им было все некогда.

Они вместе сели за свой любимый стол в углу, достали свитки и перья. Малфой принес стопку полезных книг, и семикурсники с покорностью судьбе углубились в особенности превращений и трансфигураций живых организмов и их пользы в жизни.

— Поттер, а что, у Уизли тут кровать есть?

— Чего? — не понял Джеймс, поднимая глаза.

— Говорю, что твоя кузина, по-моему, из библиотеки не выводится.

Гриффиндорец пожал плечами, кинул взгляд на Розу и ее соседей по столу.

— Что это Грегори такой довольный? — подозрительно спросил Джеймс, глядя на улыбающегося слизеринца рядом с Ченгом.

— Может, он таки смог залезть твоей сестре под…

— Малфой! — рыкнул гриффиндорец, ощущая, что настроение вконец испорчено.

— Не кидайся на меня, я тут ни при чем, — Малфой перелистнул страницу, пытаясь выискать еще хоть что-нибудь полезное. — А, вон, можешь спросить у Уизли, она-то должна знать.

Действительно, к ним подошла Роза.

— Привет, — Джеймс поднял на нее глаза.

— Привет. Слушай, Джим…

— Джим? Поттер, это у тебя кличка такая? — Малфой чуть не упал со стула, на котором качался. — А команды ты знаешь? Лежать, сидеть, ну, и…

— Заткнись, Малфой! — попросила прерванная на полуслове Роза. — Джеймс, я хотела поговорить о твоих отметках. Вчера меня…

— О, теперь тебя интересует не только моя успеваемость, — довольный, снова встрял Скорпиус.

— Малфой, еще слово, и тебя будет интересовать твой нос, переселившийся на затылок, — процедила сквозь зубы Роза. Потом снова повернулась к кузену. — Послушай, ты совсем…

— Роза, а ты не знаешь, почему Грегори такой довольный? — вдруг спросил Джеймс, снова прерывая Розу. — Чего он так светится?

Девушка оглянулась на свой стол, явно уже раздраженная тем, что ей не дают договорить.

— Он светится, потому что Лили согласилась пойти с ним в Хогсмид в субботу. Но я хотела…

— Стой, погоди, — Джеймс не интересовался своими отметками, о которых и так все знал. — Он пригласил Лили в Хогсмид?!