Зента Эргле - Между нами девочками, говоря…

— Давайте знакомиться! Роберт Страут.

— Ну и что, что Страут! А я Лапинь, звучит ничуть не хуже, — подначивает Кучерявый.

А свита его знай поддакивает.

— Заткнитесь, — говорит Хроникер. — Бывший чемпион республики в среднем весе?

— Именно, — отвечает Страут, смотрит на наши глупые физиономии и улыбается. — Хотите, я вас научу драться по-настояшему?

Какой же уважающий себя парень не захочет? Словом, Страут помог организовать в нашем районе боксерский клуб «Меткие перчатки». Предки сначала скандал подняли, и так, мол, драк хватает. А теперь молчат. С двойками в клуб не берут. Старшие ребята вместе с дружинниками патрулируют на улицах. Хулиганы притихли — боятся. С компанией Кучерявого у нас особые счеты. Обнаглели совсем - женщин задевают, пьяных обчищают. Хорошо, что главарю их досталось. Знаешь, Байба, наш тренер колоссальный человек, другого такого я не встречал. Ребята за него жизни не пожалеют.

Миновав небольшой парк, они попали совсем в другой мир. Разноцветные окна, утерявшие в тумане четкость очертаний, мерцали, словно стеклянные шары, и башни многоэтажных домов казались Байбе огромными нарядными елками.

В широких витринах открывшегося недавно торгового центра были выставлены самые разные товары. Кинотеатр рекламировал очередной боевик — любовную драму со счастливым концом. «Детям до 16 лет вход воспрещен».

— Мне уже шестнадцать, мне можно смотреть, как двое целуются, а тебе нескольких дней не хватает. Тебя этот фильм может испортить. Очередное ханжество взрослых. Скажешь, нет? Через год по телевизору его посмотрят и первоклассники, — иронизировал Даумант.

Остановка троллейбуса находилась около кинотеатра.

— Спасибо, что проводил.

— Байба, будь человеком, поговори с Зайгой, пусть перед соревнованиями не доносит на меня. Понимаешь, предстоит матч с ребятами

из спортшколы, нам очень важно доказать, что и мы можем победить. Появится надежда выбить у шефов спортинвентарь.

— Сам не можешь поговорить? Мне казалось, ты храбрее.

— Ваша Зайга — что тот манекен из витрины — красивый, но мертвый, без сердца. От одного ее вида у меня желчь разливается. Боюсь я в очередной раз нагрубить и все испортить, — чистосердечно признался

Даумант. — А перед Даце, если она захочет, я могу извиниться. Я не думал, что это так ее заденет.

После долгих дипломатических переговоров Зайга, боготворившая протоколы и вообще всяческие документы, записала в дневнике класса:

«Своим поведением антиобщественный и аполитичный элемент Даумант Петерсон неоднократно позорил доброе имя восьмого «б». Чтобы повысить его общественное сознание, общее собрание класса обязало его в течение месяца выполнить следующие поручения:

1) активно участвовать в оформлении классной и школьной стенных газет;

2) помочь учителю физкультуры организовать в школе кружок бокса;

3) в целях повышения политического уровня ученика Дауманта Петерсона ему поручено в течение месяца подготовить доклад о важнейших международных событиях.

Контроль за выполнением возложен на Байбу Балтыню».

— И чтоб без фокусов, Петерсон, — добавила Зайга. — Приговор окончательный и обжалованию не подлежит.

— Слушаюсь, товарищ прокурор, — Даумант подобострастно шаркнул ногой. Самое главное достигнуто — Роберт Страут не узнает

о его поведении в школе.

— Уж мы его обломаем, — ехидно произнесла Зайга. Хорошо, что слов этих не слышал Даумант.

«Что же теперь будет? — записала вечером Байба в своем дневнике. — Класс доверил мне перевоспитывать этого лентяя и драчуна Дауманта. Справлюсь ли я? И что скажут мать и отчим?»

У квартиры номер шесть Даумант остановился. На блестящей медной пластинке вязью была выгравирована незнакомая фамилия «Н. Найковский». Но ведь фамилия Байбы — Балтыня. «Вероятно, коммунальная квартира», — решил Даумант и нажал на кнопку.

Дверь открыл пожилой, в домашней замшевой куртке, мужчина, с острой бородкой и ниточкой усов. Редкие волосы тщательно прикрывали лысину.

«Изобразить эту физиономию проще простого», — мелькнуло у Дауманта.

— Извините, Байба дома?

— Зачем вам Байба? — мужчина подозрительным взглядом окинул парня с головы до ног.

— Ей поручено меня просвещать, — пояснил Даумант.

— Как это понимать? — удивился усатый.

— Очень просто — она будет просвещать меня в области политической, общественной и, кроме того, помогать в учебе, — продолжал Даумант. — Я, видите ли, в нашем восьмом «б» считаюсь отстающим. Так сказать, позорное пятно.

— Нет Байбы дома, — резко сказал мужчина и захлопнул дверь. Даумант пожал плечами и, прыгая через три ступеньки, счастливый бросился вниз по лестнице.

— Что это за верзила тебя спрашивал? — стал допытываться отчим, когда Байба привела из садика младшего брата.

— И никакой не верзила, это из класса.

— Почему именно ты должна его просвещать?

— Так решил класс. Это моя общественная обязанность.

— Твоя? — удивился отчим. — Нашли кому поручить. Дальше прихожей чтоб носа не совал. И проследи, чтобы ничего не пропало.

Знаю я этих длинноволосых.

Отчим закрыл за собою дверь. Байба облегченно вздохнула.

— И чтобы чаще раза в неделю не таскался! — Дверь открылась снова. — Не забудь, что я тебя кормлю и одеваю. Покорми Роланда и готовь ужин.

Утром на классной доске появился портрет мужчины с острой мефистофельской бородкой и тоненькими усиками.

— Я умываю руки. — разглагольствовал Даумант. — Явился ровно в пять, как договорились, взял с собой учебники, новейшие газеты,

комсомольский устав и всякое такое. А в дверях стоит этот тип и выпроваживает меня. Я весь вечер ужасно переживал, что не выполнил обещания, данного классу. — Даумант сделал вид, что вытирает глаза. — А ночью во сне видел Зайгу в одеянии инквизитора с клещами в руках. Она собиралась вырывать у меня ногти. Класс давился от хохота.

— Не кривляйся! — разозлилась Зайга. — У нас уже есть один клоун, хочешь быть вторым?

— Прости, что так получилось, — извинилась Байба на перемене. — Я ходила в детский сад за братом. Может быть, лучше, если с тобой будет заниматься кто-то другой, Зайга, например. Она отличница и гораздо умнее меня.

— Спасибо за пирожное, я предпочитаю черный хлеб, — Даумант не на шутку испугался. — Ты хотя бы наполовину нормальная. Когда можно зайти? Может быть, сегодня? — Нет, сегодня нет. Сегодня мне надо стирать. Лучше в четверг, сразу же после уроков. У Найковского занятия по экономике, и домой он придет поздно.

В четверг Даумант и Байба из школы вышли вместе.

— Может быть, дама желает, чтобы я нес ее портфель и вел под руку, — паясничал по привычке Даумант.