Айвен Саутолл - А что же завтра?

Да, похоже, жизнь снаружи шла своим чередом, хотя не сказать, чтобы Сэма слепило сияние дня или оглушал шум человеческой деятельности. Может, там вообще обитают существа другой породы, и тогда, значит, можно без опасений вылезать, если, конечно, собаки не окажутся ищейками с мистером Линчем на поводке. Собаки Линч-вилла! А что? Кто из ребят работает на Линча, знают: он и не на то еще способен.

А вы, киски, как думаете?

Сэм нащупал в углу свое пальто — оно осталось с ночи такое же мокрое, как было, — и пополз с ним обратно к дыре. Но дыра теперь ему показалась слишком маленькой. Тут что-то не так, а может, это не та дыра, через такую можно протиснуться только с отчаяния. А может, он потому и протиснулся, что не видел, какая она маленькая. Чего толком не разглядишь, того и не опасаешься. Как только теперь отсюда выбраться?

Сэм протолкнул пальто и высунул на свет серого дня голову. Путь ему преградил край бетонной дорожки. Она-то откуда взялась? Такая твердая, такая прочная, и так она тут не к месту.

— Эй! — позвал Сэм.

Потом отодвинулся и попробовал еще раз. Чтобы защитить голову, он просунул вперед сперва одну, а потом и другую руку. Что-то было не так. В чем дело? С ума сойти!

— Слушай, Сэм, брось дурачиться, — говорил он себе. — Ты влезть смог, значит, и вылезти можешь. Это же основы математики.

Извиваясь и корчась, он просунулся еще немного. Что за черт?! Чем дальше лезешь, тем хуже получается. Из этого положения мир представлялся ему в каком-то странном ракурсе: край дорожки вставал как Великая Китайская стена, задний фасад церкви над ним угрожающе заваливался, а сосны взмахивали ветвями на ветру выше самого неба и зловеще гнулись. В странном мире он очутился. Может, надо было выползать как-то по-другому, например на спине, а не на груди? Это дало бы лишний размах. И удалось бы втянуть плечи обратно или выбраться наружу целиком, все лучше, чем застрять вот так.

Каким-то образом получилось, что угол спуска в эту яму не равен углу подъема из нее. У Сэма все чаще колотилось сердце, он изо всех сил старался не бояться; старался ни о чем не думать, не обращать внимания на то, что вдобавок ко всему ссадины, полученные под трамваем, кажется, начинали опять кровоточить; старался не думать и о том, что в его положении задача — пролезть через сифон канализационной трубы — может показаться просто плевой.

Кто найдет тебя здесь, Сэм, и когда, если ты сам отсюда не выберешься? Не раньше субботы, когда женщины придут прибирать церковь к воскресной службе. Они возложат цветы на тебя, Сэм, вместо того чтобы ставить в вазы. Разбросают вокруг головы и в ногах. Ты так и будешь торчать здесь, пока не умрешь? Сэмюель Спенсер Клеменс, скоропостижно скончался по причине того, что достиг возраста 14 лет и 4 месяца. Было бы ему сейчас 13, он бы запросто пролез через эту проклятую дыру. В том-то и беда: человек не привык к собственным размерам. Вымахал за ночь, как бобовый стебель из сказки, а сам даже не заметил, и люди не сказали — им-то что.

Может, стоит покричать, Сэм? И что тогда? Принесут лопату и тебя выкопают. Или пилу и распилят эту стену, или стамеску и выковыряют тебя из бетона, а то, пожалуй, примчится во всей красе пожарная команда и будет поливать тебя из брандспойтов — бр-бр! — покуда не размоет здесь всю землю. А зевак набежит — видимо-невидимо. Это если тебя услышат.

Где здесь дома, Сэм? И где все люди? Мужчины, спешащие на работу, ребята, бегущие в школу, — все, кто мог бы тебя услышать, если ты начнешь кричать? Похоже, парень, что ты пошел не в ту сторону и оказался за чертой города Мельбурна. Но даже если ты все-таки докричишься до кого-нибудь, что тогда? Смотришь, еще появится Линч. Появится мама. И все запутается еще сильнее. Помни, Сэм, ты ушел. Один. Сам по себе. Как Хинклер в своем маленьком аэроплане. Настал твой срок отправиться в путь. И ты уже в пути, хоть и не знаешь цели.

Он зарылся носками ботинок в землю, уперся вывернутыми руками в стену церкви и начал проталкиваться. По плечи не лезли. Надо было еще сильнее изогнуться, а ему для этого не хватало гибкости. Он не мог выгнуться кверху, по стене, и не мог перегнуться через дорожку. Он только вплотную уткнулся в ее бетонный край, будто цыпленок, которому стало тесно в яйце, а проклюнуть скорлупу ума не хватает. Да, дело плохо. Из рук вон. Надо же, как вышло!

…Сэм перестал напрягаться — что проку? Несколько минут он лежал так, обессиленный, тяжело дыша, постепенно с ужасом осознавая, что он здесь все равно как в гробу под заколоченной крышкой. И это была не досужая мимолетная фантазия, а вполне четкая мысль всерьез, и она захватила его и увлекла к безжалостному логическому концу. А по дорожке на уровне его глаз, мягко переставляя лапки, прошла кошка. Она показалась ему огромной, футов в пять ростом. Легла на спину и катается, довольная, будто у себя дома, будто не на бетоне, а на мягкой траве. Та же кошка, что спала с ним там внизу? Такая же тощая, и цвет рыжий. А может быть, одна осталась под церковью, роется, ищет выход, а это другая? Да нет, вряд ли. Никто там позади него не роется, нет там больше никаких кошек, ни рыжих, ни черных.

Просто это не та дыра. Он не в ту дыру полез. Надо же было так ошибиться, сделать такую потрясающую, вопиющую глупость. Второго такого дурака на свете не найдешь.

Тихо, друг. Сейчас разберемся. Как говорит тетечка, у ребенка есть голова на плечах, просто она у него бездействует.

— Помогите! Помогите мне!

Никого.

— Пожалуйста, помогите мне! Я понимаю, это глупо, но я застрял. Правда, застрял. И не могу вылезти.

Ну как это могло случиться? Просто непонятно. Вдруг оказываешься в безвыходном положении, и неизвестно, что делать. Если бы начать сначала…

Зашла, похоже, его звезда, или как это говорится… Закатилась его счастливая звездочка. А как же его ангел-хранитель, куда подевался? А как же бог в вышине, восседающий на облаке?

— Эй, неужели никто меня не слышит? Есть здесь кто-нибудь? Я под церковью, вот я где. Кто-то должен меня отсюда вытащить.

Но если поблизости и были люди, они, должно быть, сейчас шумно завтракали у себя дома или заводили граммофоны, а он тут чуть ли не под землей, кричи не кричи, звучит слабо. Да еще сороки, дрозды, ветер в соснах и множество других звуков.

Что такое случилось в мире? Почему все пошло наперекос, нарушился лад и порядок? Словно смерть твердо решила заполучить Сэма и не шла ни на какие уступки. Словно пришло его время. Словно он должен был погибнуть вчера под трамваем и остался жив только по недосмотру.

Хоть бы меня кто-нибудь услышал!

Мне всего четырнадцать лет.

Это же так мало. Мне еще рано умирать. Я еще столько всего хочу сделать. Поцеловать Роз… Исследовать в Египте гробницы фараонов… Выиграть забег на следующих соревнованиях… Совершить беспосадочный перелет через оба полюса…