Тальбот Рид - Старшины Вильбайской школы

— Живее, Парсон! Да, вот еще что: как отведешь лодку, зайди к сторожу и скажи ему, чтобы он растянул на дворе сетку для крикета. Только, смотри, не копайся.

«Стоит ли жить после этого?»- думает Парсон. Попробуй он только ослушаться Блумфильда, не зайти к сторожу, выйдет целая история. А зайти — непременно опоздаешь на молитву. Теперь половина восьмого; утренняя молитва начинается в восемь, а сторожка в пяти минутах ходьбы от шлюпочного сарая. А тут еще перевод и глаголы… Думай не думай — все равно не поможешь… И выкупаться-то не удалось, да и не удастся сейчас… После обеда разве? Нет, после обеда ему предстоит провести очень неприятные полчаса в кабинете директора. Какое уж тут купанье…

На этом размышления Парсона были прерваны. Он услышал за собой громкий смех и плеск весел: его догоняла лодка с тремя второклассниками. Парсон сразу узнал их: это были три известных буяна из отделения Вельча. На руле сидел наш знакомый — Пильбери. Узнав Парсона, он весело крикнул ему:

— Берегись! Сокрушим!.. Навались на весла, ребята! Раз, два, три! Засади его носом в песок! Попался, брат, не уйдешь!.. Четыре, пять, шесть!.. Ура!

С таким победным кличем неприятельская лодка налетела на свою соперницу, и в следующую минуту несчастный Парсон лежал на спине под скамьей, а лодка его стояла у берега, зарывшись носом в песок. Торжествующие же противники плыли вниз по реке, оглашая воздух веселым хохотом.

Это маленькое приключение, как легко поймет читатель, далеко не успокоило взволнованные чувства Парсона. Уж не говоря о том смешном положении, в каком он очутился по милости буянов, он долго провозился с лодкой, прежде чем удалось ее высвободить. Конечно, теперь нечего было и думать заходить к сторожу: он боялся, что и без того уже опоздает на молитву. Высвободив лодку, Парсон налег на весла и пристал к шлюпочному сараю в восемь часов без семи минут. К счастью, он догадался передать поручение Блумфильда сыну сторожа, принявшему от него лодку, посулив ему два пенса, если он аккуратно передаст поручение своему отцу. Затем Парсон бегом пустился к школе и поспел как раз вовремя, чтобы протиснуться в толпу молящихся незамеченным.

Нельзя сказать, чтобы в этот раз Парсон усердно молился. Чувство неудовлетворенной мести за только что происшедшее и неприятное предчувствие того, что ожидало его в близком будущем, совершенно поглощали его мысли, не позволяя вникать в смысл слов, которые он слышал. Единственное, что он чувствовал на этот раз за те полчаса, в течение которых продолжалось чтение молитв, было то, что в это время никто его не погонял, и само по себе это было уже некоторым облегчением. Семь часов с четвертью было временем, назначенным в Вильбайской школе для чтения утренних молитв на все месяцы, кроме мая, июня и июля, когда ввиду раннего купания и катанья по реке чтение молитв переносилось на три четверти часа вперед, с пожертвованием обычного получасового промежутка между первым завтраком и первым уроком. Такое распределение времени было неудобно для Парсона. Будь у него свободные полчаса перед уроком, он мог бы еще приготовить наскоро перевод, может быть успел бы также написать французские глаголы, разумеется с чужой помощью, и даже — кто знает? — может быть, нашел бы время сквитаться с Пильбери за его утреннюю проделку. Теперь он ничего не успеет сделать. Сейчас зазвонят к урокам…

Парсон вошел в класс довольно спокойно, как человек, который знает, что участь его решена. Впрочем, у него оставалась еще одна надежда — на Тельсона, который был его соседом в классе, и Парсон знал, что Тельсон выручит его, если только это будет в его власти.

— Тельсон, я не приготовил перевода, — прошептал Парсон, как только уселся подле своего друга.

Тельсон тихо свистнул:

— Вот так так! Задаст же тебе Вартон!

— Кажется, ты списал этот перевод к прошлому уроку. Где он у тебя? Я мог бы им воспользоваться.

Тельсон сконфузился и сказал:

— Видишь ли, Риддель поймал меня за списыванием и отобрал у меня перевод.

— Какое дело Ридделю до того, кто у кого списывает? С какой стати сует он свой нос в эти дрязги? — воскликнул Парсон в негодовании.

Само собой разумеется, что Парсона огорчало не столько поведение Ридделя, сколько то, что сломалась последняя соломинка, за которую он еще держался.

— Собственно говоря, Риддель не отбирал у меня перевода — он только уговорил меня отдать ему, — заметил Тельсон в оправдание Ридделя.

— И ты имел глупость послушаться его?

— Он сказал, что нечестно списывать уроки у другого.

— Ну, Тельсон, не думал я, что ты такой размазня! — проворчал Парсон.

— Да ведь я не знал, что перевод может тебе понадобиться, — возразил пристыженный Тельсон и вдруг прибавил, просияв: — Ничего, я буду тебе подсказывать.

— Спасибо. Только вряд ли это мне поможет, — сказал Парсон уныло.

Трудный день выдался для Парсона. Ему не везло с самого утра. Но хуже всего была для него настоящая минута. Он сидел ни жив ни мертв, ожидая, что учитель сейчас его вызовет… И вдруг счастье ему улыбнулось! Первый же ученик, которого мистер Вартон заставил переводить, запутался на синтаксическом разборе какой-то очень сложной фразы. Надо сказать, что мистер Вартон как раз в это время писал книгу о латинском синтаксисе, и место, на котором запнулся ученик, оказалось превосходным грамматическим примером, на который преподаватель не обратил внимания раньше. В восторге от своего открытия, он пустился в длинные объяснения разных грамматических тонкостей, стал приводить примеры, уже подобранные им для своей книги, сравнивать их между собой и вообще перебрал чуть не весь синтаксис…

С каким восторгом слушал Парсон эту лекцию! Какою благодарностью к учителю было переполнено его сердце! Он не понял из лекции ни слова, но для него дело было не в этом: наблюдая исподтишка за тем, как часовая стрелка медленно подвигается к десяти, он молил Бога только об одном: чтобы кто-нибудь не прервал учителя.

— Однако пора кончать, — сказал мистер Вартон, взглянув на часы. — Сегодня мы увлеклись грамматикой и забыли о переводе. Впрочем, ничего: то, что я объяснил сегодня, пригодится вам впоследствии. Урок кончен.

Он и не подозревал, какою радостью последние его слова наполнили сердце Парсона!

— Вот так удача! — говорил последний своему другу, прогуливаясь с ним под руку по коридору. — Если бы мне удалось теперь написать глаголы, прежде чем Котс меня хватится! То-то хорошо было бы!.. Тельсон, видал ты когда-нибудь, как пишут тремя перьями зараз? Вставляют как-то три пера в одну ручку и пишут сразу по три строчки. Знаешь ты эту штуку?

— Я как-то пробовал ее, да только эта игра не стоит свеч, — отвечал Тельсон. — Перья то и дело вываливаются, и вставлять их такая возня, что гораздо проще три раза написать одно и то же обыкновенным способом. Да ты не хлопочи: я напишу за тебя половину.