Владимир Машков - Соскучился по дождику

— Если б вы видели, как Володя защищал меня от хулиганов! Он дрался, как настоящий рыцарь! А вы говорите, что он воришка. Володя не мог так просто уехать, — убежденно произнесла Ануш. — Он обязательно позвонит мне или напишет.

Уверенность девочки заразила Петра. Впрочем, заразить его было нетрудно.

Еще в тот день, когда он получил письмо от Василия Федоровича, Петр твердо решил, что он поедет в Севастополь и, конечно, найдет Володьку. Не может не найти.

Оставалось уговорить майора. Но тот не поддавался.

— Интересно, каким таким способом ты собираешься его найти? — недоверчиво хмыкал майор. — Дома дел полно, нечего на море прохлаждаться…

— Я чувствую, что найду, — убеждал Петр майора с утра до вечера.

И наконец майор сдался и отпустил Петра на неделю.

И вот Петр в Севастополе. Предчувствия его не обманули. Он нашел Володьку, но тут же его потерял.

Как теперь Петр посмотрит в глаза майору?

Слова Ануш зародили в душе Петра надежду. Каждое утро вдвоем с девочкой они отправлялись бродить по городу, а дома оставалась дежурить мама Ануш — на случай, если Володька придет или позвонит.

Они обошли, казалось, все улицы, облазили все бухты в окрестностях города. Володьки нигде не было. Не звонил он и домой Ануш и не появлялся там.

Петр понял, что на этот раз ему мальчишки не найти. К тому же кончалась неделя, на которую отпустил его майор.

Надо было возвращаться. И Петр стал собираться домой.

— Уезжаете, — с обидой в голосе произнесла Ануш.

— Столько дней искали и все без толку, — виновато объяснил Петр. — В милиции мне сказали, что Володи нет в городе. Они бы давно его нашли.

— А я все равно буду искать, — стояла на своем Ануш.

Договорились, что, если девочка хоть что-нибудь узнает о Володьке, она тут же сообщит Петру. Обменялись адресами и распрощались. Ануш — с явной обидой на Петра. А Петр — с непонятным ему самому чувством вины перед девочкой и гордости за нее.

Уезжая, Петр думал про Володьку: «Послал бы хоть, черт, Ануш письмо. Так ждет девочка вести, а он укатил, и ни слуху от него ни духу».

Ануш оказалась права. На другой день после отъезда Петра от Володьки пришло письмо. Штемпель на конверте оказался смазанным, и было неясно, откуда письмо послали.

Вот что было в письме:

«Здравствуй, Ануш, и здравствуйте, мама и папа Ануш!

К сожалению, я не могу воспользоваться Вашим любезным приглашением, то есть прийти к Вам и пообедать. Меня срочно вызвали в научную экспедицию.

Я навсегда сохраню в своем сердце память о нашей встрече.

Ануш! Если к тебе эти гады будут приставать, передай им, что я еще вернусь и поговорю с ними как следует.

До свидания!

Всегда Ваш

Прокопенко Владимир».

— К вам можно?

Петр оторвался от бумажки, радостно вскочил из-за стола.

В комнату вошла Инесса Сергеевна, а следом за ней пухлая девочка с большим белым бантом в каштановых волосах и долговязый мальчишка, чьи пронырливые глазки тут же принялись разглядывать все вокруг.

Вероятно, он ожидал увидеть нечто необыкновенное, а оказавшись в самой обычной двухкомнатной квартире, искренне был разочарован.

— Как и обещала, сразу после похода, — протягивая Петру руку, сказала Инесса Сергеевна.

— Я рад, — ответил Петр.

Рассадив гостей, он с любопытством поглядел на них. Мол, с чем пришли?

— Наш класс решил, — тряхнув волосами, сказала Инесса Сергеевна, — что Володя Прокопенко будет учиться в 7 «Б». Верно, ребята?

— Абсолютно, — подтвердил долговязый. — Где же еще Прокопенко учиться?

Петр вспомнил, что фамилия мальчишки Казючиц и что тогда в классе он темпераментнее всех защищал Володьку. И девочку Петр узнал — Наташа Никольская. Это ей на уроке физкультуры Володька отдал свои перчатки.

— Мы поможем Володе по тем предметам, по которым он отстает, — сказала Наташа. — Я, например, буду писать с ним диктанты.

— А ты? — Петр повернулся к Казючицу.

— Я? — переспросил мальчишка. — Я буду его морально вдохновлять.

Петр рассмеялся.

— Мы совершенно серьезно, — учительнице показалось, что Петр не поверил им. — С директором школы договорились. Справится Володя с работами на лето и перейдет в 7 класс.

Сейчас они, конечно, замечательно придумали, размышлял Петр. Но если б чуть раньше хватились, то, может, и никакого побега бы не было. Очень может быть. А вслух Петр сказал:

— Все это хорошо, но Володю еще найти надо…

— А что о нем слышно? — спросила Инесса Сергеевна.

— Пять дней назад я видел его в Севастополе, — вздохнул Петр.

— Видели? — удивилась классная. — И что?

— Снова удрал, — разозлился на себя Петр. — Я не успел ему и слова сказать, как его след простыл.

— Ну и Прокопенко! — покрутил головой Казючиц.

Мальчишка не скрывал своего восхищения. Разве может поймать Володьку этот ненастоящий милиционер? У него и формы нет, наверное, и пистолета приличного не выдали. Видно, еще учится на милиционера.

— А где Володя теперь? — спросила Наташа.

— Не знаю. — Петр развел руками. — С тех пор о нем ничего не слышно.

В комнате наступила тишина. Все думали о Володьке. Где он обитает? Под какой крышей ночует? А может, под открытым небом? Жив ли вообще?

Представив, как трудно сейчас приходится Володе, Наташа зашмыгала носом.

— Он не верит никому, — задумчиво проговорил Петр, — страшно озлоблен, а жить так среди людей нельзя — можно натворить бед.

— Удивительно, но в походе мы чуть ли не каждый день вспоминали Володю, — сказала Инесса Сергеевна. — Вот если б он был с нами, мы бы и рыбы больше наловили, и грибов насобирали самых лучших…

— Да, без Прокопенко не то, — подал голос Казючиц.

— Вы понимаете, — Петр повернулся к Инессе Сергеевне, — чем дольше Володька бегает, тем больше шансов, что он прибьется к настоящим ворам… А тогда спасти его будет трудно…

— Неужели ничего нельзя сделать? — от волнения голос у Наташи зазвенел.

— Мы делаем все возможное, — ответил Петр.

— Нет, Прокопенко не пропадет, — протянул Казючиц. — Вы его не знаете… Не такой он парень, чтобы пропасть…

На переплетениях дальних станционных путей было тихо, покойно. Сюда едва долетали голоса тепловозов. Здесь отдыхали товарняки.

Между вагонами на удивление легко и бесшумно шнырял мордастый дюжий парень. Внезапно скоба на двери одного из вагонов дернулась и поползла вверх. Кто-то изнутри пытался открыть дверь, приспособив для этого кусок проволоки.

Мордастый, оказавшийся поблизости, поспешно нырнул под вагон. Потом осторожно выглянул.

Заскрипела отодвигаемая дверь, и на песок выпрыгнул Володька. Нетвердыми шагами он подошел к колонке. Нажал на ручку и долго, жадно пил, обливаясь. Наконец отвел душу, вытер рукавом рубахи рот и медленно побрел к станции.