Сергей Вольф - Отойди от моей лошади

Мы должны были провести сбор «Что мы сделаем и подарим нашей школе».

И я снова подумал, какой наш староста Глеб потрясающий человек.

Он сказал:

— Мы подарим нашей школе лошадь! Что может быть лучше! Ничего, а?!

Все сразу закричали и захлопали в ладоши. Ещё бы! Может, мы целый день ломали бы себе головы, а он сразу придумал.

Глеб сказал:

— Она — эта лошадь будет всеобщим питомцем и любимцем.

Я что-то вспомнил знакомое и закричал:

— Мы будем его холить! Ура! Холить!

— Да! Да! — закричали все.

— Тихо, тихо, — сказал Глеб. — Главное — мы подарим его школе, но все будут знать, что это мы, что это наша идея.

Кто-то спросил:

— А откуда мы возьмём эту лошадь? Разве они есть?

— Чепуха! — сказал Глеб. — Это не затруднение — конечно, есть. Главное, мы достанем его в виде маленького жеребёночка, маленькой лошадки и будем его растить.

— И холить, — сказал я.

— Да. И холить, — сказал Глеб. — Разумеется.

Мы все завелись. Вопросы посыпались:

— А где его достать?

— Где его хранить, то есть держать, то есть растить?

— Белого или чёрного?

— Он нужен, но для чего?

И Глеб легко отвечал на все вопросы:

— Достать его, этого маленького жеребёночка, довольно просто. Где — пока не знаю, не стоит об этом думать. Цена им пять рублей. Именно. Не больше и не меньше. А если больше, то не намного. Деньги соберём в конце сбора. Цвет лучше всего рыжий. Лошадь — она не такая уж большая, будем её держать в спортзале, там, где конь. Для чего она нужна? Глупый вопрос. Во-первых, просто лошадь, не у всех ведь есть. Во-вторых, рыжая, не какая-нибудь; первоклашек катать на ней можно, просто ездить, кому надо… Зайдут в школу, например, иностранные туристы, смотрят — лошадь. Неоценимо. И другое.

— А ещё она может возить воду к нам на сельхозучасток! — сказала Светка Петренко.

— Разумеется, — сказал Глеб.

— А что, если вообще сделать водопровод на сельхозучасток? — сказал Фред Блинов.

— Точно!

— А ещё модель яхты.

— Красота!

— А как мы его назовём?

— Кого «его»?

— Ну, лошадь.

— Бомка.

— Ерунда! Лучше «Фрегат».

— Не-ет. «Фрегатом» мы назовём яхту, или ещё лучше — «Космос», а лошадь мы назовём «Восток» или «Ласточка».

— Ну, ты скажешь!

И вдруг Сеня Ёлкин громко сказал:

— Смотрите! Я починил швабру!

И все замолчали, и я вспомнил, что, пока мы говорили, Сенька всё время что-то делал и стучал: стук-стук-стук, стук-стук-стук, а мы слышали, только внимания не обращали.

Глеб сказал:

— Что? Какую швабру? Что ещё за швабра?

— Просто швабра, — сказал Сенька. — Она почти уже сломалась, а я её укрепил, починил, в общем.

— М-да, — сказал Глеб. — Так. Тихо. Давайте помолчим.

Мы все немного помолчали. Потом Глеб сказал:

— Я всё понял. Пока мы говорили, человек делал дело. Он принёс пользу. А мы слишком много говорили. Я считаю так: раз эти швабры ломаются, нужно их чинить. Кому нужны ломаные швабры? Соберём их по всей школе и приведём в порядок, я уверен, школе нужны нормальные швабры, а то будет грязно. А Ёлкина назначим главным.

Все опять закричали и захлопали, потому что швабра — очень полезная вещь и дело не только в лошадях.

А Глеб почему-то был очень грустный, я заметил, а потом вдруг улыбнулся и очень громко сказал:

— И между прочим, именно нашими швабрами мы будем подметать зал, где будет расти наша рыжая лошадка.

И все снова закричали и обрадовались ещё больше, потому что дело ведь не только в швабрах.

Я возвращался потихонечку из школы домой в хорошем настроении. И ни о чём таком особенном не думал. Мне казалось, вот приду я домой, попью чаю, поделаю чего-нибудь с ребятами во дворе и сяду за уроки.

Но когда я свернул на нашу улицу, я увидел в конце её эту машину. Машина была грузовая, большая, крытая, бока у ней были жёлтые, весёлые, а верх голубой-голубой, и на боках крупно было написано: «Книги».

Я два раза обошёл вокруг машины и один раз немного постоял перед радиатором. Из-под машины торчали ноги, наверное, шофёр что-то чинил у ней внизу.

Про себя я похвалил его за старательность, обошёл машину ещё раз и залез в открытую дверцу сзади. Чтобы никто меня внутри не заметил, я тут же и закрыл её. Не знаю точно, стал ли бы я залезать в эту машину, если бы на ней не было написано «Книги» — не залезть было просто страшной глупостью. Я бы никогда себе не простил такого. «Чудесная машина, — подумал я, — сколько книг здесь!»

В маленькое окошечко из кабины шёл свет. Под окошечком была скамейка, а по бокам — полки до потолка с книгами. Я взял с полки первую попавшуюся, сел на скамейку и принялся читать.

Это была повесть про американского мальчика Джимми. Отец Джимми был рабочим, они вдвоём всё время разъезжали по фермам на своём красном спортивном автомобиле в поисках работы. По правде сказать, этот автомобиль только когда-то был красным, и уж совсем не спортивным, это они только так его называли, для собственного удовольствия и потому ещё, что всё время мечтали о таком. Ничего у них, кроме этого автомобиля, не было, и вот однажды, когда отец куда-то ушёл, какие-то гады угнали автомобиль, и Джимми, оставив отцу записку, отправился на поиски.

Я представил себе, как Джимми идёт и идёт по пыльной дороге, мне стало жалко его и захотелось помочь ему. Я подумал, что вот мы вместе, он и я, товарищи и вместе идём по пыльным дорогам усталые и голодные, и всё спрашиваем у фермеров и прохожих, не видали ли они двух гадов в красном спортивном автомобиле. Я смущался и толкал Джимми в бок, дело ведь было серьёзное. Ну, не в очень красном, говорил Джимми и объяснял, как выглядела машина. Ох, как мне его было жалко!

Я сказал Джимми, плевать, в конце концов, на автомобиль, и пусть они вместе с отцом переезжают жить к нам в Советский Союз.

— Я бы с великим удовольствием, — сказал Джимми, — И я и отец, мы оба с великим удовольствием.

Но, видно, красный автомобиль не давал ему покоя, и он заговорил вдруг о каком-то негре по фамилии Вильямс, как жаль, что его нет с нами, а то бы он обязательно нам помог.

— Ох уж этот негр! — сказал Джимми. — Господи, и куда он только задевался? Он хороший парень, его зовут Кути, послушал бы ты, как он играет на трубе! Он бы нам помог.

Мы так и не нашли наш красный автомобиль в этот день. Мы оба были усталые, дальше некуда, мы отыскали на поле стог с сеном, я прислонился к стогу спиной и… заснул.

Проснулся я оттого, что вдруг здо́рово качнуло. Я открыл глаза — Джимми рядом не было. Что-то шумело, что-то раскачивало меня; я огляделся в полумраке: по бокам были полки с книгами, сам я сидел на скамейке… И тут я всё понял: я заснул, а машина «Книги» куда-то везла меня.

Я закричал, я забарабанил в кабину, и только тогда машина остановилась.