Йозеф Плева - Маленький Бобеш

— Ну, будь осторожен, Бобеш. Как бы здесь с тобой чего не случилось! Не подходи близко к огню.

— Не бойся, папа. Как ты вспотел!

— Милый Бобеш, это ведь нелегкая работа.

— А кто вам велел качать воду?

— Никто. В беде люди всегда должны помогать друг другу.

— А вам заплатят за это?

— Если ты кому-нибудь помогаешь, то это всегда делается задаром. Горел бы наш дом, и нам люди помогали бы задаром.

— И чужие тоже, папа?

— Да, и чужие.

— А почему некоторые просто так стоят, не помогают?

— Вероятно, они не могут.

— А некоторые даже вредят.

— Как это — вредят?

— Отец Гонзика говорил, что однажды во время пожара все разокрали.

— Это только подлецы крадут.

— Ты таким не стал бы помогать, правда?

— Конечно. Они не заслуживают того, чтобы им помогали. Но огонь гасить все равно надо, чтобы он не перекинулся на другие дома.

— А он уже перекинулся на другой дом.

— Что, разве горит уже второй?

— Да, горят два дома, — подтвердил Гонзик.

— Значит, и Прохазка горит, — сказал отец.

Он хотел немедленно вернуться домой. Пора, мол, выносить вещи. Но товарищи уговорили его. Убедили, что опасности нет, что огонь так далеко все-таки не дойдет. А потом вскоре все услышали утешительную новость, что городские пожарники пустили в ход мощную паровую пожарную машину. Теперь дело должно было пойти гораздо быстрее.

— А где стоит паровая машина? — спросил Бобеш.

— На другой стороне, за мостом.

— Можно я туда пойду, папа?

— Не ходи, оставайся здесь. Или погоди… мы пойдем туда вместе. Я и сам хочу на нее поглядеть.

Гонзик пошел вместе с ними.

— А где дедушка? — спрашивал Бобеш по дороге отца.

— Дедушка? Он помогает пану Вашеку выносить вещи. — Нет, я его там не видел.

Когда подошли к паровой пожарной машине, Бобеш удивился, до чего же похожа она на паровоз. Отец объяснил ему, как она работает.

— И люди на ней не так устают, правда, отец?

— Конечно, здесь не то что вручную.

Подходило все больше людей. Все рассказывали, что пожар затухает, но дом пана Прохазки спасти все же не удалось. Потом перестали работать и пожарные машины. Отец с Бобешем пошли к пожарищу и встретились там с дедушкой. Пожарники всё еще трубили разные сигналы. Бобеш расспросил отца и о сигналах. Пожарище было уже темным. Только кое-где вспыхивали искры и поднимались иногда маленькие язычки огня. Но их быстро заливали водой. Люди так и стояли здесь с ведрами, ушатами и тазами в руках. На месте обоих домов торчали обгоревшие бревна. Почерневшие от дыма трубы казались Бобешу необыкновенно высокими, как будто какой-то злой великан грозил небу черными пальцами.

— Успели что-нибудь вынести? — спросил отец дедушку.

— Да, кое-что успели. Но все, что было на чердаке, сгорело.

— А дом-то хоть был застрахован?

— Был. Только на небольшую сумму.

— Что такое «застрахован», папа?

— Это значит, что пан Вашек относил каждый год понемногу денег в особую кассу. А теперь, когда у него сгорел дом, ему вернут эти деньги обратно, то есть выдадут сумму, на которую он свой дом застраховал.

Бобеш этого не понимал. Он понял только, что Вашек получит деньги, и решил, что тот, должно быть, умный человек.

— Посмотри-ка, папа, вон там совсем красное небо.

— Это утренняя заря.

— Заря?

— Да, так бывает перед восходом солнца.

— Там восходит солнце?

— Да, пройдет еще немного времени, и оно взойдет.

— Так что ж, ночь уже прошла, да?

— Ночь кончается. Теперь ночи короткие, а летом будут еще короче.

В предрассветной мгле Бобеш совершенно отчетливо узнавал окрестности и с ужасом заметил, что яблони, которые еще совсем недавно цвели, теперь почернели и остались без листьев. Голые ветки их поднимались к небу. Люди медленно расходились. Уехали уже и пожарные машины. На месте оставалось только несколько пожарников. На всякий случай.

— Знаешь, папа, кем я буду, когда вырасту?

— Кем же?

— Пожарником.

— Тебе, значит, нравится тушить пожар?

— Нравится.

Свою комнату Бобеш даже не узнал, потому что мать с бабушкой вынесли из нее все, что только можно было вынести. Теперь отец с дедушкой помогали им переносить вещи обратно из погреба в комнату.

— Я-то надеялся, что отдохну, а здесь и без пожара все равно приходится таскать вещи, — полушутя сказал дедушка.

— Я так и думала, — сказала мать, увидев Бобеша. — Без тебя там, конечно, не обошлось. Без тебя, я думаю, и пожара бы не погасили.

— Не ругай, мать, Бобеша, — сказал отец, — ведь это же будущий пожарник.

— Да, пожалуй, поливать он уже давно умеет, — пошутил дедушка.

— Это он умел еще раньше, чем научился ходить.

Бобеш вопросительно посмотрел на дедушку.

— Поливать цветы, Бобеш.

Не успели привести комнату в порядок, как совсем рассвело, взошло солнце.

— Посмотри, мама, солнце утром больше, чем днем.

— Ложись, ложись спать!

— Зачем? Уже утро, мама.

— Ничего, ложись. Мы еще немного поспим. Сегодня воскресенье, и отец должен отдохнуть.

— А где будут спать пан Прохазка и пан Вашек?

— Ну, им сегодня вряд ли до сна.

Бобеш послушался мать и улегся. Минутку поразмыслив о том о сем, он сказал:

— Подумать только, как птицы утром громко поют! Всё поют и поют, как будто бы даже и никакого пожара не было, — и уснул.

Когда Бобеш проснулся, было время обеда. Сначала он никак не мог понять, как же так случилось, что проснулся он на маминой постели, а не около печки. Почему в комнате совершенно светло? Потом увидел, что комната по-праздничному убрана, и только тогда вспомнил, что сегодня воскресенье и что лег он спать под утро, вернувшись с отцом и с дедушкой с пожара. В комнате никого не было, одна мать стояла у плиты. На левой руке она держала маленького Франтишека, а правой что-то помешивала на сковородке. И, хотя сковородки Бобеш с постели не видел, он по запаху понял, что мать жарит лук. Этот запах был ему очень приятен. Он потянулся. Широко зевнул, и изо рта у него вырвался при этом какой-то странный звук. Мать сразу обернулась:

— Ну, хватит спать, вставай!

— А как я попал на постель, мама?

— Не понимаешь? Произошло чудо, — шутила мать. — Тебя можно, Бобеш, во сне украсть, и ты не почувствуешь. Ты не заметил, как я тебя перенесла на постель?

— А где папа?

— Отец пошел на вокзал. Хочет узнать, не возьмут ли его на постоянную работу.

— А дедушка?

— Рядом, у соседей, у Веймолы.

— Я тоже туда пойду, к Марушке.

— Сначала, Бобеш, умойся. А потом немножко поиграешь с Франтишеком.

— А ты знаешь, мама, что я хочу есть?

— Да что ты? Я тебе не верю.

— Честное слово, мама.

— Да нет, это невозможно. Мы всё съели.

— И хлеба нет?

— Ничего, ни крошки.

— Правда ничего? Ты нарочно меня пугаешь.