Йозеф Плева - Маленький Бобеш

— Нужно бы кое-что вынести, — советовала бабушка.

— Совсем это ни к чему, — отвечал дедушка.

— Когда вынесешь, куда спокойнее, — говорила мать.

— Огонь сюда все равно не дойдет, — не соглашался с ней отец.

Тут сирена прозвучала под самым окном, и Бобеш увидел, как промелькнули блестящие каски пожарников. Когда первый страх прошел, ему захотелось выйти на улицу.

— Не ходи, Бобеш! Как бы там чего с тобой не случилось! Смотри лучше из окна, — не пускала мать.

Отец с дедушкой вышли на улицу, а мать с бабушкой все-таки стали связывать вещи в большие узлы и спускать их в погреб.

— Лучше, пожалуй, спустить в погреб, чем вынести на улицу, — решили они. — На улице могут и обокрасть.

Так, по крайней мере, утверждала бабушка. Мать на это ей не возражала. Говорила, что кто во время такого несчастья решается красть, тот вообще не человек. Но все-таки мать делала все, что велела бабушка.

Бобеш заметил, что Франтишек, даже несмотря на необычный шум, спокойно спит.

— Как же сверкнула молния! — сказала бабушка.

И, прежде чем она договорила, ударил страшный гром.

— Гроза все еще совсем близко. Может еще поджечь, — беспокоилась мать.

— Этот старый дурак тоже выскочил. А потом болеть будет.

Бобеш сразу же понял, что речь идет о дедушке, и ему не понравилось, что бабушка так его называет.

— Йозеф тоже может простыть и заболеть. — Это уже мать думала об отце.

Бобеш не выдержал. Как только мать спустилась с бабушкой в погреб, он надел штаны, схватил пальто и шапку и выскользнул на улицу.

Никогда еще Бобеш не видел столько людей! Никогда еще он не слышал столько крику и не видел такого движения! В свете зарева, освещавшего все кругом, он видел, как по улице не переставая бегали взрослые и дети. Увидев детей, он набрался храбрости и побежал прямо к горящему дому. Высокие языки пламени поднимались к черному небу и прорезали густые тучи дыма. Слышался сильный треск. Бобеш исчез в толпе и пробился вперед, поближе к полыхающему пламени. Дом принадлежал Вашеку, который служил на железной дороге. У Вашека была большая черная борода, и Бобешу он всегда напоминал Безручку. Конечно, только своей бородой, потому что, в отличие от Безручки, Вашек всегда был хорошо одет. Вашек все еще пытался спасти кое-какие вещи; теперь он волок узел с бельем. Борода и волосы у него растрепались, рубашка на груди расстегнулась, пот с него лил ручьями. Он работал молча. Зато его жена все время заламывала руки над головой и громко рыдала: «Боже, какое несчастье, какое несчастье!»

Бобеша больше всего интересовали пожарники. Он просто глаз с них не сводил. Видел, как быстро приставляли они лестницы к соседним домам, как ловко по ним лезли, как рубили топориками крышу, сбрасывали дранку и направляли на огонь шланг, из которого вырывались струи воды. Все еще лил сильный дождь. Но Бобеш его почти не замечал. Подъехала еще одна пожарная машина и остановилась неподалеку от горящего дома. Толпа помешала ей подъехать ближе. Все бегали, что-то кричали, но один пожарник, у которого была самая блестящая каска, кричал громче всех:

— Здесь не хватает воды, поезжайте к реке!

Пожарная машина с грохотом уехала. Бобеш видел, что беготня и шум не прекращаются. Он не переставал удивляться работе пожарников. Восхищался тем, как они бросались в дым и огонь. Бобеш заметил, что один пожарник, стоявший внизу, время от времени трубил в трубу, и тотчас же другой пожарник, державший в руках шланг, менял свое положение, забирался то выше, то ниже и направлял струю воды то влево, то вправо. Но Бобеш никак не понимал, зачем все-таки пожарники поливали водой дома, которые и не думали гореть, и зачем из соседних домов выносили вещи.

— Перекинулся уже, перекинулся! — кричал кто-то рядом с Бобешем.

— Щит уже прогорел! — кричали другие.

И действительно, с крыши соседнего домика, прилепившегося к дому Вашека, высунулся язык пламени. Пожарники сразу же направили на это место поток воды. Пламя на мгновение спряталось, но через некоторое время вырвалось снова, более могучее, с высоким снопом искр. Вместе с ним огромное облако дыма поднялось над домом. Пожарники, остававшиеся еще на крыше, стали быстро спускаться вниз. Дым душил их. Вдруг с крыши слетел какой-то горящий предмет и упал в толпу. Все в ужасе отпрянули. По крикам людей Бобеш вскоре понял, что на чердаке стояло несколько горшков сала и висело несколько кусков шпика. Дом принадлежал пану Прохазке, у которого было свое небольшое хозяйство.

— Как же они не сняли сало! — слышал Бобеш вокруг.

— Теперь все разлилось по крышам, и из-за него может сгореть целое предместье.

— Могут даже люди сгореть, — предположила какая-то женщина.

Когда пламя охватило всю крышу соседнего дома, стало светло как днем.

У Бобеша от волнения стучало сердце. Никогда он не видел ничего подобного. Вдруг кто-то потянул его за пальто. Он рванулся в сторону от испуга, но потом обрадованно закричал:

— Гонзик!

— Вот это огонек, а?

— Ты тоже, значит, проснулся?

— Как же! Я летел сюда как стрела. Вмиг добежал. Наши тоже здесь. Сюда, наверное, скоро соберется все предместье и даже весь город. Посмотри-ка, вон там стоит полицейский!

— Где?

— Ну, не видишь? Вон там.

— А зачем он здесь?

— Наверное, его здесь поставили сторожить. Видишь, люди выносят вещи, а он, должно быть, охраняет. Отец говорил мне, что однажды на рынке горел один торговец, так у него раскрали полмагазина.

— Так это ж нехорошо, Гонзик.

— Ну конечно, нехорошо… А знаешь что, Бобеш? Перестал дождь. Пойдем посмотрим, как работает на реке пожарная машина.

— Теперь, ночью?

— Да ведь это ж недалеко. Все равно людей там хоть пруд пруди.

Бобешу страшно хотелось поглядеть вблизи, как работает машина. Он не заставил себя долго уговаривать. Не прошло и десяти минут, как ребята были на берегу реки. Недалеко от моста стояло три пожарных машины. Горели ацетиленовые лампы. Но они могли бы и не гореть — реку освещало зарево пожара.

— Посмотри-ка, Гонзик, что там делают? Почему одни все время поднимают руки вверх, а другие опускают вниз?

— Да это качают воду. Давай подойдем поближе — получше увидим.

Когда они протолкались через толпу к самому пожарному насосу, Бобеш вдруг схватил Гонзика за руку:

— Гонзик, видишь? Отец!

Отец Бобеша качал воду. Лицо его раскраснелось, пот катил с него градом. Работали все молча.

— Смениться! — приказал пожарник.

Тотчас же к насосу встали другие люди. Большинство из них были здешние. Пожарников у реки почти совсем не было. Увидев, что отец перестал качать, Бобеш подбежал к нему.

— Боже мой, откуда ты здесь взялся? — воскликнул отец.

— А я здесь с Гонзиком.