Оксана Колабская - Рассказы старого сверчка о литературе

Ох, как было страшно до этого… Мало того, что князья между собой воевали, так еще

«…по Русской земле простерлись половцы, точно выводок гепардов…»

Русские города страшно грабили и убивали жителей, дома сжигали, женщин и детей в полон угоняли, поля хлебные уничтожали. А русские князья некоторые с половецкими князьями дружбу водили, договаривались о помощи, чтоб своего брата одолеть. Вот горе то!..

Люди простые очень переживали за землю русскую и мучения на себя страшные брали за разборки эти княжеские, за споры их кровавые. И книги писали об этом, с болью рассказывали в книгах этих о происходящем вокруг. Рассказывали неторопливо, подробно, ничего не выдумывая, лишь добавляли художественные описания, сравнения, рассуждения, словно в рамку живописную обрамляли события эти исторические.

«Тогда по Русской земле редко пахари покрикивали, но часто вороны граяли, трупы между собой деля…»

Только книг этих очень мало сохранилось. Огонь-то не разбирает, что сжечь, а что оставить. Вот и гибли бесценные эти сокровища — книги рукописные — в бесконечных пожарах, разожженных страшными братоубийственными войнами.

«Слово о полку Игореве», книгу эту уникальную, наполненную любовью к земле нашей Русской и страданиями за нее, огонь пощадил. Оставил нам с вами в назидание поэтический рассказ об ошибках наших предков. Рассказ необычайной красоты языком сложенный. Чтобы мы с вами знали цену дружбы, преданности и силы родства. Чтоб не заносились высоко и не мыслили больших дел в одиночку осуществить, а поддержкой верных друзей заручались. И чтобы читалось нам легко и свободно, да с великим удовольствием и великой любовью к земле нашей Русской.

А в книге этой вот о чем говорится. В 12 веке жил-был русский князь Игорь Святославич Новгород-Северский. Игорь был из тех князей русских, у которых «храбрые сердца из крепкого булата скованы и в смелости закалены…»

Как и многие другие князья, дружбу водил с половецким ханом Кончаком. Но потом нашел в себе силы душевные глубоко раскаяться в своих отношениях с «полками погаными». Не испугался, не устыдился признать свои ошибки, искренне сожалел о содеянном, страдал, искал повода исправиться.

«Помянух аз грехи своя перед Господем Богом моим, яко много убийство, кровопролитие сотворих в земле крестьянстей, яко же бо аз не пощадех хрестьан…»

Стремился Игорь Святославич доказать верность новой идее объединения русских князей. Об идее этой спасительной ратовал киевский князь Святослав Всеволодович и другие русские князья, с которыми единым войском удалось этому храброму князю одержать блестящую победу над половцами, «притомить поганых».

«…прибил своими сильными полками и булатными мечами, наступил на землю Половецкую…»

Но Игорь не смог участвовать в этом знаменательном сражении. Не успел он с войском своим на помощь братьям. Конному игореву войску гололедица помешала! Муки совести о прошлом, тяжелые переживания о нынешней неудаче подтолкнули Игоря Святославича к самостоятельному походу на половцев. Игорь по-рыцарски заботился о чести и славе своей княжеской. Взял он брата своего князя Всеволода и сына князя Владимира. Снарядили войска они свои храбрые. Но поход этот, увы, закончился полным поражением. Игорь не хотел замечать дурные предзнаменования. Видел и солнечное затмение, слышал ночную грозу и свист звериный. И птицы, и волки, и лисы предсказывали ему несчастье. Но не мог он дружины свои с позором назад повернуть. Разве достойно это русского князя? И сказал он дружине своей:

«Братья и дружина! Лучше убитым быть, чем плененным быть; так сядем братья на своих борзых коней да посмотрим хоть на синий Дон…»

Три дня шло страшное сражение. Три дня бились храбрые воины Игоревы. Но половцы одолели их. И перебиты были все русские воины. А те, что уцелели, оказались в плену у поганых.

«Тут пир закончили храбрые русичи: сватов напоили, а сами полегли за землю Русскую. Никнет трава от жалости, а дерево с горем к земле приклонилось…»

И молвил Святослав Всеволодович, когда узнал он о поражении Игоревом, «изронил золотое слово, со слезами смешанное», упрекая братьев своих в ненужной храбрости, торопливости, в том, что одни пошли, без поддержки, без помощи…

«Но сказали вы: „Помужествуем сами, прошлую славу себе похитим, а будущую сами поделим… А разве дивно, братья, старому помолодеть?.. Но вот зло — князья мне не помогают: худо времена обернулись…“»

И плакала жена игорева Ярославна, заклиная все силы природные помочь Игорю домой воротиться.

«Полечу, — говорит, — кукушкою по Дунаю, омочу шелковый рукав в Каяле-реке, утру князю кровавые его раны на могучем его теле…»

И плакали жены погибших воинов. И плакала вместе с ними вся земля Русская, омытая кровью русских воинов, ибо не помнила она более кровавого сражения…

Не знаем мы автора этой книги, но знаем помыслы его светлые. Знаем думы его тяжелые о судьбе несчастной родины его разрозненной и разоренной. Догадываемся о мечтах его и надеждах дерзостных о единой Руси — державе могущественной и свободной. Чувствуем любовь его горячую к поверженным воинам. Видим восхищение храбростью их и отвагой.

«Здравы будьте, князья и дружина, борясь за христиан против нашествий поганых!»

Вот так книга! Всего несколько страничек. А сокровищ! Просто несметные богатства какие-то! Сколько рассуждений о судьбе Руси нашей, обобщений, сравнений! А портреты князей русских — целая галерея! И как мастерски выполнены! Меткость слова, точность штриха! Каким же надо обладать Даром слова, чтобы, «не растекаясь мыслию по древу, серым волком по земле, сизым орлом под облаками», чудесным образом вложить огромный период истории народа русского, нашего с вами народа в одну крохотную книгу.

Читать нам книгу эту — не перечитать! Дивиться красоте ее и мудрости — не надивиться! Радоваться встрече этой чудесной — не нарадоваться! Вот так-то, мои дорогие…

— А теперь, мои дорогие друзья, перелетим мы с вами в 18 век. — Сверчок сиял от счастья, словно Рождественский фонарик. Книги — любимая тема его рассказов. Книги в его коморке были везде — на книжных полках, на всех столиках больших и маленьких и даже на каминной полочке.

— О, не волнуйтесь, мои дорогие, с книгами и с огнем я крайне аккуратен. Я достал эти книги только для вас, чтобы рассказать о великой комедии. Прочтите, что написано на этой обложке. Правильно! Денис Иванович Фонвизин. «Недоросль». Кто из вас не слышал об этой комедии! И кто из вас не смеялся над ленивым увальнем Митрофанушкой, не желающем слышать об уроках: «Не хочу учиться, хочу жениться!»

Совсем как сын Жабы из сказки «Дюймовочка»! Интересно, Ганс Христиан Андерсен читал комедию Дениса Ивановича Фонвизина, когда писал свою чудесную сказку? Теперь уже не спросишь. Но помечтать и поразмышлять — это наше право! Не похож ли дом госпожи Простаковой, маменьки Митрофанушки, на болото? Ведь в этот дом не может пробиться ни один лучик солнца, потому что жители его заняты только своими земными заботами — как вкусно накормить любимое дитя, и как красиво его одеть. И все! И даже если эти лучики и пытаются пробиться в лице умной, образованной, преданной Софьи, или в лице ее дяди Стародума, благородного старика, или в лице возлюбленного Софьи Милона, честного служаки, то этих лучей сторонятся, боятся и ищут от них выгоду. Мир, огромный и необъятный, прекрасный и неповторимый сужается до мирка крошечного, вязкого, темного болота, в котором даже лягушки не квакают, потому что их пение никого не интересует. Согласитесь, трудно представить себе госпожу Простакову, или Митрофанушку, или няньку Еремеевну наблюдающими за ночным звездным небом, или любующимися капелькой росы после дождя. А дядя Митрофанушки, Скотинин, фанатично интересуется животным миром только в виде свиней. Смешно, мои дорогие?!.. Да, смешно, особенно когда Митрофанушка жалуется, что ему «ночь всю такая дрянь в глаза лезла» от того, что «почти и вовсе не ужинал… Да что! Разве что солонины ломтика три, да подовых, не помню пять, не помню… шесть и квасу целый кувшинец выкушать изволил…» Смеешься и над страшным невежеством его маменьки, когда та бранится на бедного портного Тришку: «Так разве необходимо быть портным, чтобы уметь сшить кафтан хорошенько. Экое скотское суждение»! Вызывает смех и страстная преданность няньки Еремеевны, которая за «робенка… и клыков беречь не станет»… «Издохну на месте, а дитя не выдам. У меня и свои зацепы востры…» А Митрофанушка уж давно не дитя… Кем и с чем придет он в мир, что он способен создать? А как представишь, что ему уготована судьба солдата, вот тут уже становится не до смеха. И как же маменька без своего дитяти жить будет?.. Жалко их, хотя и понимаешь, что сами во всем виноваты…