Оксана Колабская - Рассказы старого сверчка о литературе

Многие годы Денис Фонвизин хранил дружбу с Иваном Афанасьевичем Дмитревским, другом и продолжателем идей Федора Волкова и первым актером в труппе Русского театра. Это был человек талантливый, вдумчивый. Он умел тактично и очень точно указать ошибки своему партнеру на сцене. И, можно сказать, был первым русским режиссером. А о такой профессии тогда еще и не подозревали в театральном мире.

Да! Тот театр был не совсем похож на современный нам театр, вернее, почти совсем не похож! Та театральная эпоха называлась эпохой классицизма. Другими словами, театральное искусство подчинялось строгим законам. Жизнь на сцене должна быть изображена не такой, какая она есть на самом деле, а какой она должна быть. И герои, поэтому получались не живыми людьми, а куклами, наделенными одной чертой характера. Один герой был очень добр, другой умен, третий зол, а четвертый хитер! То есть получались не персонажи, а ходячие пороки и добродетели. И они должны были поучать со сцены зрителей, как жить надо и как не надо. В то время, когда появился такой театр, он был чуть ли не единственным театром на Руси! Поэтому это зрелище было в диковинку и пользовалось большой популярностью. Но всему приходит конец! История идет вперед. Все развивается и взрослеет. Преданные служители театра стали искать для театра иных выражений. Захотелось увидеть на сцене живых людей, с пороками, страстями, чувствами, переживаниями. Захотелось увидеть истинную жизнь, какая она есть на самом деле, но только… чуть приподнятой над землей, совсем немного… всего лишь на высоту театральной сцены… Это обязательный и неоспоримый закон театрального искусства!

Денис Иванович Фонвизин обладал всеми качествами драматурга, способного написать великую и бессмертную комедию, в которой каждый сидящий в зрительном зале будет узнавать себя, черты своей жизни, свои ошибки и недостатки, и при этом безудержно хохотать, забывая в этом веселом, добром смехе обо всем на свете! Но хохотать не над теми, кто на сцене, а вместе с ними… По-доброму… А по другому Фонвизин и не позволял смеяться. Это тоже обязательный и непреложный закон театрального искусства!

Давайте тихонечко заглянем в зрительный зал частного театра Книпера в Петербурге. Именно в этом театре состоялась премьера «Недоросля» 24 сентября 1782 года. Партер, балкон, вроде бы, как у нас… Только зрительный зал и сцену освещают свечи. А народу-то, народу! Зрительный зал переполнен! Видите, Дмитревский в роли Стародума! С каким жаром и искренностью говорит его герой о чести и честности. Воистину, благородный старик. Если бы не он, быть бы Софье замужем за Скотининым. А в роли Еремеевны — Яков Шумский! Тогда роли старух обычно исполняли пожилые актеры. А актрисы исполняли лишь роли молодых женщин. Стоило нам взглянуть на него, и через минуту мы так же взахлеб смеемся над шутками прирожденного комика, потеряв всякую благопристойность, совсем как Денис Фонвизин, будучи еще студентом, когда он впервые попал в театр. Но… занавес закрылся, мои дорогие. Зрители в восторге! Они не отпускают актеров и не жалеют ладоней. Браво… Брависимо… И на сцену летят кошельки с деньгами от благодарных зрителей. Да, так было тогда принято. Бросим и мы монетку… из будущего, чтобы еще ни один раз сюда вернуться…

Сверчок, как всегда сидел на каминной полочке. В руках у него был… смычок, которым играют на скрипке. Но он был… зеленого цвета!

— Да, мои друзья, вы не ошиблись! Мой смычок теперь зеленого цвета! Я хотел понять, что же такое зеленая палочка счастья, которую ищут всю жизнь. И понял, что для меня такая зеленая палочка — это мой смычок! Я не представляю себе жизнь без моей скрипки, волшебные звуки которой уводят меня вместе с вами в разные края, чтобы постичь смысл другой жизни И только я так подумал, как смычок стал словно зеленый стебелек ранней весной! А вы нашли свою зеленую палочку счастья? Ищите, друзья мои. Это очень важно.

Итак, путешествуем дальше. В девятнадцатый век! Готовы? Сегодня я вам расскажу об одном удивительном писателе. Как только его не называли! И величественным стариком, и писателем-гигантом, и глыбой русской литературы! Видите те книжные полки? Да, мои дорогие, на них живут книги этого писателя… Вон их как много. Нет-нет, они не одинаковые! Обложки у них одинаковые, потому что это полное собрание сочинений. Одним словом здесь на этих многочисленных полках хранятся все-все сочинения великого русского писателя Льва Николаевича Толстого!

Вот его портрет. Согласитесь, мои дорогие, странно называть Льва Николаевича Толстого, да-да, этого седого бородатого старца — Левочкой… Но он действительно был когда-то, как и вы, мои дорогие, маленьким мальчиком Левочкой. Так звала его маменька Мария Николаевна Толстая. Милая, милая маменька… Ее мягкие, пусть не вполне красивые, но самые-самые родные черты почти растворились в памяти и оставили неясное, расплывчатое воспоминание, скорее даже ощущение. Ощущение теплого взгляда светлых огромных глаз, нежных прикосновений красивых тонких всегда чуть прохладных рук, мягкого спокойного голоса, неспешных, но всегда ловких и правильных движений… Маменька умерла, когда Левочке было лишь два года. А это слишком мало для того, чтобы сохранить ясный и четкий портрет такого близкого, самого близкого человека в жизни.

Левочкой звал его и папенька Николай Ильич Толстой. Папенька! Веселый, жизнерадостный, легкий на подъем красавец! Левочка очень страдал, когда понимал, что ему не успеть за отцом. Он не уставал любоваться им. Как ловко и смело папенька держался в седле, загоняя по золотым от яркого солнца скошенным хлебным полям зайца-русака! А какой звучный удивительно приятный голос был у него! И смех! Папенька смеялся до того добродушно, что заражал всех вокруг этим своим добродушием. И все вокруг начинали смеяться, даже те, которые и не знали причин веселья. Не забыть Левочке и часов, проведенных с отцом в детской. Никто лучше него не рассказывал истории, никто лучше не рисовал забавые картинки и никто лучше не организовывал плаванье на корабле-столе в дальние неведомые страны. Чем бы папенька ни занимался — объезжал ли свои поля, обсуждал ли с управляющим дела имения, встречал ли ряженных на святках, бегал ли с детьми в догонялки — все он делал с величайшей серьезностью и с величайшей любовью. Этими удивительными свойствами он щедро одарил своего младшего сына Левочку…

Все было хорошо вокруг и люди прекрасны, и природа чудесна, и собаки во дворе, и воробьи… Прочтите вот здесь, мои дорогие: «Счастливая, счастливая, невозвратимая пора детства! Как не любить, не лелеять воспоминаний о ней! Воспоминания эти освежают, возвышают мою душу и служат для меня источником лучших наслаждений…» Левочке всегда хотелось, чтобы все вокруг было хорошо. Казалось, жизнь бы отдал, за то, чтобы все были счастливы…