Александр Власов - Трудный вопрос

Глеб Николаевич сразу почувствовал, что класс чем-то взволнован. Прошло минут пять, прежде чем учитель по глазам учеников определил, что неизвестное ему происшествие отступило на задний план и ребята сосредоточились на теореме, которую он доказывал на доске. Завладев их вниманием, Глеб Николаевич, продолжая урок, попытался отгадать, что случилось.

Шишку на лбу Андрея заметить было нетрудно. Он и не старался спрятать ее, а наоборот, особенно в начале урока, поворачивался так, чтобы учитель мог полюбоваться на нее. Потом Глеб Николаевич увидел, что у Бориса Чернова шрам на щеке горел ярче обычного. Глеб Николаевич безошибочно отгадал причину взволнованности всего класса. Он только не знал, из-за чего произошла потасовка.

Когда до конца урока оставалась одна минута, Глеб Николаевич сделал нарочитую паузу — заставил всех посмотреть на него — и спросил многозначительно:

— Вам помощь классного руководителя не нужна?

Все поняли, на что намекает Глеб Николаевич.

Андрей захлопнул тетрадь, демонстративно погладил

шишку, усиленно скривил губы и даже негромко охнул, стараясь вызвать сочувствие. Ему очень хотелось, чтобы учитель вмешался. Наличие шишки, как ему думалось, снимало с него вину. Он — пострадавший. Значит, наказывать будут Чернова.

Борис никак не отреагировал на вопрос Глеба Николаевича. Он никогда не надеялся на чью-то помощь, привык сам защищать себя. За обиду рассчитался и никакого желания вспоминать про драку не было.

Грише Грачеву тоже не хотелось, чтобы Глеб Николаевич или старший пионервожатый узнали подробности этого неприятного случая. Всякая ссора, а тем более драка, запоминается надолго. Два-три таких скандальных происшествия — и за Гришиным отрядом закрепится дурная слава. Попробуй потом избавиться от нее.

— Если можно, — привстав за партой, сказал Гриша Глебу Николаевичу, — мы бы хотели разобраться сами… Дело пустяковое, а совет у нас очень сильный!.. Хотелось бы самим, если разрешите…

— Конечно! — Глеб Николаевич раскланялся. — Всего вам доброго!

В учительской он обдумал свое поведение и не пожалел, что разрешил ученикам не посвящать себя в причины и детали потасовки. Пусть сами разберутся — это бывает полезным гораздо чаще, чем вредным.

Одного опасался Глеб Николаевич. Узнав о том, что в 6-м «А» произошла неприятность, старший пионервожатый обязательно захочет побеседовать с пионерами. Они могут подумать, что это классный руководитель сообщил Виктору Петровичу о драке. Получится так, будто Глеб Николаевич хоть и позволил самим разобраться, но тайком подослал старшего пионервожатого. Такое поведение ребята никогда не прощают. Вот почему на одной из перемен он направился в пионерскую комнату и, рассказав обо всем Виктору Петровичу, спросил:

— Вы не осуждаете меня за то, что я не вмешался?.. Мне кажется, они справятся без нас и примут правильное решение.

— Решение примут правильное! — согласился Виктор Петрович и добавил задумчиво: — Председатель у них сильный… Но, когда я бываю в шестом «А», иногда вдруг как-то зябко становится… холодно… Вы не почувствовали?

У Глеба Николаевича такого ощущения не было, хотя кое-что и в его памяти оставило неприятный след. «Кроты», поспешно и угодливо замененные на «орангутангов». Некрасивая, торгашеская попытка схитрить — повысить вес макулатуры за счет излишней влажности. Все это было, но Глеб Николаевич не спешил присоединиться к старшему пионервожатому.

— Мы еще мало их знаем… Приглядеться надо.

— Надо-то надо! — Виктор Петрович вздохнул. — Но есть тут небольшая тонкость… Чаще приходишь к тем, у кого явно не клеится. А в шестом «А» — благополучно!.. Туда можно пореже… Даже сегодня, когда там что-то произошло, мы с вами говорим: сами справятся… И логика наша вроде бы безупречная — сильным помощь не нужна… А все-таки…

— Вас что-то беспокоит?

— В том-то и дело, что нет у меня осознанного беспокойства!.. Так… нечто… Между прочим, как вы думаете, чем для нас с вами кончится этот инцидент?

— Для нас с вами? — удивился Глеб Николаевич.

— Да, для нас! — повторил Виктор Петрович и сам же ответил на свой вопрос: — А ничем! Мы ничего больше не узнаем!.. Шишка у Авдеева пройдет… Страсти улягутся… Тишь да гладь!..

Старший пионервожатый предугадал результат экстренного сбора пионерского отряда, созванного в тот же день после уроков. Тон задал Гриша. Он с удовольствием повел бы обсуждение так, чтобы влепить Чернову самое строгое взыскание. Но тогда пришлось бы сообщить обо всем совету дружины и Виктору Петровичу. Приходилось маневрировать и даже кое в чем идти против Андрея, которого он считал своим сторонником. Гриша был вынужден свести все к мирному концу, поэтому он закончил свое выступление так:

— Чернова мы все знаем — грубиян и задира. Он кулаками думает, а не головой. И надо бы ему всыпать!.. Но виноват и Авдеев. Нечего язык распускатьГ

Андрей не ожидал такого поворота. Он вскочил, обиженно глядя на Гришу.

— Это я?.. Я виноват?

Андрей пощупал лиловую шишку.

— Сядь, сядь! — сказал Гриша и неприметно подмигнул Андрею, чтобы тот не кипятился. — Конечно, виноват… немного. Незачем дразнить! Чернов, может, после школы в ясли нянькой пойдет. Это его дело. У нас всякая работа почетная!

— Уколол! — произнес Мика.

— Остряк! — добавил Ника.

Гриша старался не вступать в спор с братьями Арбузовыми! Эта тактика была для него самой выгодной. Он и сейчас ничего им не ответил и продолжал:

— А раз оба виноваты, надо признать вину и помириться!.. Без всяких взысканий, чтоб не думали, что в нашем отряде безобразие творится!

Гриша посмотрел на Марину и спросил:

— Как члены совета считают?

Марина встала. Но прежде чем она заговорила, франтиха Настя Астахова сказала с места:

— Точь-в-точь по пословице — сор из избы не выносить.

Чернов ей был неприятен небрежностью в одежде и шрамом, который казался Насте ужасным. Про себя она называла Бориса уродом и относилась к нему с брезгливым превосходством внешне красивой, но пустой девчонки. Она и эту пословицу припомнила только затем, чтобы намекнуть, что есть в классе такие, как она, а есть и сор, который стоило бы вымести за дверь.

Марине невольно пришлось сначала ответить Насте.

— Сор выносить надо! — сказала она. — Но я не вижу сора… Гриша прав — подумают, что у нас безобразие творится. А какое безобразие?. Нет ни одной девчонки, которая не захотела бы, чтобы с ней — вот так, как Чернов с Агеевой!.. Не только сидел бы рядом, а и помогал ей. Был бы готов подраться, если ее обижают! Готов хоть на дуэль за нее!

Состроив неодобрительную мордочку, Настя возразила:

— У тебя бабушкины взгляды. Дуэлью глупцы занимались.