Анвер Бикчентаев - Большой оркестр

— А клятва? — напомнил Ахмадей грозно.

— Клятва недействительна! — заявил я сквозь слёзы. — Я не пойду с вами!

Ахмадей сделал шаг вперёд.

— Вдарь! — скомандовал он.

В ту же минуту Яша стукнул меня кулаком по шее. Я чуть не упал.

— Вдарь ещё раз!

— Не буду, не бейте!

— Теперь повтори клятву, что пойдёшь с нами.

Я снова опустился на калено и повторил всю клятву слово в слово.

Через три минуты выяснилось, что зря они меня колотили. Ахмадей с Яшей собрались не куда-либо, а в Малайю — это такая страна в Индийском океане. Яша сказал, что там народ борется против иноземных поработителей. Кто же откажется помочь людям в борьбе за свободу!

Я не стал на них дуться за то, что они сначала не объяснили мне про Малайю, а ставили на колени и били. Могли ведь сделать наоборот.

— В Малайе найдутся дела для красных мушкетёров, — говорил Ахмадей. — Там настоящие герои жизни отдают! Когда в Испании шли бои, то Интернациональную бригаду создавали? Создавали! Теперь, я думаю, надо малайцам помочь. Я лично не могу мириться, когда людей угнетают!

Ахмадею никто не возражал.

Решено было немедленно начать готовиться в дорогу.

— Яша, читай список, что надо захватить с собой, — предложил Ахмадей.

Яша вытащил из кармана вчетверо сложенный лист бумаги — наверно, он вырвал этот лист из тетради по чистописанию. На обратной стороне были записаны какие-то правила.

— «Всем надо запастись перочинными ножами, — начал читать Яша, заглянув в листок. — Оружие, конечно, примитивное, но выручить всё-таки может. Идти придется через джунгли. Там всяких хищников полно. Даже тигры есть! В таких случаях ножи будем вставлять в длинные палки — получатся копья. А трое мужчин, вооружённых копьями, — уже сила! Кроме того, ножи пригодятся и для резания хлеба. Так… значит, с этим ясно. Ещё нужен канат — длиной в десять метров. На пути попадутся скалы или реки. Один топор. Надо купить удочек. Спичечную коробку с мухами и червями… Три вещевых мешка и один котелок. По большой ложке. Сахару и соли…»

Когда кончили читать достаточно длинный список, Ахмадей спросил:

— Про словарь не забыл?

— Нет, — ответил деятельный Яша. — Записал, как называется хлеб, вода и соль на узбекском, китайском и английском языках. По-индийски и по-малайски узнать не удалось. Придётся выяснить по дороге.

— Так, — проверял Ахмадей список. — Насчёт тигров не забыли. А как про скорпионов?

— На привалах нам придётся жечь костры, — отчеканил Яша. — Между прочим, для этого надо запастись спичками. Купим коробок сто. Они ведь дешёвые.

Я подумал: «Зачем нам такая уйма спичек?» — но промолчал. Они старше меня, им виднее. А спички — они лёгкие, плеча не оттянут.

— Чуть не забыл, — проговорил Ахмадей. — Если натолкнёмся на золотые жилы, нам понадобится ртуть. Надо будет купить штук пять термометров…

— Можно, — согласился Яша, вписывая в список пять термометров.

И тут я задал вопрос про подарки.

— С пустыми руками туда же не придёшь, — напомнил я. — Надо что-то подарить малайцам…

— Правильно! — обрадовался Ахмадей. — На Востоке любят дарить. Но что мы подарим?

Вокруг этого разгорелся спор.

— «Трубку мира», — посоветовал Яша. — По-моему, они любят курить из трубки.

— А если голубя мира? — спросил Ахмадей. — Знаете, такие из пластмассы продаются?

— Можно, — поддержал Яша.

Я тоже решил внести предложение:

— Давайте возьмём с собой книжку.

— Наверно, малайцы не умеют читать по-башкирски, — усомнился Яша.

Так не прошло моё предложение.

Завтра мы будем далеко! Я лежу без сна, ворочаюсь в постели.

На третьем этаже, выше нас танцуют весёлые люди. Потом они начали петь — хорошо, просто заслушаешься…

Я вздрогнул, услышав гудок паровоза, внезапно ворвавшийся в открытую форточку. Он мне напомнил наш уговор. Сердце моё сжалось. «Если я уеду, то мама останется совсем сиротой», — ужаснулся я. От этой мысли по щекам поползли слёзы.

Желая успокоиться, я стал утешать себя. «Она ещё молодая и здоровая, — думал я. — А когда я вернусь из Малайи и подрасту, то обязательно её отыщу и буду кормить только морожеными и пирожными». Мечта отвлекла меня от этих мыслей.

Снова раздался длинный гудок. Как много поездов, оказывается, проходит мимо нашего города! Об этом я никогда до сих пор не думал. Через час, от силы — два, я уеду на одном из этих поездов…

В углу скребёт мышь. Откуда в новом доме появилась мышь? Скребёт и на сердце. Утром проснётся мама и начнёт меня повсюду искать. Что она скажет, когда узнает, что сын её бросил? Сердце защемило от боли! Но борец за независимость народов должен быть стойким!

Раздался условный свист. Я поднялся, взглянул на спящую мать: ничего она не чувствует! Я осторожно вытащил из-под койки вещевой мешок отца. Звякнула кружка. Я испугался, что разбужу маму. От шума проснулась серая кошка с белой головой. Я её очень любил. Нагнулся и поласкал её. Вот ведь не понимает, что человек уходит на борьбу за правое дело!..

Во дворе меня ждали с нетерпением.

— Что долго? — спросил Ахмадей.

— Всё в порядке? — поинтересовался Яша.

У моих товарищей тоже были вещевые мешки. А у Ахмадея ещё и котелок. Яша то и дело поглядывал на компас. Мы сейчас напоминали туристов. На ногах — ботинки, на голове — фуражки, как положено. Только глаза у Яши и Ахмадея были такие вытаращенные, каких у туристов, наверное, не бывает.

— Пошли, что ли? — спросил Ахмадей. Яша и тут не сдержался.

— Одну минутку, — проговорил он. — Надо написать прощальное слово, девчонкам на зависть…

МЫ ЕЩЕ ВЕРНЕМСЯ КОГДА-НИБУДЬ! — вывел он на стене.

— Так пойдёт?

— Ладно! — согласился Ахмадей. — Ну, пошли… Последний раз оглянулся я на свой родной дом.

Здесь я прожил немного, а каким родным и близким он для меня стал! Мне хотелось крепко-накрепко ухватиться за жестяную водосточную трубу и больше не делать ни шагу.

— Пошли быстрее! — напомнил Ахмадей. — Опоздаем.

Он говорил так, точно у нас билеты могли пропасть.

К моим ногам как будто цепи привязали… Нет, не хотелось мне убегать из дому! Пройдя немного, я остановился.

— Я не могу убегать из дому! — воскликнул я. — Мне маму жалко и перед ребятами стыдно…

Оба моих товарища остановились тоже. Яша засмеялся:

— Ну, хватит! Маленький, что ли?.. Я молча поплёлся за ними.

Ночью на вокзале бывает мало народу. Тут каждый на виду.

Мне казалось, что случайные пассажиры и железнодорожники на нас посматривают с подозрением. А мы ходили с независимым видом, стараясь показать свою самостоятельность.

В тот самый момент, когда мы пытались проскользнуть на перрон, к нам неожиданно подошёл молодой милиционер в дождевом плаще.