Леонид Вайсберг - Тайна корабельного кладбища. И я плавал по Дунаю

Не стоит подробно описывать, как восторженно встретили в горкоме Ромкин рассказ. Это и так ясно. Стоящее, по мнению начальника штаба, произошло лишь в самом конце. Прощаясь с Ромкой, секретарь горкома вдруг спросил:

— А автогенщики у вас есть?

— Что это такое?

— Значит, нет. Плохо!

— Скажите, кто они такие. Может, и найдем.

— Это специалисты по сварке и резке металла. Вам-то резать нужно… Без них не обойдетесь. — Секретарь задумался. — Посиди еще, а я кое с кем свяжусь.

Ромас не слышал, о чем и с кем говорил секретарь горкома. В кабинете стояла большая модель миноносца. Мальчик принялся рассматривать ее. Здорово сделано! Даже торпеды видны в аппаратах. Сбоку никелированная табличка: «Комсомольцам города-порта от моряков Балтийского флота».

— Отправляйся на судостроительный завод, — сказал секретарь, положив трубку. — Там тебя ждут.

— Меня? — Ромка мог поклясться, что он ни с кем не договаривался о встрече. Тем более на судостроительном заводе.

— Тебя, тебя… Расскажешь там комсомольцам о ваших планах, посоветуешься со знающими людьми.

— Вот спасибо! Вот спасибо! — понял Ромка. — Они, наверное, даже знают, сколько весит траулер?!

— Не сомневаюсь.

— Тогда поеду.

И снова машина, на этот раз зелененький «Москвич», мчит Ромку по городу. У большого здания, на шпиле которого вращается флюгер в виде парусного судна, мальчика встретил молодой человек в очках.

— Виктор, — представился он, — член комитета комсомола.

— Ромас — начальник штаба.

— Хочешь сперва посмотреть, как строят траулеры?

— Очень!

— Тогда пойдем по цехам… А после смены ребята соберутся в комитете. Там и поговорим.

Ромке выписали специальный пропуск. Старик вахтер, внимательно прочтя его, потребовал еще предъявить паспорт.

— Не захватил, — растерянно забормотал Ромка. — Возьмите командировочное удостоверение… В нем все написано.

— Так… Начальник штаба, значит? Проходи!

Ромка был на седьмом небе. Вахтер принял его за человека с паспортом! Жаль, Гражина не присутствовала при этом.

Больше часа шли они по цеху, крыша которого поднималась все выше и выше. Сперва высота была с трехэтажный дом, затем — с пятиэтажный, а под конец — с десятиэтажный. Ромка сам понял, почему так необычно построено это гигантское здание.

Дело в том, что прямо в цехе собирались суда. Средние рыболовные траулеры. Точно такие, какой хотели построить ребята Жуведры. С одной стороны в цех вкатывали вагоны с металлом: листы, прутья, толстые болванки. Высота здесь не нужна.

Но чем дальше, тем крупнее становились детали и части будущего рыболовного траулера. Рабочие соединяли их друг с другом при помощи сварки. Не простой — автоматической. Ромка с восторгом наблюдал, как по стыку двух металлических листов, словно черепаха, ползет небольшая тележка. Ползет и гудит. А за нею остается шов, намертво спаявший листы.

К середине цеха уже можно различить нос, корму и еще несколько, как говорят на заводе, секций траулера. Их начиняют, будто пирожки. Только не повидлом и не мясом, а разными перегородками, трюмами, лесенками, дверцами, приборами и еще всякой всячиной. Поэтому и крыша здесь повыше. Чтоб секции помещались и работать было удобно.

Дальше секции подводят вплотную друг к другу. И сваривают. Получается целый траулер. Лежит он на тележках, и его легко передвигать по цеху. Ясно, что не руками!

Потом кран поднимает и устанавливает на судне надстройки. Траулер красят, настилают палубу и полы в каютах, проводят электричество, вставляют стекла. Даже спасательные лодки подвешивают. Тут, конечно, без высоченной крыши не обойтись. Ведь в цехе стоит целый траулер!

К сожалению, Ромке не удалось увидеть, как спускают траулер на воду. Но он обязательно постарается присутствовать при спуске «Летувос пионерюс». Тогда и посмотрит…

Разговор в комитете получился коротким. Но деловым. Виктор рассказал товарищам о плане пионеров Жуведры. Все заговорили, заулыбались. Ромке почему-то запомнились слова высокого парня в сером костюме:

— Хорошо заварено, крепко. А то скучновато без цели железяки собирать…

Заводские комсомольцы обещали прислать автогенщиков. Не в это, а в следующее воскресенье. Помочь инструментом. Какой понадобится. Ну и вообще сделать так, чтобы ребятишки не тратили впустую силы там, где нужно сперва помозговать.

— Теперь скажите, сколько весит СРТ? — потребовал в заключение Ромка.

— Тебя, наверное, интересует, сколько нужно собрать металла, чтобы хватило его на строительство среднего рыболовного траулера? — переспросил Виктор.

— Вот-вот…

После короткого спора и нескольких телефонных звонков удалось установить, что для постройки СРТ требуется триста тонн металла.

— Ого-го! — поразился Ромка. — Неужели целых триста тонн?

— Точно. Многовато? А?

Ромка вспомнил последний Большой сбор.

— Будут у нас триста тонн…

Когда Ромас вышел из заводоуправления, стрелки часов показывали пять вечера. Он вдруг почувствовал ужасный голод. Вспомнил, что не ел с утра. Направился было в столовую, но раздумал и ограничился пирожками. Продавались они прямо на улице. Горячие, вкусные-превкусные. А суп Ромка и так ест каждый день дома.

Теперь в магазин. Мальчик давно мечтает сделать маме подарок. Как отец! Тот всегда привозил из Клайпеды подарки.

Ромас заходит в магазин, протискивается к прилавку. Долго ждет, пока продавщица обратит на него внимание.

— Тут два рубля сорок копеек, — говорит он. — Дайте чулки… Самые лучшие… Для мамы…

На автобус Ромка опоздал. Думал, отправляется в восемнадцать тридцать, а оказалось — в восемнадцать двадцать. Обидно. Из-за десяти минут жди теперь до десяти вечера. А ему так хотелось побыстрее добраться в Жуведру. Дядя Робертас иногда поздно засиживается в правлении колхоза. И Ромка еще сегодня рассказал бы председателю о своих успехах.

В зале ожидания автобусной станции было прохладно, пусто и скучно. Прямо напротив касс расположился буфет. Удивительное это дело. Пока не видишь еду, и есть не хочется. Но стоит обратить на нее внимание, как мгновенно ощущаешь голод. Да такой, что просто невозможно терпеть. Особенно, когда до дома далеко, а в карманах, кроме билета на обратную дорогу, пусто.

Ромас посчитал это удобным случаем еще больше закалить волю. Он сел на скамейку рядом с буфетом, уставился на бутерброды, колбасу, сыр, печенье и попытался убедить себя в том, что ему нисколечко не хочется есть. Убеждал, убеждал… Почти убедил. Но тут к буфету подошел мужчина в светлой спортивной куртке и, стоя за высоким столиком, стал уписывать за обе щеки горячие сосиски. Пришлось сбежать из зала на улицу.