Анвер Бикчентаев - Прощайте, серебристые дожди...

Эта история с пленным фашистом на время заслонила Азату жизнь всего отряда.

Что, например, он знал о Красном мосте? В полевом лазарете, где обитал Азат, или мало знали об этой операции, или умело скрывали ее.

Лишь, после того как Азат появился в землянке командира, ему стало известно, какое огромное значение имеет этот мост. Вновь Азат услышал о нем из уст дяди Вани, вернувшегося с дальнего аэродрома.

— Летчики снова бомбили Красный мост, но безрезультатно, — доложил он.

В тот же день командир отряда приказала уточнить пропускную способность железнодорожного моста за последние сутки.

— Двадцать два поезда прошло на восток и двадцать обратно, — доложил Артист. — Из них восемь с боевой техникой, главным образом с танками, шесть — с живой силой, три — с горючим. Остальное уточнить не удалось. Противник усилил охрану. На отдельные участки вывел собак. Вырубается лес вдоль железнодорожного полотна.

Оксана хитро взглянула на начальника разведки:

— Поэтому вы решили отложить минное наступление?

— Как бы не так! Мы тоже предприняли кое-какие контрмеры… Они получат наши сюрпризы сегодня же.

— Днем?

— Да, днем.

И они опять заговорили о Красном мосте, но уже шепотом.

В последнее время в командирском блиндаже стали появляться представители соседних партизанских отрядов. Уже побывали люди из «Белой чайки», «Зубра», «Южного медведя».

А сегодня пришел командир отряда «Беркут», широкоплечий моряк со шрамом на лице.

Гость понравился Азату. Моряков он вообще уважал. Кто их не уважает!

Из разговора Азат понял, что «беркут» сердится.

— Мне Москва радирует. Да я и сам вижу: через Красный мост изо дня в день идут резервы противника. Тут бы перерезать его коммуникацию — и дело с концом, но находятся товарищи, которые…

Оксана перебила его:

— И мне Москва шлет директивы. И я вижу то, что видят ваши глаза.

В голосе гостя послышалось раздражение:

— Я считаю: нечего время тянуть. Наступать, взрывать — и делу конец!

Вот тут моряк почему-то разонравился Азату. Азат не понимал еще, из-за чего спорят взрослые, почему выходят из себя.

— Двум командирам, к сожалению, нельзя ссориться. И вот еще что: я не люблю, когда перед моим носом размахивают руками, — резко сказала Оксана. — Садитесь и слушайте, что я вам скажу…

«Беркут» отпрянул, точно его ударили, но в следующую минуту сел, пристально уставившись на собеседницу.

— На войне встречаются разного сорта командиры, — напомнила она. — Одни из них готовятся к бою два дня, два месяца затем ведут бой по захвату какого-нибудь населенного пункта. А другие месяц готовятся, чтобы в один прием выиграть сражение. Я считаю, что вторые поступают более разумно.

Маленький партизан поймал себя на мысли, что с каждым днем все больше и больше привязывается к своему командиру. Она очень нравилась ему. Но чем?

Вот этого он объяснить не мог. Может, потому, что она была отчаянная? О ее отваге в бою говорили все. Даже Микола Федорович.

— Она у нас как фельдмаршал. При ней никто не отступает! Я сам видел, — с гордостью говорил он.

На этот вопрос Азат отвечает отрицательно. Нет, не бывает хороших немцев. В том далеком теперь сорок третьем году не только Азат, но и многие взрослые думали, что все немцы — фашисты.

И поэтому неудивительно, что к Отто — так звали перебежчика — не сразу привыкли в отряде. Присматривались.

Отто, однако, оказался незаменимым человеком. Он был мастером на все руки. Без него теперь ни одно оружие не чинили. У себя в Германии он был инженером-механиком.

Вскоре Отто стал незаменимым в разведке. Ему удавалось пробираться на самые опасные участки.

И все же мальчишки избегали его.

А командир отряда охотно советовалась с ним, когда речь шла об инженерных сооружениях или о немецкой тактике ведения ночного боя.

Вот и сейчас над штабной картой склонились трое: командир, начальник разведки и Отто. Они уточняют карту по данным, которые принесли разведчики во главе с Артистом.

— Вот тут появились две новые огневые точки, — указывал начальник разведки. — Восемь окопов отрыто на правом берегу.

— А что у вас, Отто, нового?

— В окрестных селах — вот тут и тут — зенитные батареи, — докладывает он, нанося на карту синие крестики.

Оксану особенно интересовал крутой яр рядом с мостом.

— Этот район отлично защищается, — говорит Артист. — Пулеметные гнезда на обоих берегах. Ряд колючей проволоки плюс минные поля.

— Значит, не подойти и не подъехать? И мышь не проскочит, и муха не залетит?.

Чувствуя иронию в словах командира, но, внутренне не соглашаясь, Артист молчит.

— Вы все-таки отыщите не заминированную тропинку. Такая должна быть.

— Вы думаете, что противник специально для нас бережет ее?

Оксана усмехнулась:

— Немцы пьют воду? Значит, и ходят за водой не куда-либо, а на реку.

— Да, это верно.

— Вот и прекрасно. Проследите, по какой тропинке они шагают на водопой.

Оксана теперь как будто знала о противнике все: когда они обедают и ужинают, в каком окопе играют на губной гармошке и в какой траншее молчат, где сидят храбрые немцы, а где — трусливые.

— Как же вы узнали, что существуют трусливые немцы? — осмелился спросить Азат.

— Видишь ли, кто трусит, тот по ночам часто стреляет и освещает местность ракетами, — объяснила Оксана.

Даже Азат, не искушенный в боях человек, представил себе, как отлично укреплен Красный мост. Но все же Оксана планировала мгновенный захват укрепленного района и взрыв моста.

Она сказала Артисту:

— Противник считает себя в полной безопасности за крутым яром. Вот тут мы, пожалуй, и ударим. Поэтому действуйте здесь особенно осторожно.

Но однажды пришла беда. Группа разведчиков, которую возглавлял сам начальник штаба, не вернулась в назначенный срок. Не вернулась и на другой день.

Отряд был поднят по тревоге.

…Азат еле дождался зари. Ему не сиделось в командирской землянке. Что могло случиться с разведчиками, ведь они должны были вернуться еще три дня назад?

Азат боялся думать о самом страшном, пытался успокоить себя: порою встречаются самые непредвиденные обстоятельства. Эти тревожные мысли выгнали Азата из землянки.

Он выбрался наверх, но дверь оставил распахнутой. Если, случаем, позвонят, будет слышно.

Взглянул на небо и ахнул: в рассветной синеве плыла стая журавлей. Он видел отчетливо малиновый клин.

— Заря их так покрасила!! — прошептал он. Партизаны вынырнули из чащи молчаливой группой.

Одного взгляда на них было достаточно, чтобы сразу понять: случилась беда.

— Один… два… три…

Это те, кто ходил на поиски. Азат увидел командира, и Артиста, и Отто… Вслед за ними шагают знаменитый минер Сидоренко и братья Загидуллины. Вон Титов… А где остальные?