Йорн Риэль - Мальчик, который хотел стать человеком

Лейв покраснел. Он помнил их уговор.

— Да, ей осталось подрасти совсем чуть-чуть, — пробормотал он. — Но я сомневаюсь, что когда-нибудь она будет такая же длинная, как у тебя.

— Мы сохраним мир между нами, — сказал Торстейн. — А также мир между нами и твоими эскимосскими друзьями.

Он встал и отстегнул свой меч. Потом подошел к Апулуку, вынул меч из ножен и протянул его мальчику.

Апулук взял меч, внимательно осмотрел его, попробовал остроту, взвесил меч на руке и вернул обратно Торстейну.

— Скажи, что отныне этот меч принадлежит ему, — попросил Торстейн Лейва.

Лейв перевел эти слова Апулуку, но тот замотал головой.

— Я не смогу им пользоваться, — объяснил он Лейву по-эскимосски. — Для меня он слишком большой и тяжелый. Пусть оставит его себе.

Лейв перевел это Торстейну и объяснил, что эскимосы не пользуются мечами.

— Подари ему лучше нож, нож ему пригодится на охоте, — сказал он.

Торстейн положил меч на стол и вытащил нож. По тому, как Апулук ему улыбнулся, он понял, что этот подарок ему по вкусу.

— А что хочет девочка? — спросил Торстейн у Лейва.

Лейв глянул на Наруа. Она сияющими глазами разглядывала нож Апулука.

— А что ты хотела бы получить? — спросил у нее Лейв.

Она молча замотала головой — ничего.

— Но все-таки, что тебе хочется? — настаивал Лейв. — Может, тебе тоже хочется иметь нож?

— Нет. — Наруа поглядела на женщин, которые что-то шили, сидя за столом. — Разве что иголку, какими шьют эти женщины, — проговорила она.

Лейв перевел, и Торстейн громко рассмеялся. Он протянул руку, взял у женщин ящичек с иголками и положил его на колени Наруа. Она испуганно подняла на него глаза. Потом открыла ящичек и взяла одну иголку. Внимательно рассмотрев иголку, она спрятала ее в своих волосах. И объяснила Лейву, что это бесценный подарок. Эту удивительную иголку можно точить много раз, и тогда она прослужит ей всю жизнь. Ей хватит одной иголки, ведь она не может шить сразу двумя.

Торстейн задумчиво взял ящичек с иголками и поставил обратно на стол.

— Странные люди, — пробормотал он. — Они во всех отношениях заслуживают восхищения. — Он посмотрел на Лейва. — Надеюсь, ты останешься у нас в Стокканесе? — спросил он, взял меч и снова пристегнул его к поясу.

Лейв поглядел на меч, и у него появилось чувство, что он заглянул в свое недоброе и бессмысленное прошлое. Потом он повернулся к Наруа и Апулуку, и его охватила горячая радость.

— Нет, я останусь в Гренландии, — решительно ответил он.

Переход от зимы к весне в Гренландии особенно прекрасен. Дни становятся длиннее, воздух мягче, и весь огромный застывший мир оживает.

Первыми появляются маленькие снежные воробьи, предвестники весны. Они прилетают стайками и обычно поселяются вблизи человеческого жилья, питаясь отбросами.

В южной части Гренландии, где Лейв со своими гренландскими друзьями жил у Торстейна Гуннарссона после их приключений на льдине, весна была особенно хороша. Неожиданно дневной свет стал таким невыносимо ярким, что людям приходилось щуриться, чтобы у них не заболели глаза.

Лед и снег отражали солнце. Исландец Лейв не привык к такому изобилию снега. У него появилось чувство, будто он живет в мире, созданном из ледяных кристаллов, и красота этого мира, такая привычная для Апулука и Наруа, казалась ему чудом. Он и не предполагал, что ледяной ландшафт, освещенный весенним солнцем, может быть так прекрасен.

Лейв жил в Гренландии уже почти три года. Хотя иногда он и тосковал по своим родным, оставшимся в Исландии, у него никогда не возникало желания вернуться домой.

Торстейн не раз предлагал ему место на судне, идущем в Исландию, но Лейв отказывался от этой возможности. Ему еще многое хотелось увидеть в Гренландии. Больше всего он мечтал о дальнем путешествии в ту часть страны, где, по рассказам эскимосов, летом солнце никогда не заходит.

Старый шаман Шили, который объездил всю страну, рассказывал об удивительном мире на севере, где можно было добыть столько дичи, что никому никогда не пришлось бы там голодать.

Когда Торстейн со своими людьми нашел Лейва, Апулука и Наруа, они были крайне истощены. Апулук к тому же сильно пострадал от встречи с белой медведицей, которую они убили: у него в нескольких местах была сломана нога.

Первые дни он много спал. Лишь когда боль в ноге становилась невыносимой, он просыпался и, не понимая, где находится, удивленно оглядывался вокруг. Его лихорадило, и он часто бредил. Но, обнаружив рядом Лейва или сестру Наруа, он успокаивался и засыпал снова.

Монах Ролло, посланный в эти места из епископства в Гардаре, жил в те дни у Торстейна. Он ухаживал за Апулуком, и благодаря его травяным отварам Апулука перестало лихорадить. Монах приладил к сломанной ноге мальчика длинные дощечки и крепко привязал их кожаными ремнями. В первое время, чтобы ослабить боль, монах прикладывал ему к ноге мешочки со льдом.

Весна в Гренландии — время напряженной работы. Как тогда, так и теперь. Весной люди словно просыпаются от зимней спячки и начинают исправлять все, что за зиму пришло в негодность. Прибирают дома, строят новые, охотятся и готовятся к будущей зиме.

Все обитатели усадьбы, и млад, и стар, были заняты работой. Даже монах Ролло приносил посильную пользу. Вместе с другими мужчинами он охотился во фьорде и, хотя был небольшого роста и слабого сложения, считался одним из лучших охотников. Ролло любил животных, поэтому он бросал гарпун или стрелял из лука только в тех случаях, когда был уверен, что не промахнется. Случалось, он горячо бранил охотников, если те только ранили зверя. Даже сам Торстейн не избежал выговора, когда однажды ранил тюленя, который скрылся в воде, оставив за собой кровавый след.

К тому же Ролло все время что-нибудь рассказывал. Он говорил обо всем и, главное, о том, какое чудо земля, по которой они ходят, и небо, раскинувшееся над ними. Он рассказывал людям о повадках животных, которые он знал не хуже Апулука, а также о море, о движении и свойствах льда и всегда верно предсказывал ветер. Оставаясь порой наедине с Лейвом и его друзьями, он рассказывал им о своем боге, самом могущественном из всех богов. При этом он всегда следил за тем, чтобы Лейв непременно перевел его слова Апулуку и Наруа.

Лейв был крещен в христианскую веру. Как его отец, дед и прадед. До них род Стейнурссона верил в старых богов: Тора, Одина, Фрейра и всех остальных. Их еще и теперь можно было призвать на помощь, если по той либо другой причине бог Ролло оказывался бессильным. Апулук и Наруа были язычниками. Они не верили ни в бога Ролло, ни в древних богов, которым поклонялись викинги. У них вообще не было настоящего бога, к которому они в случае нужды могли бы обратиться. Их мир был населен добрыми и злыми духами. На добрых духов можно было не обращать внимания, а вот со злыми следовало по возможности поддерживать дружеские отношения.