Астрид Линдгрен - Бойкая Кайса и другие дети: Рассказы

- Правда? - спрашивает Пелле совсем сдавленным голосом.

- Папа с мамой будут сидеть и плакать весь рождественский вечер. И даже не зажжем на елке ни одной свечки. Ах, как мы будем плакать!

Тут Пелле упирается лбом в кухонную дверь и тоже начинает плакать. Он плачет так жалобно, так громко, так отчаянно! Потому что ему жаль маму и папу. И, когда мама обнимает его, он прячет голову у нее на груди и плачет еще сильнее, так что мама совсем промокла.

- Я вас прощаю, - шепчет он, всхлипывая.

- Спасибо, милый Пелле, - говорит мама.

Папа приходит много-много часов позднее и, как всегда, спрашивает еще в прихожей:

- Где мой маленький Пелле?

- Здесь! - кричит Пелле и бросается к папе в объятия.

ПОД ВИШНЕЙ

Перевод Н. Беляковой

Летним вечером Анн сидит под вишней и смотрит на летающих ласточек. Вишня усыпана белоснежными цветами. Ах, какая она красивая! Ей бы стоять на небе, чтобы маленькие ангелы могли бы качаться на ее ветках. Может, она раньше и стояла на небе, а после Бог перенес ее на землю, чтобы Анн могла сидеть под ней летними вечерами. Кто знает! Может, это замечательное дерево - волшебное и умеет исполнять все желания? А никто этого не знает.

Анн решает тут же попробовать. Но сразу много желать не годится, ведь у этого дерева давно никто ничего не просил, оно отвыкло исполнять желания. Нельзя сразу взять и пожелать... ну например, маленького пони. Это можно будет пожелать после, когда оно привыкнет делать все, что попросишь. Анн не хочет жадничать и решает попросить что-нибудь полегче.

- Я хочу, чтобы кто-нибудь сейчас шел по дороге, с кем бы я могла поболтать, - громко говорит она, глядя на белые цветы вишни. Анн ждет. И надо же! Всего через пять минут на дороге появляется тетя. Анн ее не знает. Наверно, она живет поблизости в пансионате.

Тетя останавливается и смотрит на Анн. Ах, какая красота: хорошенькая маленькая девочка, с мечтательными голубыми глазами, сидит под сказочно прекрасной цветущей вишней.

Анн призывно улыбается ей.

- Добрый вечер, дружочек, - говорит тетя, - ты сидишь здесь совсем одна?

- Да, - отвечает Анн, - хочешь посидеть со мной?

Анн знает, что нельзя говорить взрослым "ты". Но если нельзя говорить им "ты", то как же с ними разговаривать? А не говорить взрослым ни слова как-то неловко. И потому Анн, не раздумывая, говорит:

- Ты хочешь посидеть со мной?

Ну конечно, тетя хочет посидеть с Анн. Она с радостью садится на зеленую скамейку рядом с Анн, гладит ее по белокурой голове и спрашивает:

- Ты выглядишь такой маленькой и одинокой.

- Да, - говорит она, вздыхая, - я одинокая.

- А где же твоя мама? - спрашивает тетя.

- Моя мама умерла.

Наступает тишина.

- Бедный ребенок, - говорит наконец тетя. Анн показывает на большой белый дом в глубине сада.

- Мамочка жила там, когда была живая.

- Вот как, - участливо говорит тетя.

- Но она родилась не там, - продолжает Анн.

- Вот как, а где же она родилась?

- Никто не знает. Моя мама - подкидыш. В этом белом доме жил господин и одна госпожа. Это были мои дедушка и бабушка, понимаешь? И вот однажды утром они вышли в сад и нашли маму как раз под этой вишней.

Похоже, что тетя не очень верит этому.

- Да, да, это правда, - живо уверяет ее Анн. - Мама спала под деревом, завернутая в грязное одеяло. У дедушки и бабушки не было детей, и они были рады, что нашли мою маму.

"Да, и не такое случается", - думает незнакомая тетя.

- И узнали они, кто ее туда положил? - спрашивает тетя.

- А как ты думаешь? Точно, узнали, - отвечает Анн.

- В самом деле? И кто же это был?

- Цыгане. Они ехали ночью мимо нашего дома и везли с собой мою маму. Никто не знает, почему они положили ее под дерево. Когда маме было три года, она сидела однажды под деревом на скамейке, вот как мы сейчас. И угадай, что с ней случилось?

- Откуда же мне знать!

- Они снова приехали и забрали мою маму, ясно тебе? Схватили и запихали в свою повозку и помчались так, что только искры из-под колес летели. Ах, как бабушка плакала!

- Мне кажется, ты сидишь и выдумываешь всякие небылицы.

- И вовсе нет. Ведь это моя мама, и я все про нее знаю.

- Но ты вовсе не похожа на цыганочку, - говорит тетя, глядя на голубые глаза и золотистые волосы девочки.

- А я похожа на своего папу.

- Ну и что же потом случилось с твоей мамой?

- Мама научилась петь и плясать и делать всякие фокусы. Повсюду, куда цыгане приезжали, она плясала, а потом ходила с красной шапкой и собирала деньги.

- Надо же! - говорит тетя.

- А в это время дедушка с бабушкой искали маму повсюду, - рассказывает Анн, - у всех-превсех цыган. Но все цыганята похожи друг на друга, и найти ее было очень трудно. Но однажды вечером...

- И что же случилось в этот вечер? - с интересом спрашивает тетя.

- Однажды цыгане опять ехали по этой дороге. И мама сидела в одной повозке. Дедушку и бабушку она забыла. А когда она увидела эту вишню, то громко сказала: "Поглядите, это моя вишня".

Дедушка с бабушкой как раз сидели на этой скамейке и услыхали это. Цыгане разбили свой табор вон на том лугу. Ночью дедушка прокрался туда и украл обратно мою маму. Цыганский вожак проснулся и выстрелил в дедушку. Но дедушка спрятал маму под пиджак, пустился домой со всех ног и запер дверь на замок.

Незнакомая тетя собиралась было что-то сказать, но в это время на дороге показалась повозка, много повозок. Это катит мимо цыганский табор. Анн бледнеет. Она крепко хватает тетю за руку и кричит:

- Спаси меня! Они хотят украсть меня! Хотят отнять меня от дедушки и бабушки, как отняли маму. Спаси меня!

Тетя тоже пугается. Она думала, что Анн выдумывает небылицы, а теперь не знает, что и думать.

- Спаси меня, - шепчет Анн.

Но прежде чем тетя успевает придумать, что надо делать, Анн проворно карабкается на дерево и прячется в его цветущих ветках.

Цыганские кибитки останавливаются возле тети. Тетя хватается рукой за сердце, видно, что она сильно нервничает. Смуглый человек, сидящий в первой кибитке, помахивая в виде приветствия кнутом, спрашивает:

- Можно нам раскинуть табор вон на том лугу?

Луг вовсе не принадлежит этой тете, но она испуганно кричит:

- Нет, ни в коем случае нельзя! Уезжайте отсюда! Здесь вам останавливаться нельзя.

Цыган злобно цедит сквозь зубы:

- Мы всегда останавливались на этом лугу! Мы люди честные. Ничего не крадем.

"Ничего не крадем! - думает тетя про себя. - Только детей воруют".

- Уезжайте прочь! - визжит она.

Цыган ругается, и кибитки катят дальше. Анн быстро спрыгивает с дерева.

- Молодец, это ты хорошо сделала, - говорит она, одобрительно хлопая тетю по руке. Тетя обнимает Анн за плечи, словно защищая ее. Никто не посмеет украсть эту прелестную малышку, она защитит ее.

- А хочешь знать, что потом случилось с моей мамой? - спросила Анн.