Мони Нильсон - Цацики и вселенная

Мамаша крепко сжимала его руку, гладила по щеке, ерошила волосы и без конца целовала. Ее глаза блестели.

— Не волнуйся, Мамаша, — сказал он. — Со мной все будет в порядке.

— Я знаю, — ответила она.

И тут слезы полились из ее глаз черными ручьями, из-за туши для ресниц.

Последнюю неделю она вообще часто ревела, так что для Цацики это не было неожиданностью. Мамаша говорила, что это из-за гормонов. Оказывается, гормоны были не только у подростков, но и у беременных. Это доставляло некоторые неудобства. Как хорошо, что у него самого не было никаких гормонов.

— О, Цацики! — Мамаша крепко прижала Цацики к себе. — Надо же, ты от меня уезжаешь! Когда ты был маленький, я думала, этого никогда не случится.

— Ну почему, я же вернусь.

Краем глаза Цацики заметил, что несколько человек остановились, с любопытством глядя на рыдающую Мамашу. Правда, Цацики уже привык к тому, что на нее глазеют. Возможно, это из-за ее гормонов, пришло ему в голову, но он решил об этом не думать.

— Ты вернешься, но будешь уже другим, — всхлипнула Мамаша. Вид у нее был жалкий. — А когда уедешь в следующий раз, я потеряю еще один кусочек тебя. У тебя уже своя жизнь, своя вселенная. О, Цацики, как же быстро ты растешь.

— Разве это плохо? — неуверенно спросил Цацики. Его уже начинала мучить совесть.

— Да нет, — сказала Мамаша. — Это замечательно, жизнь так и устроена, но мамы не могут думать об этом без грусти.

— Да, но у тебя же есть Рецина, — утешил ее Цацики.

— Нет! Только не Рецина! — заорал Йоран, и громкое эхо прокатилось по всему залу. — Только не Рецина!

Любопытные граждане, все еще стоявшие неподалеку, рты раскрыли от удивления.

Мамаша и Цацики расхохотались, и как раз в эту минуту к ним подошел молодой человек, который должен был проводить Цацики на борт.

— Это ты Цацики? — спросил он.

— Да, — ответил Цацики. — Цацики-Цацики Юхансон. Это я.

— И ты летишь в Грецию?

— Да, я лечу к моему папе. То есть к моему греческому папе, — оговорился Цацики, заметив недовольное лицо Йорана. — Понимаете, это мой шведский папа, это — Мамаша, а у нее в животе — Рецина. Я настоящий богач, — довольно добавил Цацики. — У меня два папы, одна Мамаша, одна Рецина, а еще моя собственная вселенная. А у вас такое есть?

— Нет, — засмеялся парень. — Такого богатства у меня нет.

— А как вы думаете, мне разрешат заглянуть в кабину пилота? — спросил Цацики.

— Я узнаю. А ты когда-нибудь летал на самолете?

— Да, — ответил Цацики.

— Отлично, — сказал парень. — Тогда мне не нужно все тебе объяснять. Теперь прощайтесь, потому что посадка уже началась.

— Передавай всем привет, — сказала Мамаша, пытаясь побороть новые рыдания. — И не забудь позвонить, когда приедешь. А если Яниса не будет в аэропорту, когда ты прилетишь, то сиди на месте. Никуда не уходи!

— Обещаю, — сказал Цацики.

Мурашки как сумасшедшие носились по телу. Казалось, что большой круг кровообращения закипает.

— Пока, старина, — сказал Йоран и обнял его. — Счастливо!

Слезы обжигали веки изнутри. Цацики вдруг стало страшно — он отправлялся в путешествие по собственной вселенной.

— Четыре раза вокруг Земли и обратно, — прошептала Мамаша ему на ухо, обнимая его в последний раз. — Ну все, иди!

Она подтолкнула его. И хорошо, потому что он был уже готов передумать.

— Пока! — крикнул Цацики и помахал им рукой. — До скорого!

Круто, крошка (англ.). — Здесь и далее примеч. пер.

Эта игра с мячом похожа на игру «квадрат», в нее играют вчетвером на квадратном поле, разделенном на четыре равные части.

Hello — здравствуйте; friend — друг (англ.).

Добро пожаловать в Швецию (англ.).