Кристина Рой - Три друга

- Вы сказали, дядя Филина, что вы пропавшая и найденная овца,- заговорила она.- Женщина, потерявшая свою драхму,- это я, и не только это, но я также и блудная дочь.

Ее голос был печальным.

- Что вы этим хотите сказать?- спросил Филина серьезно.

- Когда Палко рассказывал о блудном сыне, как добр был его отец, то я должна признаться, что я также поступила с моим отцом, любящим и добрым. И поэтому со мной случилось то, что должно было случиться .

Она глубоко вздохнула,

- Расскажите мне об этом! Я уже старый человек и мог бы даже быть вашим отцом. Я вас пойму.

- Да, вам я все расскажу. Вы спасли и заступились за мое несчастное дитя, когда у него никого не было. Вы заботились о нем, как родной отец.

Мы жили в Америке, где у нас была превосходная ферма. Мои дедушка и бабушка эмигрировали, будучи еще молодыми людьми, из Богемии и купили себе эту небольшую ферму. Они много трудились, и Бог благословил их труд. Они были благочестивыми людьми и всецело полагались на Бога. У них были сын и дочь. Сын пожелал учиться, и они ему в этом не препятствовали. На ферме помогать он им не мог, и родители были вынуждены нанять работника. Тот, кого они взяли, был их земляком, и они его сразу полюбили, приняв как родного в свою семью. Однажды, когда дедушка серьезно заболел и думал, что умрет, он позвал своего работника и сказал ему, что если он еще свободен и у него нет невесты, то пусть он возьмет себе в жены его дочь. Ему тогда легче будет умереть, зная, что и дочь и жену он передал в надежные руки. Он знал, что его дочь любила этого доброго и красивого юношу. Юноша попросил дать ему время для обдумывания. Встретившись с дочерью хозяина, он рассказал ей о своей судьбе на старой родине. Что там было, мне неизвестно, но дочь согласилась стать его женой и никогда в этом впоследствии не раскаялась. Отец мой был очень добр к моей матери. Дедушка выздоровел, живя и работая еще долгие годы вместе со своим зятем. Счастье им улыбалось, и вскоре они купили себе большую ферму. Я лично помню только эту последнюю. Я была единственной дочерью у моих родителей. Дядя Адальберт, который к тому времени женился и был профессором в Нью-Йорке, посоветовал моим родителям отдать меня ему на воспитание, так как там у меня была возможность посещать школы и стать образованной дамой. Дедушке это предложение тоже понравилось, и с тех пор я жила дома только летом, а остальное время ? у дяди, где я посещала школы, покуда мое образование не было закончено. Тут дядя открыл во мне большой дар к пению, мои учителя это также подтверждали. Без ведома моих родителей, я стала брать уроки пения, а дядя оплачивал их.Пение мне очень нравилось, и не столько само пение, сколько аплодисменть зрителей, которыми меня буквально осыпали на школьных выступлениях. Тем временем дома произошла большая перемена. Когда меня вызвали к умирающему дедушке, я с трудом узнала домашний очаг.

Наша ферма находилась в горах, где в течение нескольких недель происходили так называемые евангелизационные собрания. Вся наша семья ходила на эти собрания, чтобы послушать проповеди на религиозные темы, и все обратились и приняли Иисуса Христа как своего личного Спасителя. Мне никогда не забыть блаженной кончины моего дедушки, как он мирно отошел к Господу после того, как благословил всех оставшихся, и как спокойно перенесла эту великую утрату моя бабушка. Но тогда первый раз в моей жизни я буквально убежала из дома обратно в Нью Йорк к моему дяде. Мои дорогие родители организовали домашнюю церковь, где пели псалмы в честь Агнца, свидетельствуя о Нем, о Его спасении. Но я не хотела петь эти песни. Меня буквально душили стены дома, С великой печалью отпустил меня мой добрый и любящий отец. Мне предстоял еще экзамен и до конца занятий оставалось еще полгода. Мои родители уже радовались, что я буду жить с ними: ведь я была их единственная дочь и все сбережения они откладывали для меня. Дядя был со мной во всем согласен. Он также не хотел идти тем узким путем, который вел к вечному блаженству. С окончанием моего образования прекратились и уроки пения и я вернулась домой с целью уговорить родителей дать мне согласие идти в оперу. Я хотела стать певицей. Больше полгода уговаривала я своих родителей, упрашивая и проливая слезы, но все было напрасно... Мой отец относился ко мне с ангельской добротой и терпением, в то время как у моей матери и бабушки терпения уже не было. Но отец мой был непреклонен и тверд, как скала. Я никак не могла его уговорить дать мне разрешение на этот шаг. И так как он мне его не дал, я взяла его сама... ? И что вы сделали?- спросил дядя Филина.

В ответ послышалось всхлипывание.

- Я покинула родной дом, оставив письмо, в котором писала, что я люблю мир и хочу в нем жить, стремиться к почести и славе, я не намерена зарываться на ферме. Я бежала к дяде Адальберту. Мой дорогой отец приехал за мной. Он умолял и уговаривал меня вернуться, но я была непоколебимой.- Когда мир с его суетой, тщеславием и пустотой предстанет пред тобою, подобно мыльному пузырю, когда твое сердце испытает разочарования и отчаяние, вспомни, что у тебя есть отец и вернись домой! Но сейчас наши дороги расходятся! Мы идем по узкому пути, но он ведет в небеса, твой путь- широк, но он ведет в пропасть. Наши молитвы будут окружать тебя, подобно огненной стене, со всех сторон. Я знаю, что ты испытаешь много зла и страданий, именно по той причине, что наши молитвы будут препятствовать тебе идти тем путем, каким идут все окружающие тебя". Это были его последние слова. Ах, дядя Филина, и все же я пошла широким путем. За короткое время я стала знаменитой певицей. Мне- простой, но образованной дочери фермера, была дана возможность проникнуть в высшее общество. Передо мной распахнулись все двери. Люди меня носили на руках и, подобно блудному сыну, я позабыла моих родителей. Тут появился Гемерский, и я последовала за ним, готовая ради него пожертвовать всем, даже славой! Он мне обещал, что став его женой, я могу продолжать мое занятие. Он сдержал свое слово, но лишь до тех пор, пока мы жили в Америке и в Италии. На его родине этой возможности у меня не было. А потом получилось так, как мой дорогой отец предсказал. Но об этом я не хочу рассказывать; я лишь хочу сказать, что я и есть тот- блудный сын".

- Вы исполнили только половину того, что сделал блудный сын, милостивая государыня; сын вернулся домой, а вы этого еще не сделали.

- Да, вы правы, я еще не вернулась домой. Когда я оставила своего неверного супруга, мне стыдно было обманутой, бедной и покинутой вернуться домой. Когда я попросила моего дядю мне помочь, он прислал мне небольшую сумму денег со строжайшим наказом - вернуться к моему мужу или примириться с моими родителями. Но я не желала раскаяться. Мне казалось, что все против меня согрешили, а я одна страдаю невинно...