Кристина Рой - Три друга

Дядя взял Ондрейко за руку, а Петру дал нести пе сенник, и они пошли домой. С пастбища доносился звон колокольчиков, а по временам нетерпеливые лай Белко и вой Царая; тут же слышались звуки флейты на которой играл самый молодой пастушок Стево. Он громко наигрывал словацкую народную песню. С гор ему вторило эхо. Мальчикам эта мелодия была знакома, они знали также и слова этой песни. Дядя шел, опустив голову, как будто какое-то тяжелое бремя давило его.

После ужина они, как обычно, сидели перед пастушьей хижиной. Дядя сел на ствол дерева, мальчики ? у его ног. Друзья, глядя друг на друга, не решались попросить дядю рассказать им что-нибудь. Он знал много разных историй, и когда у него было хорошее настроение, мог очень интересно рассказывать. ? Пожалуйста, дядя, расскажите нам что-нибудь! ? попросил Ондрейко, умоляюще глядя на него. Дядя вздрогнул, посмотрев на мгновение в эти прекрасные просящие глаза. Затем, глубоко вздохнув, сказал:

- Вы меня спросили, почему я грустный? Это очень печальная история, которая мне днем и ночью не дает покоя.

- Расскажите, дядя,- попросили мальчики, а Фидель, который во всем должен был принимать участие, тоже умоляюще положил голову на колени своего господина.

- Я сегодня расскажу вам нечто о себе, что никому еще на свете не рассказывал,- начал дядя Филина.- Когда мне было пять лет, умерла моя мать и отец привел в дом другую мать. Это была миловидная молодая женщина, вдова. С нею прибыл и ее сын от первого брака- Истванько. Когда я на тебя смотрю, Ондрейко, мне кажется, что это он, как наяву, стоит перед моими глазами: в круглой шапочке, с перекинутым через плечо словацким плащом, в рубашечке, вышитой разноцветным узором, и в широких штанишках.

Он был красив и мил. Я был у отца самый младший, все старшие дети умерли. У меня никогда не было брата, и вот он пришел и должен был стать им. Вы друг друга любите, я это знаю. Это также напоминает мне мое детство. Но так, как любил его я, даже родные братья не могут любить друг друга. Мы были однолетки: но я был силен, он- слаб; я был дик, он- кроток; я был некрасивый, он- красавец. Но вопреки всему этому, мы полюбили друг друга, и наши родители также немало тому радовались. Они могли оставлять его на мое попечение, зная, что я его за щищу, но и охотно позволяли ему присматривать за мной. О, если бы так всегда оставалось! Но недаром говорит пословица:- Где черт сам не может, туда oн посылает старую бабу". И к нам он подослал однажды такую. Это была родственница моего отца, твоя прабабушка, Петр. Она пришла к нам в один прекрасный день, отозвала меня в сторонку и начала меня обо всем расспрашивать: любит ли меня мать, как относится ко мне отец, Истванько и прочее. Потом она меня жалела, называя бедной сироткой, говоря, что если кто имеет мачеху, тот одновременно получает и отчима и якобы отец меня меньше любит, чем Истванько. Она недолго пробыла унас. Как неожиданно она появилась так же незаметно она и исчезла, но с ее уходом исчезла и моя любовь к Истванько. Она ее похитила. Так как я был дик и много проказничал, отец мой должен был частенько меня наказывать. Истванько же все исполнял, стоило ему только посмотреть в глаза отца или матери, поэтому он наказаний не заслуживал. Я же все время теперь вспоминал слова старой родственницы:- Отец его не наказывает, потому что больше любит его, и мать за него всегда заступается". У меня же никого не было, кто мог бы за меня заступиться, и я часто подвергался наказаниям. Но мать очень часто за меня молилась. Она была очень хорошей женщиной! и никогда не причиняла мне никакого вреда. Но я хотел, чтобы она меня еще больше любила, даже боль-ше, чем своего сына. Мое озлобление и зависть возрастали с каждым годом, покуда мы не стали такими же большими, как вы теперь. Сейчас я расскажу вам то, чего я никогда не смогу забыть, что по сегодняшний день меня гложет и пригибает к земле.

Помолчав, дядя рукой указал на противолежащий холм.

- Видите вон те высоты? - Мальчики утвердительно кивнули головой.

- Там, около того холма, мы когда-то жили. И видите, там где сейчас как раз солнце, на тех пастбищах жили ткачи, к которым мы часто приносили шерсть для тканья. К этому пастбищу вели две дороги: одна из них шла через прогалину по высоким скалам, другая- через долину. Последняя дорога была ближе, но зато опаснее, так как там находилось болото, из которого человек, если он туда попадал, сам никак не мог выбраться. В болоте торчали кое-где одинокие, обросшие мхом камни. И тот, кто хорошо знал эту дорогу и к тому же был ловок, мог при помощи этих камней перебраться на другой берег, хотя и казалось, что жуткая сила может затянуть в глубину каждого, кто только рисковал пуститься на подобный переход.

Однажды наши родители послали нас к ткачам с шерстью. Туда мы шли дорогой, лежащей через прогалину, как нам было велено. Когда мы шли назад, Истванько дал мне яблоко, которое ему дала жена ткача, Я заметил, что у него в кармане было еще одно яблоко, данное ему матерью. Мне же мать ничего не дала на дорогу. Уходя, я с нею и не попрощался, потому что она меня не заметила, когда я ушел с узлом. Но теперь, когда и жена ткача мне ничего не дала, мне сделалось так досадно и я так разгневался, что выбросил яблоко, которое мне дал Истванько. Охотнее всего я расплакался бы.- Итак,- думал я,- старая женщина была права: никому я не нужен, никто со мной не считается. Все любят только Истванько... и так будет продолжаться всегда". Я слыхал, что дьявол по свету ходит- хотя мы его и не видим, и нашептывает, что мы должны думать и делать. Правда ли это- я не знаю, но тогда он был во мне и дал мне страшный сатанинский совет. Только он мог мне его дать. Когда мы шли обратным путем, я сказал Истванько:- Слишком далеко идти через гору, давай пойдем внизу, там ближе". ?- Но мама сказала, чтобы мы шли через прогалину, ? возразил он,- и отец еще" со двора нам крикнул, чтобы мы через лужайки не шли.

Но подойдя к перекрестку, я начал жаловаться, что у меня болит нога и что я поранил большой палец, всадив в него шип от терна. Истванько пожалел меня и решил, что если мы все это расскажем родителям, то они нас не побранят. И мы пошли нижней дорогой. По мягкому пушистому ковру мы благополучно дошли до болота.- Смотри, теперь ты должен перепрыгивать с камня на камень!"- крикнул я Истванько и устремился вперед.

Он меня догонял почти до берега. Остался только еще один камень. Я был больше ростом и мои длинные ноги благополучно перенесли меня на другой берег. Зная прекрасно, что Истванько этого сделать не сможет, я ему крикнул, чтобы он переходил по плавучим травяным кустам. Он так и сделал, и удачно перешел два куста, но третий куст стал уходить из-под его ног. Испугавшись, он перебрался обратно на камень. ?Оставайся там стоять!- крикнул я ему.- Здесь поблизости живет лесник, я его приведу, и он тебе поможет".