Николай Шундик - На Севере дальнем

— Ах, бог ты мой, не ходят ножки!.. — горестно выдохнул американец и вдруг принялся рыться в своей котомке. — На, мой дорогой, — поспешно опустился он на колени, протягивая Тотыку небольшую шоколадку. — Съешь это — ты, наверное, никогда-никогда не пробовал конфет! А я, быть может, еще за­работаю, быть вдожет, куплю своим детям...

Тотык вертел в руках шоколадку и не подозревал, что ее можно есть. Тогда американец, быстро развернув бумажку, помог Тотыку откусить кусочек. И тут случилось невероятное: голодный ребенок выплюнул шоколадку и заплакал.

Лицо американца болезненно искривилось, губы дрогнули.

— Научите его съесть это, —упавшим голосом попросил американец Чочоя и Тома. — Мальчик поймет, что это вкусно... пусть съест...

Тяжело поднявшись на ноги, он снова сдвинул на глаза шляпу и зашагал прочь, бормоча себе под нос:

— Ах, бог ты мой, не ходят, совсем не ходят ножки...

Чочой и Том долго смотрели на его сутулую спину, испыты­вая искреннюю жалость к непонятному им человеку.

— Странный какой-то американец, — наконец нарушил молчание Чочой.

— Видно, человек очень хороший...

— Да, он человек добрый, потому что худой и голодный, — объяснил Чочой.

Том молча кивнул головой. Такое объяснение его вполне удовлетворило.

Американец скрылся. Мальчики принялись убеждать То­тыка съесть шоколадку. Облизав вымазанные в шоколаде гу­бы, он съел ее очень быстро и потребовал еще. С трудом удалось Тому с Чочоем уговорить его съесть вместо шоколадки хотя бы немного ягод.

Наплакавшись вдоволь, Тотык уснул. Мальчики бережно поправили ему изголовье из свежей травы и снова пошли со­бирать ягоды. Но в счастливую жизнь они уже не играли.

— Знаешь, теперь мы будем сразу есть ягоды, ладно? — сказал Чочой. — Не будем играть.

— Да, будем есть сразу, — согласился Том и потуже затя­нул поясок на своих засаленных до блеска брезентовых шта­нишках.

А высокое солнце, как назло, палило нещадно. Мальчики вяло ползали по траве, собирали ягоды и никак не могли унять свой голод, как не может утолить жажду человек, пьющий во­ду во сне.

А по другую сторону пролива тоже стояло высокое летнее солнце. Неразлучная тройка — Петя, Кэукай и Эттай — бродили вдали от поселка.

— Вот видите тот высокий холм? — спросил Петя.

— Ну видим, конечно, — ответил Эттай.

— Так вот знайте: это не холм, а самый высокий в мире перевал, на который мы сейчас должны будем взойти.

— Ну да, понятно, — поправил свой заплечный мешок Кэу­кай. — Мы путешественники!

— Правильно! — сурово нахмурился Петя. — Мы великие путешественники. Мы много, очень много километров прошли пешком. Очень устали. Но не сдаемся. Когда дойдем до пере­вала, у нас уже совсем не будет сил. Но мы все равно не сда­димся, мы поползем, чтобы добраться до вершины перевала.

— Правильно! Поползем, будем цепляться руками за кам­ни, будем бросать друг другу веревки, будем подтягиваться кверху, чтобы всем вместе до вершины добраться! — сказал Эттай, быстро-быстро разматывая свой аркан.

— Но это еше не все, — фантазировал Петя. — Там, за пе­ревалом, нас ждут больные люди. Мы обязательно должны будем помочь им, спасти их.

— А пусть там, за перевалом, будет Аляска, а? — Кэукай ухватился за рукав Петиной рубашки. — Это ничего, что она совсем не там, не за перевалом, а за проливом. Если это будет Аляска, то мы братишку моего спасем и всех-всех остальных спасем, кто на земле той погибает...

— Ой, как хорошо ты придумал! — обрадовался Эттай.

— А верно, Кэукай очень здорово придумал! — похвалил Петя. — Итак, вперед, великие путешественники! Нам не страшны никакие трудности. Все люди будут гордиться нами!

До самого подножия холма путешественники подбадрива­ли друг друга, говорили о том, что они должны «или умереть, или победить». Когда же началось восхождение на «самый высокий в мире перевал», силы постепенно стали изменять им. Но путешественники не сдавались. Метр за метром они подни­мались вверх уже ползком.

— Скорее! Скорее! — подбадривал Петя. — Там, за перева­лом, ждут нас люди, которых мы должны спасти.

«Утомленный до изнеможения», Кэукай вдруг покатился вниз. Эттай, быстро собрав аркан для броска, ловко метнул его. Кэукай схватил конец аркана, обвязался им вокруг пояса и с помошью своих преданных друзей, которые готовы были «скорее умереть сами, чем оставить друга в беде», стал снова подниматься вверх.

Все ближе и ближе вершина «перевала».

— За мной! За мной! — кричал Петя. — Скоро мы на вер­шине перевала водрузим красный флаг! — Но тут же встав на колени, Петя огорченно добавил: — Как же это мы о красном флаге, в самом деле, забыли? Галстук у меня есть, а вот древ­ка нет.

— Я сейчас принесу. Вон видишь — внизу, под холмом, ку­сты растут. — Эттай с готовностью вскочил на ноги и побежал вниз.

— О, придумал! — Кэукай стукнул себя по лбу. — Эттай теперь не путешественник, а горный барашек. Давай стре­лять!

Тут же Кэукай и Петя повалились на землю и открыли по «горному барашку» оглушительную пальбу, изображая вы­стрелы собственным голосом.

Когда Эгтай снова был вместе с друзьями, он немедленно превратился опять в «великого путешественника». Петя при­вязал к древку красный галстук, и восхождение на «перевал» возобновилось.

— Там, за вершиной перевала, ждут нас голодные, изму­ченные люди, — твердили друзья.

И каково же было их удивление, когда за вершиной холма они действительно встретили людей! Правда, эти люди не бы­ли ни голодны, ни измучены, мало того — на их фуражках алели звезды, а на коленях лежали автоматы.

— Пограничники! — вполголоса воскликнул Петя и застыл на месте.

А пограничники, видимо, уже давно наблюдали за «вели­кими путешественниками». Один из них был русский, с добро­душным, улыбающимся лицом, второй — чукча, сухощавый, смуглый, с проницательными узкими глазами. Оба они были в чине младшего лейтенанта.

— Так, так... Значит, вперед! «Там, за вершиной перевала, ждут нас голодные, измученные люди»! — засмеялся русский пограничник.

— А интересно, почему голодные? Почему измученные? — спросил чукча.

— Да потому, что за перевалом у нас здесь Аляска... — недовольно буркнул Петя, хотя встреча, с пограничниками его в душе обрадовала.

— Аляска? — многозначительно переспросил русский.

— Ай, как плохо получается, когда географии совсем не знаешь! — Чукча укоризненно покачал головой. — Аляска же за проливом, а не за перевалом находится.

— Я так и знал, что они это скажут,—пробормотал Петя.— Давайте растолкуем им, — обратился он к своим друзьям.

Долго и довольно путано объясняли «великие путешествен­ники», почему у них Аляска очутилась не за проливом, а за перевалом.