Николай Шундик - На Севере дальнем

Тут Чочой подумал, что он может отправиться в плаванье не один. «Надо взять с собой Очера! Да-да, мы поплывем вдвоем с Очером! Но как похитить Очера у мистера Кэмби? Еще поймают, бить станут или, как Тома, убьют...»

Долго стоял Чочой в нерешительности.

«Нет, нет, Очера нельзя здесь оставить! Ему плохо у Кэм­би: его никто там не любит, только заставляют работать...» Эта мысль придала мальчику силы. Больше не раздумывая, он побежал к дому мистера Кэмби. Чувство ненависти и жела­ние спасти Очера переполняли Чочоя, заглушая все, что на­поминало об осторожности, о благоразумии.

«Увезу, все равно увезу Очера!»

Во дворе Кэмби было пусто. Отворив калитку, Чочой ре­шительно подошел к конуре. Очер бросился к нему на грудь, жалобно завизжал. Чочой испуганно пробежал глазами по окнам дома и, отстегнув цепь от ошейника собаки, приглу­шенным от волнения голосом воскликнул:

— Беги!

Очер бросился прочь со двора. За ним побежал Чочой. Но не успел он выбраться за ворота, как услышал позади себя истошный крик:

— Держите его! Держите вора!..

На какую-то долю секунды Чочой остановился, чувствуя, как у него подкашиваются ноги.

— Держи-и-и!.. — еще раз хлестнуло его сзади.

Подбежав к байдаре, Чочой толкнул ее в воду.

— Очер, сюда! — крикнул Чочой.

Очер прыгнул в байдару. В один миг очутился в байдаре и Чочой.

— Держи!.. — кричал мистер Кэмби, влетая с разбегу в резиновых сапогах в воду.

На берег выбежал Нутэскии.

— Садись, садись в свою байдару, догони щенка! — закри­чал на него мистер Кэмби.

«Не выдержал мальчик: убежал, один убежал! Погиб­нет!» — пронеслось в голове Нутэскина.

Он столкнул с помощью Кэмби свою трехместную байдару, бросился догонять Чочоя.

— Догони, догони вора! — кричал мистер Кэмби. — Верни его сюда, я с ним рассчитаюсь!..

...Мираж постепенно исчез. Небо заволакивали тучи. Море из темно-синего становилось свинцовым, неприветливым. С той стороны, где недавно виднелся призрачный город, теперь на­двигался туман. Подступал он медленно, постепенно закры­вая густой пеленой море. Стаи уток взлетали кверху, стараясь улететь прочь от светонепроницаемой массы тумана.

Чочой торопился уйти как можно дальше от берега, гребя изо всех сил, и скоро устал. Он плыл в тумане наугад, ничего не видя, невесело думая о том, что если поднимется шторм, то гибель неизбежна.

Но вот туман рассеялся, небо посветлело. Лишь на восто­ке, там, где опускался к морю раскаленный диск солнца, ту­ман еще клубился на багровом фоне заката.

Чочой совсем перестал работать веслом. Он наблюдал, как огненный диск солнца погружался в туман. Через море про­тянулась широкая дорога, усеянная миллионами красных бли­ков. Стая уток, напоминая густое черное кружево, вылетела на багровую дорогу и пронеслась над самой водой к заходя­щему солнцу. В воздухе долго слышалось хлопанье крыльев. Чочой проследил за полетом стаи, пока она не исчезла из виду.

Неожиданно Чочой услыхал позади себя слабые всплески. Он повернулся и увидел байдару с человеком, который явно преследовал его. Схватив весло, мальчик что было силы по­плыл прочь, изредка оглядываясь назад. Когда на пути по­падались льдины, он с силой отталкивался от них своим длин­ным веслом и плыл дальше. Но байдара преследователя под­ходила все ближе и ближе.

— Чочой, подожди! Подожди меня! Не уходи дальше, по­гибнешь!..— услыхал он голос Нутэскина.

Очер насторожил уши и вдруг завыл. И столько тревоги почудилось Чочою в голосе собаки, что он невольно пугливо осмотрелся вокруг и подумал: «Куда это я? Разве можно переплыть пролив на такой байдаре?»

— Чочой, подожди! Подожди, Чочой! — снова донесся до мальчика голос Нутэскина. — Подожди... Надо вместе...

— Вместе? — вполголоса спросил Чочой. — Убежим вме­сте!— радостно повторял он. — Очер, ты слышишь, Нутэскин говорит: убежим вместе!

При мысли, что теперь он поплывет не один, а со взрослым человеком и на более прочной байдаре, Чочой почувствовал себя так, словно побег ему уже удался.

— Понимаешь, теперь всё... теперь мы не погибнем, с нами поплывет Нутэскин... — приговаривал Чочой, поглаживая обеими руками Очера.

Наконец байдары Нутэскина и Чочоя сошлись. Сложив свои пищевые запасы в байдару Нутэскина, Чочой вместе с собакой перебрался в нее и сам.

— Надо торопиться, надо сильно торопиться, — пригова­ривал он, тревожно посматривая в сторону аляскинского бе­рега, — а то они могут нас догнать. Мистер Кэмби убьет меня...

Раскурив свою трубку, Нутэскин с горькой улыбкой смот­рел на Чочоя, не зная, с чего начать, чтобы уговорить маль­чика вернуться назад.

— Послушай, Чочой, хорошо меня послушай, — наконец сказал он, щуря от едкого дыма свои больные глаза. — В про­ливе много льдов, раздавит нас льдами... погибнем...

Чочой изумленно посмотрел на Нутэскина:

— Как? Почему погибнем? Ты же теперь с нами!

— Все равно погибнем, не выдержит байдара, — вздохнул Нутэскин. — Назад идти надо...

Чочой несколько секунд молчал, словно не веря своим ушам, а потом торопливо стал отвязывать свою байдару от байдары Нутэскина.

— Ну что ж, я тогда сам... — промолвил он.

«Послушаться мальчишку, что ли? — подумал Нутэскин,—

А вдруг удастся пересечь пролив? Может, будет у нас уда­ча?..» Представив себе свою пустую ярангу, в которой он уже давно жил один-одинешенек, Нутэскин закрыл лицо руками. «Да-да, мальчик не выдержал! И я тоже не могу уже терпеть такое... Вот бы еще Чумкеля к нам, тогда бы можно было ре­шиться бежать на родную землю», — думал он, не зная, что предпринять.

— Ну ладно, Чочой, привязывай свою байдару, как бы­ло,— промолвил Нутэскин. — Поплывем вместе. Может, пря­мо в долину наших предков попадем, гибель свою найдем. Прошедшей ночью мне сон приснился страшный...

Время от времени подмытые льдины с грохотом обрушива­лись в воду. Чочой вздрагивал и плотнее прижимал к своему лицу голову собаки. Натруженные веслом, его руки болезнен­но ныли. Один раз байдара наехала на спящую стаю уток. Тысячи пар крыльев захлопали по воде. В любое мгновение можно было налететь на острый выступ плавающей льдины, пропороть байдару.

В темноте смутно вырисовывались очертания гигантского айсберга. Верхняя часть его козырьком нависла над байдарой; Чочой почувствовал, как откуда-то сверху ему за шиворот упало несколько холодных капель.

Оттолкнувшись веслом, Нутэскин поспешил уйти в сторо­ну. Но едва байдара отошла метров на пятьдесят от льдины, как раздался грохот. Байдару закачало на волнах. Много­кратное эхо повторило и унесло далеко в морские просторы грохот опрокинувшегося в воду ледяного козырька. Чочой бросился к веслу и принялся лихорадочно помогать Нутэскину.