М. Маллоу - Пять баксов для доктора Брауна. Книга первая

- У Ральфа будет свой зоопарк! Как у Гагенбека!

- У Ральфа будет все, что он сможет выклянчить у своей тетки! Сомневаюсь, кстати, что она доверит ему зоопарк. Это тоже предприятие, и оно требует рутинной работы. Все та же прибыль, дебет-кредит, фокусы с налогообложением, недвижимость, в конце концов. А он об этом ничего знать не хочет.

- А профессор? Ведь Ральф — его ассистент! У него связи!

- Профессор, как сказала бы миссис Кеннел, ученый, человек не от мира сего. Ральф — бездельник.

Брат и сестра попрощались с родителями, не обращая большого внимания на их каменные лица, и Эмми Саммерс с небольшим потертым чемоданчиком в руке покинула родной дом.

- Ух! — выдохнула она на улице. — Знаешь, я боялась скандала.

- Мне тоже было слегка не по себе, — признался Джейк, отбирая у нее чемодан. — Давай-ка выпьем кофе.

Ладони и спина опять были влажными, хотя с момента болезни прошло уже несколько месяцев.

- С пирожными? — живо спросила сестра, продевая руку в его согнутый локоть. — Ну же, что ты молчишь? С пирожными!

Джейк молчал и улыбался. Может, он и свинья, что не подумал об Эмми раньше, зато ужасно приятно порадовать девчонку даже мелочью.

- Почему ты опять молчишь? — поинтересовалась сестра спустя три четверти часа.

Они сидели в кофейне, мимо которой ему случалось проезжать в детстве на своем «экипаже скорби». В те времена и думать было нечего о том, что, возможно, спустя много лет, он будет сидеть на этой террасе, одетый в костюм цвета кофе с молоком, попивать кофе, дымя сигарой, и размышлять об Африке, Швейцарии и авантюрах — а ни экспедиция в Африку, ни увоз сестры, ни вообще вся его жизнь просто не могли называться по-другому.

- Думаю, — отозвался он.

- О чем?

- О разном, — уклончиво ответил он. — К примеру, о том, что тебе нужна куча новых вещей. Ну, и вообще о том, как тебя устроить.

- А где ты, собственно говоря, остановился?

- В доме родителей моего компаньона.

- Ой, — пробормотала Эмми, — может быть, мне лучше поселиться в гостинице? Вдруг я им там не понравлюсь?

- Что за глупости, — возмутился он. — Впрочем, давай для начала заглянем к Маллоу, а там посмотрим.

Он махнул было рукой, подзывая экипаж, но сестра предложила прогуляться пешком.

- Я до шестнадцати лет ждала, что ты приедешь и увезешь меня, — поделилась она, шагая рядом с братом по Черч-стрит. — Даже составила список, что возьму с собой. А потом разуверилась.

Он не знал, что ответить.

- Думала, куда ты мог поехать, что могло с тобой произойти, — продолжала Эмми. — Старалась говорить, как ты. Поступать, как мог бы поступить ты. Пела сама себе песни, которые пел ты. Одно время даже думала уехать тебя искать. Потом, когда я уже почти поверила, что ты умер, от тебя пришли деньги. Потом как-то София проболталась, что ты заходил, пока я была в школе. Я не знала, что думать. Ждала и не ждала. Представляла, как ты можешь выглядеть. Искала тебя в толпе на улице. Сто раз решила выбросить эти дурацкие мечты из головы. И, кажется, выбросила. И вдруг ты приехал!

Джейк торопливо высморкался в платок.

- Представляешь, как неудобно будет, если я сейчас, при всем честном народе, разревусь?

- Нет-нет! — испугалась Эмми и даже схватила его за рукав.

Глаза брата и вправду подозрительно блестели. И добавила:

- Какой теперь в этом смысл? Все случилось так, как случилось.

часть седьмая

Утром выяснилось, что некий Э. Фаулер обвиняет коммерсанта, Д. Саммерса в похищении, а, возможно, убийстве своей племянницы, Аннет Вердинье, уроженки Лиона, недавно осиротевшей и направлявшейся к дяде в Чикаго. Саммерс был последним, с кем девушку видели в поезде. Багаж мадемуазель Вердинье остался в целости, пальто и личные вещи — на месте, постель не тронута. В салоне, куда оба отправились вечером, сдвинута мебель, разбит стакан, на ковре — рассыпанный жемчуг. При осмотре также выяснилось, что парочка пила абсент. После этого конфискованная у коммерсанта фляга с коньяком уже не вызвала эффекта. Сухой закон, что поделать. Все или почти все крутятся, как могут. Но вот абсент, рыжеволосая красотка, пропавшая без следа где-то между Детройтом и Роквудом, — о, вот это интересно!

Между тем арестованный продолжал упорствовать:

- Мадемуазель подвернула ногу, разговорились. Решили перейти в салон. Заказали кофе. Да, действительно, пили спиртное. Да, в самом деле, употребляли абсент.

- Откуда?

- У мадемуазель было с собой. Да, именно за этим и уединились. Да, конечно, известно, что абсент запрещен еще в 1912 м году.

- Почему не отказался?

- Не знаю, не смог удержаться.

- Что было дальше?

- Вероятно, абсент подействовал сильнее, чем казалось сначала: проснулся утром, в том же помещении, почти ничего не помню.

- При каких обстоятельствах был произведен беспорядок?

- Не знаю.

- Что произошло между вами?

- Не помню.

- Провели вместе ночь?

- (Поколебавшись) Не помню.

- Имела ли место ссора?

- Не думаю.

- Какими были последние слова мисс Вердинье?

- Не помню. Нет, мадемуазель больше не видел. Не имею понятия, где она может находиться. Видел ее в первый раз, знаю только имя. Проснулся, вернулся на свое место, сошел в Оквуде, был встречен компаньоном. Все.

Помимо рассыпанных бус, разбитого стакана и провалов в памяти коммерсанта, у следствия была еще одна улика: лоскут, оторванный, по видимому, от некоего предмета женского туалета, зацепившийся за дверь тамбура. Согласитесь, господа: дамы обыкновенно не украшают подобные места кусками своих панталон. Что можно заключить из перечисленных фактов?

Энтони Комсток (1884 — 1915) — бывший почтовый инспектор из Коннектикута, основатель «Нью-Йоркского Общества искоренения греха». Так яростно боролся с безнравственностью, что в конце концов забыл о здравом смысле. Поборники идей этого джентльмена носят гордое название комстокеристов.

Но мое бедное дитя! (франц.)

«Сосиски Арлингтона — упакованы на фабрике, распакованы на вашей кухне!» — М.Р.М.

Пол Джонс (1747–1792) знаменитый американский корсар, шотландец по происхождению. Носил почетное прозвище «Пени-тель морей». Его биография и подвиги столь романтичны и увлекательны, что о нем писали свои романы такие уважаемые джентльмены, как А. Дюма — «Капитан Поль», Ф. Купер и другие писатели и даже, кажется, поэты (что, впрочем, неудивительно). Смелый и решительный моряк, любитель рискованных операций, он прославился во время Войны за независимость Соединенных Штатов в сражениях против англичан. История гласит, что однажды в жарком бою на его корабле были разбиты почти все орудия, половина команды убита и покалечена, но на предложение англичан сдаться Джонс дал такой ответ: «А я еще и не начинал сражаться!» Поскольку «пенитель морей» выиграл и это сражение, этот ответ вошел в историю. А когда война все-таки окончилась (войны, к счастью, имеют такое свойство) славный моряк отказался от доходного места и спокойной жизни. Что тут скажешь — наш человек! (М.Р.М.)