Энн Брешерс - Второе лето союза «Волшебные штаны»

— Я видела объявление, — сказала Бриджит. — Я ищу комнату на пару недель.

«Или на пару месяцев», — подумала она. Женщина внимательно изучила Бриджит и кивнула. Дом — довольно большой — явно принадлежал ей.

Они представились друг другу, и миссис Беннет отвела Бриджит в комнату на втором этаже в торце дома; простую, но большую и светлую, с кондиционером, лампой и холодильником.

— Эта стоит семьдесят пять долларов в неделю вместе с ванной, — сказала женщина.

— Я остаюсь, — ответила Бриджит. У нее было четыреста пятьдесят долларов, к тому же она надеялась быстро найти работу.

Миссис Беннет объявила, что можно, а что запрещено делать жильцам, и Бриджит заплатила.

Перетаскивая сумки в свою комнату, Бриджит подумала, что все получилось легко и быстро. Она еще и часа не провела в Берджесе, а уже нашла жилье и устроилась. Путешествовать оказалось не так уж хлопотно.

В спальне не было телефона, но неподалеку Бриджит нашла автомат и оставила на автоответчике сообщение папе и Перри.

Вернувшись, Би включила кондиционер, плюхнулась на кровать и лишь через какое-то время обнаружила, что в задумчивости постукивает каблуком по белой металлической перекладине. Она много раз пыталась представить себе, как они встретятся с Гретой, но так и не смогла. Минутная неловкость могла оттолкнуть их друг от друга навсегда, потому что связующая нить уже давно порвалась. Они были совсем чужими.

Храбрая до отчаянности, Би боялась бабушки. Если честно, она вообще не желала знать того, что говорили о Грете другие. Ей надо было познакомиться с бабушкой заново и понять все самой.

Би почувствовала знакомое волнение. Она спрыгнула с кровати и подошла к зеркалу. В новом зеркале всегда выглядишь иначе, но, не успев взглянуть, Би поняла, что в ее внешности ничего не изменилось. Все началось тогда, когда она забросила футбол. А может, и раньше, в конце прошлого лета. Она влюбилась во взрослого парня, потом влюбилась в него еще сильнее, а дальше все случилось так, как случилось. Би привыкла двигаться, двигаться быстро, не переставая, даже на пределе физических сил. Но тогда она застыла как вкопанная, и тут же… вернулась старая боль, Би ушла из команды, хотя была лучшим игроком, а на светлый праздник Рождества погрузилась в самые мрачные мысли. Би покрасила волосы какой-то жуткой краской под названием «Темный каштан номер три», целыми днями валялась в постели и смотрела телевизор, поглощая горы пончиков и хлопьев. Единственное, что удерживало ее от полного отчаяния, это постоянная забота подруг — Лены, Кармен и Тибби. Они заставляли ее жить, и Би была благодарна им за это.

Чем дольше она смотрела на себя зеркало, тем явственнее видела: эта девушка не похожа на Бриджит Вриланд. Слой жира на теле. Слой краски на волосах. Слой лжи, если угодно.

Хотя почему обязательно нужно быть самой собой?

— Тебе не обязательно здесь оставаться. Мы только присматриваемся, правда? — говорила мама, пока отец искал место для парковки. Тибби не обратила бы внимания на эти слова, но мама впервые так говорила.

Она, наверное, очень рада, что сплавила Тибби в колледж. Только зачем это демонстрировать? Конечно, отделавшись от трудного подростка, Элис будет наслаждаться своей красивой семьей и своей ролью молодой мамаши. Принято считать, что дети мечтают вырваться из-под родительской опеки, а родители, наоборот, грустят. Но грустила Тибби. Ведь ее мама была очень даже счастлива — значит, они поменялись ролями. «А ведь мы могли бы радоваться вместе», — подумала Тибби, но тут же отогнала эту мысль.

Тибби аккуратно убрала свой новенький ноутбук обратно в чехол. Это был подарок к дню рождения, очередная попытка родителей откупиться. Раньше Тибби было немного стыдно: ей купили телевизор, компьютер и цифровую видеокамеру, выделили отдельную телефонную линию. А потом она поняла: тебя могут просто не замечать, а могут не замечать и дарить за это всякие электронные штучки.

Вилиамстон ничем не отличался от любого другого колледжа: дорожки, мощенные кирпичом, неподстриженная трава, спальни, выложенные плиткой. Необычно выглядели только ученики, которые с отрешенным видом бродили по холлу. Можно было подумать, что они уже сняли самые крутые фильмы в мире. А ведь эти ребята только оканчивали школу. «Они какие-то ненастоящие», — подумала Тибби и вспомнила, как Ники маршировал по дому с ее рюкзаком за плечами.

Возле лифта был приклеен лист с фамилиями и номерами комнат. Тибби изучала его и мысленно заклинала: «Пусть это будет комната на одного человека, пусть на одного…» Вот ее имя: комната 6В4.

В комнате 6В4 вроде как никого больше не было. Она вызвала лифт. Все не так уж и плохо.

— Не пройдет и года, как ты сюда вернешься. Здорово, правда? — спросила мама.

— Удивительно, — добавил папа.

— Ага, — равнодушно отозвалась Тибби, разглядывая потолок. С чего это родители взяли, что она так хочет в колледж? Что бы они сказали, если бы она осталась дома и опять работала в «Валлмане»? Дункан Хоув однажды в порыве великодушия пообещал Тибби должность помощника менеджера… При условии, что она зарастит дырку в носу и станет собраннее.

Дверь в комнату 6В4 была открыта, а ключ болтался на гвозде на доске объявлений. На столе лежала куча бумаг с приветствиями. Кроме стола там были кровать, ночной столик и нелепый деревянный шкаф. А еще коричневый линолеум в мерзкую белую крапинку.

— Ну что же… чудесно, — объявила мама. — Ты только посмотри, какой замечательный вид.

За пять лет работы в агентстве недвижимости мама усвоила главное правило: если помещение не стоит доброго слова, предложи клиенту выглянуть в окно. Папа поставил ее чемодан на кровать.

— Добрый день!

Все трое обернулись.

— Ты Табита?

— Тибби, — поправила Тибби. У девочки в вилиамстонской толстовке была бледная кожа и куча родинок. Темные волосы выбивались из хвостика. Тибби попробовала сосчитать родинки.

— Меня зовут Ванесса, — сказала девочка и описала рукой широкий круг. — Я ППР, то есть помощник по расселению. Можешь обращаться ко мне за любой помощью. Вот ключ. А вот, — указала она, — твоя бейсболка.

Тибби содрогнулась при виде дурацкой вилиамстонской кепки, которая пялилась на нее с ночного столика.

— Инструкция к телефону на столе. Если что-нибудь понадобится, звони в любое время.

Она отбарабанила эту речь как официантка, которой надо было спешить к другому столику.

— Большое спасибо, Ванесса, — сказал отец Тибби. После того как ему исполнилось сорок, он стал запоминать имена.

— Потрясающе, — сказала мама. И именно в это мгновение у нее зазвонил телефон. Вместо обычной мелодии звучал «Менуэт» Моцарта.

У Тибби всегда портилось настроение, когда она слышала «Менуэт». И не только потому, что именно после того, как она невзлюбила эту пьесу, учитель фортепьяно отказался продолжать с ней занятия…