Октав Панку-Яш - Великая битва у Малого пруда
- Название:Великая битва у Малого пруда
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Детгиз
- Год:1957
- Город:Москва
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Октав Панку-Яш - Великая битва у Малого пруда краткое содержание
Эта книга знакомит читателя с жизнью румынских пионеров.
Автор её, талантливый писатель Октав Панку-Яш, живо и занимательно рассказывает о том, как ребята проводят летние каникулы на берегу любимого пруда, собирают гербарий, затевают интересную морскую игру.
Повесть написана с юмором и большой любовью к детям.
Великая битва у Малого пруда - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
— А как же! Уважаю его сон, покой. А у остальных — человеческое достоинство.
— Интересно… А когда случается всыпать им, как тогда… уважаете их достоинство?
— Я никогда не бил детей, — невозмутимо ответил тот, хотя в вопросе была явная ирония. — Бить — значит унижать. Даже животные этого не любят, тем паче люди. Побитый ребёнок чувствует, что пренебрегли его достоинством, он озлобляется и ещё больше упорствует. Нет, битьём ничего хорошего не добьёшься.
— А что же делать, если он выводит меня из терпения?
— Поговорите с ним, помогите ему осознать вину, докажите, убедите, что он неправильно поступил, чтобы он больше не повторял этого…
— Словно это поможет! — скептически сказал Мирон Негулеску.
— А вы пробовали и увидели, что не помогает?
Тот ответил не сразу. Лишь после того, как сосед повторил вопрос, он задумчиво сказал:
— Не пробовал…
Долго продолжалась их беседа, до самых сумерек. И чем дольше они говорили, тем больше располагал к себе этот человек, с которым Мирона Негулеску свёл случай. Он так спокойно, дружелюбно и тепло говорил о вещах совершенно новых и необычайно интересных для отца Нику!
— Вы знаете, товарищ, вы мне просто очень понравились! Я рад, что встретился с вами, — восторженно сказал Мирон Негулеску.
— И я очень рад, что смог быть вам полезен, — ответил железнодорожник. — Дети — самое дорогое, что у нас есть. Без них и жизнь была бы скучной и старания наши бессмысленны. Боремся мы и трудимся для себя, но думаем и о будущем. А ведь наше будущее — это дети, не правда ли?
Они расстались друзьями, крепко пожав на прощанье руки.
— Мирон Негулеску, шофёр городского совета.
— Георге Бунеску, машинист.
Когда Мирон Негулеску вернулся домой, Нику был уже в постели. Зайдя на кухню, он спросил у жены:
— Почему Нику так рано лёг? Ещё и восьми нет.
Мать Нику с напускной озабоченностью следила за закипающим молоком и ответила что-то невразумительное.
— Что с ним? — настаивал отец.
— Не знаю… Ты, может быть, сначала поешь мамалыги с молоком?
— Поем, только ты объясни мне, почему он лёг. Ему нездоровится?
Но, уклоняясь от ответа, мать Нику стала наказывать ему, чтобы он не пересаливал мамалыгу:
— У тебя ведь больные почки…
Тут уже Мирон Негулеску повысил голос:
— Скажи мне наконец, дорогая, что же всё-таки с ним?
Видя такую настойчивость, мать ответила:
— Он хотел, чтобы ты застал его в кровати, когда вернёшься… Перед уходом ты проучил его. Вот он и боится, как бы ему опять не досталось. Он здоров.
После ужина мать попросила:
— Ты сегодня уж не трогай, оставь его…
Думая совсем о другом, Мирон Негулеску даже не понял, о чём это она.
— Кого?
— Нику… Может быть, он уже заснул…
— Я и не собирался.
— А я думала…
Мирон Негулеску вышел во двор, и вскоре до слуха мальчика донёсся мелодичный голос. Он пел о далёких, бесконечных дорогах, по которым ехал печальный шофёр…

Глава пятнадцатая. Другой вечер в семье
Звёздочки монетками сверкают,
И луна блестит, как золотой…
Вечера их нежно накрывают
Шёлковой косынкой голубой!
Так начиналось стихотворение, которое сочинял июльским вечером Дину, сидя на подоконнике с поджатыми ногами и глядя на звёздное небо.
Шумно и весело было в доме Бунеску. Мать с Марией и Софией после обеда пошли по магазинам и вернулись домой нагруженные покупками. Развёртываешь одну — и глаза слепит пёстрый шёлк на блузку Ауроре. Развернешь другую — и на столе голубеет новая рубашка для Петрикэ; тут и ярко-красный галстук для Вирджила. Не забыли даже «малышку». Ей предназначался костюмчик с такой шапочкой, которой позавидовала бы сама Красная Шапочка.
У отца поблёскивали от удовольствия глаза. Кстати, и для него был сюрприз. Ему купили жёлтый пояс с блестящей латунной пряжкой дивной красоты.
Так как в семье Бунеску был в чести закон «ничто не исчезает, всё преобразуется», то Петрикэ, увидев пояс, стал просить у отца старые подтяжки.
— На что они тебе? Они и велики тебе будут и вообще уже негодные.
— Вот как раз поэтому. Чем выбрасывать, лучше дай мне, я из них сделаю рогатку.
— Эх, бедные вы мои подтяжки! — засмеялся отец. — Кабы вы знали, что быть вам рогаткой, то не служили бы мне верой и правдой столько лет, а порвались бы в первый же день.
Поскольку все зеркала, какие были в доме, позанимали взрослые, торопясь удостовериться, к лицу ли им обновки, Петрикэ решил потом примерить новую рубашку.
В этот вечер ему, впрочем, как и всем ребятам, надо было готовиться к предстоящей морской игре. Прежде чем разойтись по домам, они условились, кто какой порт выбирает. Санду выбрал Москву — порт пяти морей, Дину — дунайский порт Будапешт, Мирча — Констанцу, румынский порт на Чёрном море, Алеку — Нью-Йорк, порт в Атлантическом океане, Костя — средиземноморский порт Марсель. А Петрикэ выбрал Неаполь — итальянский порт на Тирренском море.
Он взял с полки атлас и раскрыл его на карте Италии. Потом достал из-под кровати кипу номеров газеты «Пионерская искра» и принялся внимательно просматривать их, вчитываясь в рубрику «Вокруг спета».
В саду послышалось мяуканье, потом в открытое окно влетел камешек и угодил прямо на атлас, в самый кончик «итальянского сапога», как бы образуя новый остров по соседству с Сицилией. Ещё один камешек проделал тот же путь и накрыл Липарские острова, угрожая им затоплением.
Дав о себе знать столь необычным образом, вслед за тем в окно прыгнул и сам «лучший стрелок из рогатки».
— Ты что там пишешь? Можно посмотреть?
Петрикэ притворился сердитым:
— А кто тебе сказал, что мы помирились?
— Глаза твои сказали!
— Глаза речью не владеют, а без этого ты не понимаешь.
— Вот и понимаю. По глазам вижу, что ты шутишь, жалеешь о том, что плохо относился ко мне, и хочешь со мной дружить. Так ведь? — И, не дожидаясь ответа, Нина продолжала: — Да, чуть не забыла тебе сказать. Знаешь, что я нашла у себя в ящике?
— Откуда я могу знать?
— Я нашла твоё письмо.
Петрикэ наморщил лоб:
— Врёшь. Я никогда и не писал тебе.
— Вот и не вру, злюка. — Передразнивая его, Нина тоже наморщила лоб. — Ты писал мне четыре года назад, когда мы были во втором классе.
— И что же я писал?
— Тогда ты не задирал нос, как теперь, так что написал прекрасно.
— Что же именно?
— Три слова: «Как ты поживаешь?»
Петрикэ улыбнулся:
— И это, по-твоему, прекрасно?
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: