Федор Кандыба - Сестры Горские

— Хорошо, приду обязательно! — откликнулся гость, нажимая кнопку звонка в квартиру профессора.

— А у нас Архимед был! — радостно сообщила Женя вернувшейся Лене. — Мы с ним на бутылках играли. Он очень славный.

Лена, которая тоже не могла похвастать близким знакомством с гениальным греком, не придала значения словам сестры, решив, что та просто перепутала имя кого-нибудь из знакомых мальчиков.

— А у нас Архимед был! — встретила довольная Женя сестер, вернувшихся с реки. — Мы с ним на бутылках играли.

Шура и Рая не обратили внимания на ее слова, так как были заняты начатым по дороге разговором.

— Ты посмотри сама! Сейчас я тебе покажу. Что же, я даром сидела над ними целых двенадцать дней? Настоящая инженерская работа — честное слово! — хвасталась Рая. — Вот они на столе в моем портфеле — смотри… Ой, что это?

На столе, за которым работала Рая, никаких признаков портфеля не было. Все было так же, как оставила Рая: и тушь, и бумага, и черновики, а портфеля не было.

— Где же мои чертежи? — спросила озадаченная Рая, заглядывая под стол.

— А у нас Архимед был! — никак не могла забыть Женя приятного гостя, обошедшегося с ней так любезно.

— Да отстань ты со своим Архимедом! — обозлилась Рая, которой сейчас было не до древних греков, пусть даже самых гениальных. — Говори, где мои чертежи? — схватила она Женю за плечи. — Куда ты их дела?

— Не знаю. Я их не видела. Архимед добрее тебя, — обиженно ответила Женя.

— Лена, ты не брала моих чертежей? — спросила Рая, волнуясь все больше и больше.

— Даже не видела, — отозвалась Лена с балкона.

— Да где же они? Куда они девались? — упавшим голосом сказала Рая.

Начались лихорадочные поиски портфеля. Сестры лазили под столы, открывали и сдвигали с места шкафы, шарили во всех ящиках, перерыли все, что было в кухне и на балконе, сделали форменный обыск во всей квартире. Портфеля с чертежами нигде не было.

— Говори, кто у нас был? — с отчаянием напустилась Рая на сестру.

— Архимед. Такой высокий. Мы с ним на бутылках играли «Чижика-пыжика». Он к нам еще придет. Он хороший.

Больше от Жени нельзя было ничего добиться. На все вопросы сестер она монотонно отвечала одними и теми же словами: «Архимед, такой высокий», либо твердила: «Не знаю, не видела».

Единственно, что удалось выведать от нее Шуре, — это то, что у гостя был красный галстук и белые туфли и что, кроме него, заходил и спрашивал Раю Эдуард Кондитер, который плюнул на своего четвероногого тёзку, спасавшегося в комнате от жары.

Кто же мог похитить чертежи?

Поросенка Эдуарда сестры легко обнаружили по аппетитному чавканью. Он лежал во дворе и спокойно жевал один из черновиков, покрытый чем-то сладким.

Рая, у которой зародилось страшное подозрение, что поросенок съел портфель с чертежами, бросилась бить Эдуарда. Лена стала на защиту поросенка, и сестры впервые в жизни поссорились.

— Это твой проклятый Эдуард! — кричала охрипшая Рая.

— Нет, это твой проклятый Эдуард! — кричала в ответ Лена. — Он приходил сюда!

Потом сестры помчались домой и опять набросились на несчастную Женю. Однако та, уже окончательно измученная непрерывным допросом, смогла только добавить, что Архимед угощал ее конфетами.

Положение еще больше осложнилось, когда выяснилось, что вместе с чертежами исчезла и готовальня. Теперь уже никто ничего не понимал, и у сестер, тщетно доискивавшихся правды, начали заплетаться языки от усталости.

А чертежей и готовальни попрежнему нигде не было.

Рая и Лена побежали бить Эдуарда Кондитера. Они решили разыскать его во что бы то ни стало и лупить его до тех пор, пока он не скажет всей правды. Однако и из этого ничего не вышло. Оказалось, что его нет дома. Он уехал с отцом в город и должен был вернуться только вечером. Мишка Гольфштрем видел его, когда тот шел от Горских, и сказал, что он возвращался с пустыми руками.

Тогда сестры все вместе бросились на розыски высокого человека с красным галстуком и в белых туфлях. Девочки обежали все окрестности, но следов таинственного гостя нигде не нашли.

Рая пришла к выводу, что похититель, очевидно, приехал из города, и бросилась на железнодорожную станцию. Однако напрасно она оглядывала дачников, дожидавшихся очередного поезда, — среди них не было ни одного высокого с красным галстуком и в белых туфлях.

Рая сообразила, что вор мог незаметно войти в вагон с другой стороны или же отправиться пешком на соседнюю станцию и сесть на поезд там. Тогда девочка тоже поехала с этим поездом в город и всю дорогу до города ходила из вагона в вагон, разглядывая пассажиров и расспрашивая, не видел ли кто человека с нужными ей приметами.

Все было напрасно — похититель как в воду канул!

Рая вышла вместе с толпой пассажиров из поезда и пошла бродить по раскаленным солнцем улицам и, сама не зная, на что надеясь, тщетно искала человека со своим портфелем.

Это было ни к чему. Однако примириться с мыслью о том, что чертежи погибли, она не могла. Возвращаться домой с пустыми руками было выше ее сил. Ведь это значило, что снова все погибло: машина, ее мечты, дружба с матерью и Александром Ивановичем, надежд которого она не оправдала. Оставалась только переэкзаменовка по геометрии…

Рая вернулась домой под вечер и, отказавшись от ожидавшего ее обеда, бессильно упала на постель. Еще несколько часов назад она была так счастлива, а теперь ее жизнь была испорчена навсегда.

Она заявила сестрам, что все равно не переживет своего горя, и просила не приставать с расспросами и советами, а дать ей умереть спокойно. Она хотела уснуть и не проснуться уже никогда. Однако сон бежал от нее.

Александра Михайловна вернулась, когда уже смеркалось. Рая не присоединилась к сестрам, выбежавшим навстречу матери. Изобретательнице было жаль себя до слез. И она терпеливо лежала, дожидаясь смерти, которая почему-то не приходила.

Пообедав, Александра Михайловна взялась за распределение подарков, привезенных дочерям из Москвы. Прежде всего каждая из девочек получила по паре новых красивых туфель, которые сестры тут же начали примерять. Потом началась раздача вещей, привезенных для каждой в отдельности.

— Вот, держи, — торжественно передала мать пакет с вязаным шерстяным костюмом Шуре.

— Ура! Синий с красным — как раз такой, как я хотела! — захлопала в ладоши счастливая Шура.

— А вот тебе, Лена, «Жизнь животных» Брэма. Смотри, какое издание, специально для тебя нашла у букинистов. А это для Раи. Рая, где ты?

Несмотря на ожидание близкой смерти, Рая не выдержала и откликнулась на призыв матери.

— Вот тебе готовальня. Смотри — настоящая, конструкторская! — протянула свой подарок Александра Михайловна подошедшей к столу дочери.