Владимир Добряков - Король живет в интернате

Но где достать столько денег? Ведь пятьдесят рублей унес тогда у ребят. Если бы лето было — другое дело. Можно бы пойти куда-нибудь на стройку или в мастерскую. Умеет же на станках работать! Паять, сверлить, клепать умеет. Или устроиться расклейщиком афиш. Да мало ли как можно заработать деньги, было бы только время. Но сейчас — зима, и он в интернате…

Невеселые его раздумья прервал знакомый стук двери. Андрей включил свет и посмотрел на часы — уже вечер, восьмой час. Долго они что-то задержались. Оказывается, ходили покупать Нинке ботиночки.

— Погляди, красненькие! — еще с порога закричала Нинка.

От Нинкиного радостного визга по случаю обновки звенело в ушах. Она десять раз заставила брата повторить, что лучше ботиночек, чем эти, он ни у кого, ни у кого не видел.

Ирина Федоровна тоже была в этот вечер необычно оживлена. Смеясь, она за чаем принялась рассказывать, что девчата в их бригаде совсем осмелели. Раньше со многими недостатками мирились, а с тех пор как начали называться бригадой коммунистического труда, такого жару дают — только держись! И порядки в столовой критикуют, и слабая вентиляция в цехе, и машины требуют переставить по-своему, чтобы удобнее было работать. Начальство не раз обещало: «Через неделю, девочки, все будет сделано!» А уж сколько тех недель прошло, — ни до чего рук не приложили. Девчата и написали в газету.

— И меня заставили подписаться, — улыбнулась Ирина Федоровна. — А сегодня напечатали нашу статью. Ну и забегало начальство! Чуть не плачут: зачем в газету написали! Осрамили на всю область! А девчата смеются: «Мало! Надо бы на весь Союз расписать!»

Ирина Федоровна достала из сумки газету, не без гордости развернула ее.

— Вот до чего дожила, — писательницей стала! Ой, беда мне с девчонками! Теперь хотят, чтобы с ними вместе посещала университет культуры…

Андрей прочитал статью, подписанную всеми девятью членами бригады (фамилия матери стояла второй, после бригадира), и заметил:

— Здорово разделали!

— А что же в самом деле стесняться! — с задором сказала Ирина Федоровна. — Так с ними и надо! Пообещали — сделайте!

Размешивая в чашке сахар, Андрей просматривал газетную полосу. Тут и стихи были, и карикатура, и мелкие информации. Внимание его привлекла коротенькая заметка «Помнить о нуждах фотолюбителей». В ней говорилось, что тысячи людей увлекаются фотографией. Но заботятся о них еще мало. В магазинах нельзя найти обыкновенной кадрирующей рамки. Неужели фотолюбители должны изготовлять их собственными силами? Не лучше ли будет, спрашивал автор заметки, если этим нехитрым делом займется какая-нибудь промысловая артель?

Андрей задумался. Кадрирующая рамка… Как же, видел такую. Вообще, ничего сложного: прямоугольная отшлифованная доска, угольник на петлях, а на нем укреплены раздвижные металлические линейки. Вот и все… А почему бы в интернатской мастерской не делать такие рамки? Вполне бы справились. Посложней мастерили вещи. А действительно, почему бы и нет? Он даже читал — точно, читал! — будто в какой-то школе ребята целый завод открыли. Кажется, игрушки выпускали или мебель для детского сада. И деньги им платили…

— Андрюша, чай остынет, — напомнила Ирина Федоровна.

Э, какой там чай! Разве теперь до чая! С кем бы посоветоваться? С Олегом? Правильно! В школу — через два дня. Это долго. Завтра же схожу к нему!

Олег жил на другом конце города, но уже в десятом часу утра Андрей звонил возле его двери. А еще через час два товарища сидели за столом и, отчаянно споря, морща лбы, то и дело хватаясь за карандаш, искали лучший вариант кадрирующей рамки.

Олег был не из тех людей, кто сразу, как спичка, загорается какой-то идеей. И потому мысль Андрея о производстве в интернате рамок сначала показалась ему сомнительной. Однако Андрей так горячо убеждал, рисовал такие заманчивые картины (накануне до двенадцати ночи ворочался на своем диване и строил планы), что Олег в конце концов поверил в это. А когда поверил, то и сам загорелся.

И вот теперь надо найти самый простой и удобный вариант рамки. От этого зависит очень многое. В рамке не должно быть ничего лишнего. Ведь делать их не пять или десять, а сотни. Каждый винтик, резьба, лишняя пайка — это уйма работы.

После долгих споров такой вариант нашли. Затем на толстых листах из альбома аккуратно вычертили отдельные детали и саму рамку. Хотели, чтобы работа выглядела солидно, по-настоящему. Дело-то настоящее! И когда через два дня эти чертежи вместе с газетой лежали на столе перед директором, а сами ребята нетерпеливо переминались с ноги на ногу и наперебой поясняли, что к чему, Сергей Иванович действительно смог по достоинству оценить их конструкторский талант.

— Очень хорошо. Толково, — еще раз пересмотрев чертежи, заключил он. — Да вы садитесь… Так, значит, решили заниматься серьезным делом? Настоящую продукцию выпускать?

Андрей и Олег насторожились. Неужели раскритикует? А они-то фантазировали — завод, очереди фотолюбителей в универмаге, зарплата… Конечно, раскритикует. Вот уже и смеется.

Сергей Иванович улыбался. Смотрел на них и улыбался. А потом сказал:

— Молодцы, ребята! Просто молодцы! Спасибо за подсказку. Сообщу по секрету, что мы и сами подумывали о пионерском заводе, а наши шефы даже солидный заказ обещали предложить. Но раз инициатива, как говорится, еще и снизу идет — совсем хорошо…

И Сергей Иванович рассказал ребятам о том, каким он представляет себе пионерский завод. Выберут своего директора, инженера, мастеров. Заработанные деньги частично будут передавать в общественный фонд интерната, остальные — на руки ребятам. Если дела пойдут хорошо и скопят достаточно средств, то лучших пошлют летом в Крым или на Кавказ.

— Ну, как? — весело спросил Сергей Иванович. — Нравится?

Об этом не надо было и спрашивать. У ребят блестели от волнения глаза.

В тот же день директор советовался с обоими мастерами по труду. Те ответили: нелегко будет наладить изготовление рамок, очень нелегко, но попробовать можно. Главное достать материалы. Надо жать на шефов. А ребята не подведут. Толковые есть ребята. А в принципе, что ж, — очень это нужное дело — завод.

Для Сергея Ивановича начались беспокойные дни. По многу раз ходил и звонил на мебельную фабрику (нельзя ли получить деревянные отходы), наведывался в отдел торговли. И когда увидел, что большого энтузиазма его предложения не встречают, поехал к секретарю райкома партии и уже с ним все уладил.

Вечером в кабинете директора состоялось расширенное техническое совещание. Пригласили мастеров по труду и человек пятнадцать активных, смекалистых ребят. Был и представитель шефов — инженер завода «Сельмаш». На совещании утвердили окончательный вариант рамки. Его Иван Акимович предложил. Сколько Андрей с Олегом тогда ни мучились, а кадрирующая рамка Мудрецова оказалась и удобней, и проще в изготовлении. Понятно — мудрец!