Вупи Голдберг - Удивительная история одной феи

— Это что такое, Александрина?!

— Мне нужно репетировать, чтобы подготовиться к концерту, — отвечаю я.

Мама ворчит про себя, но вслух не говорит ничего. В последние дни у нее плохое настроение. Шквала заказов мы так и не дождались. В Нью-Йорке полно театров, да, но и костюмеров, как выяснилось, тоже хватает. По ночам я слышу, как мама тихо разговаривает по телефону с тетей Джеки. Когда я спрашиваю, нельзя ли нам ненадолго слетать в Эппл-Крик, мама отвечает, что мы можем тратить деньги только на самое необходимое. Впрочем, тут же добавляет она, деньги — это ее забота, так что мне не о чем волноваться. И хорошо, потому что мне хватает волнений по поводу танца, и ни на что другое нервов уже не остается.

Субботнее занятие проходит особенно плохо. Мистер Лестер просит меня исполнить весь мой номер с самого начала. Я становлюсь в правильную позу и стою неподвижно, как положено. Но потом я совершаю глупость: я открываю глаза и вижу в зеркале девчонок, сидящих за моей спиной. Они смотрят на меня. Все движения выскакивают из моей головы. Я ничего не помню. Я стою неподвижно.

Мистер Лестер выключает музыку.

— Идите, девочки, нам с Александриной нужно поговорить, — говорит он. Девочки выходят, с любопытством на меня оглядываясь.

— Знаешь, Александрина, я начинаю думать, что мы зря дали тебе роль Феи Драже, — говорит мистер Лестер. — Как по-твоему, ты сумеешь выучить весь танец целиком?

У меня начинает щипать в глазах. Я сердито моргаю.

— Не знаю, — говорю я.

Мистер Лестер участливо на меня смотрит.

— Подумай, пожалуйста, и ответь мне во вторник. Поговори со своей мамой. Если ты не хочешь танцевать фею, мы найдем тебе какую-нибудь другую роль. Например, ты можешь лежать в кроватке во время «Танца чудовищ» вместо девочки из младшей группы.

Я с ужасом думаю о том, что он сказал. Если я соглашусь с ним, вся школа узнает, что мне пришлось отказаться от роли Феи Драже потому, что я отвратительно танцую.

Все будут надо мной смеяться. И мама расстроится. Она-то уже принесла домой наряд феи и ушила его мне по фигуре. И даже спорола старое кружево и блестки, заменив их новыми.

Но если я все же буду танцевать этот номер, то и подавно выставлю себя на всеобщее посмешище. Что бы предпочла мама — чтобы ее дочь была трусихой или чтобы она опозорилась перед полным залом?

— Я подумаю, — обещаю я мистеру Лестеру. Но на самом деле я уже все решила. Надо только как-нибудь сказать об этом маме.

После занятий мама встречает меня с тремя сумками тканей в руках. Она в приподнятом настроении — наконец-то отыскался заказчик, которому нужны броские наряды. Заказчиком этим оказался мужчина, который переодевается женщиной и поет в театре. Прежде маме не доводилось шить на мужчин, но это ее ничуть не беспокоит.

— Если у заказчика есть деньги и ему нужна одежда, я все сделаю, будь он хоть мужчиной, хоть женщиной, хоть крокодилом зеленым! — говорит она, шагая по Сто двадцать пятой улице мимо театра «Аполло». — К тому же этот парень прекрасно понимает, что такое сценический замысел.

Мы останавливаемся и покупаем пиццу, чтобы отпраздновать мамин заказ. Посыпая свой кусок красным перцем, мама что-то мурлычет себе под нос, и я не могу заставить себя рассказать о том, что намерена стать феей-дезертиром. Лучше подожду.

После обеда мама уходит в студию. Она поет во весь голос, а на заднем фоне я слышу стук швейной машинки. Расскажу завтра.

Я включаю свой маленький телевизор и как всегда щелкаю канал за каналом. Баскетбольный матч, глупый мультик, телевикторина… ого, снова «Балет на грани фола».

По сцене скачет человек в трико, я узнаю в нем звезду мыльной оперы. Дама, с которой он танцует, явно нервничает. Интересно, сколько раз он успел наступить ей на ногу? Я уже собираюсь переключить канал, как вдруг вижу знакомое лицо. Камера приближается к женщине со светло-коричневой кожей, короткими темными волосами и ясными зелеными глазами…

Я не верю сама себе — это же Фиби Фитц, моя любимая чемпионка по бегу на коньках! И она исполняет балетный танец! Вместе с партнером она кружится, кружится, кружится на месте — и, похоже, получает от этого удовольствие. Зрители ее обожают.

Когда они заканчивают танец, мужчина в смокинге берет у нее интервью.

— Вы прекрасно справились, Фиби! Но ведь балет и конькобежный спорт — это совсем разные вещи, не так ли?

— Они похожи куда больше, чем кажется. Балет — это равновесие, ритм и умение попасть в такт. Чтобы танцевать в балете, нужна сила и скорость. Я подумываю отправить на занятия балетом всех своих учеников.

Я выключаю телевизор и сижу на краю кровати, пытаясь привести в порядок свои мысли.

Ну что ж, ладно. Если Фиби Фитц считает, что мне следует заниматься балетом — буду заниматься. Я не сдамся. И я выложусь до последней капли, но станцую Фею Драже так хорошо, как только смогу.

Но мне понадобится помощь.

В субботу я прихожу на занятия пораньше. Террела поставила ногу на мусорный бачок и делает растяжку. Эпата лежит на скамье, любуясь блестящими розовыми наклейками в форме сердечек, которыми она украсила свои ногти. Бренда штудирует очередной томище по анатомии.

Я иду прямо к ним. Эпата садится. Террела опускает ногу. Бренда закладывает страницу пальцем и закрывает книжку.

Я делаю глубокий вдох.

— Извините, что наорала на вас. Я была ужас как зла. Моя мама вовсе не встречается с мистером Лестером. И мне вовсе не нужна эта роль. Но мне все равно придется ее исполнять, а у меня получается просто ужасно.

Террела кивает.

— Это да, ужасно . Не обижайся.

Эпата ерзает на скамейке.

— Мы тоже зря на тебя разозлились. Ты получила роль по-честному, никто не подыгрывал. Мистер Лестер не стал бы мошенничать.

Я продолжаю.

— Вы танцуете лучше всех в классе.

Эпата надувает щеки и слегка улыбается.

— Я — нет, — говорит Бренда. — У Джоанны получается лучше.

— Но ты все равно хорошо танцуешь, — быстро говорю я. — И еще ты умная. А мне нужна ваша помощь. Помогите мне выучить танец и не провалить весь концерт! Пожалуйста!

С минуту они молчат. Сердце гулко колотится у меня в груди.

— Ну… — говорит Эпата и смотрит на Террелу и Бренду. Те кивают.

— Нам надо будет репетировать между занятиями, — говорит Эпата. — Где ты живешь?

Я говорю свой адрес.

— А, так это совсем рядом с моим домом, — говорит она. — И Террела живет на нашей улице, только чуть дальше. У нас в ресторане есть большая кладовая, мы можем репетировать там. Приходите все завтра после обеда, о'кей?

Холодный ком у меня в желудке тает.

— Спасибо! — говорю я.

На следующий день мама провожает меня до ресторана «Белла Италия», который принадлежит семье Эпаты. Мы с Эпатой входим, идем мимо столиков, где сидят посетители, пересекаем шумную кухню и попадаем в заднюю комнату. По одной стене тянутся полки, на которых стоят огромные консервные банки с томатным соусом и ящики с макаронами. Нос мне щекочет доносящийся с кухни запах теплой лазаньи и чесночного хлеба.