Антонина Ленкова - Это было на Ульяновской
- Название:Это было на Ульяновской
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Ростовское книжное издательство
- Год:1985
- Город:Ростов-на-Дону
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Антонина Ленкова - Это было на Ульяновской краткое содержание
Автор повести — журналистка, ветеран Великой Отечественной войны, участница освобождения Ростова в феврале 1943 года. Повесть посвящена детям войны, ребятам с Ульяновской улицы Ростова, которые во время его оккупации помогли взрослым спасти жизнь многим раненым и бежавшим из фашистского плена бойцам Красной Армии, заплатив за это собственными жизнями.
Повесть адресована школьникам среднего возраста.
Это было на Ульяновской - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Через несколько минут Саша крепко спал, разметавшись на теплой постели. А когда утром открыл глаза, увидел склоненное над ним лицо матери. Из ее сияющих глаз текли счастливые слезы.
— Сыночек мой, живехонький. Как же ты добрался-то сюда? Может, лучше бы не приходить тебе, пока фашисты тут?
— Не сам я пришел, мама. Привели меня.
Сначала все шло, как по нотам. Саша и двое его товарищей, посланные за языком, подползли к немецким траншеям, когда до Нового года оставалось несколько минут. Как они и предполагали, фашисты, даже те, кто находился в охранении, больше думали о новогодних торжествах, чем о советских разведчиках. В конце концов русские Иваны тоже люди, а кому не хочется по-человечески встретить Новый год!
Один за другим скрывались они в траншее, ведущей к блиндажу. Наконец движение прекратилось. И тогда, неслышные и невидимые в своих маскхалатах, скатились вниз разведчики. Они подползли к самому входу в блиндаж, замерли в ожидании.
Но ровно в полночь, какую-то минуту спустя после того как сквозь толстую дощатую дверь проник восторженный рев фашистов, приветствовавших наступление нового, 1943, года, на них, на всех троих сразу, обрушилось что-то тяжелое, живое. От тупого удара по голове Саша потерял сознание, а когда мысли его прояснились, понял: случилось самое страшное — плен.
До самого утра лежали они в углу блиндажа, крепко перетянутые веревками. Потом их развязали, швырнули в крытую машину и куда-то повезли. Ветер бил в обледеневший туго натянутый брезент, при сильных порывах машина мелко дрожала, будто ее бил озноб. Дрожь отдавалась в каждой клеточке Сашиного тела, как в детстве, когда его била малярия. Руки и ноги коченели, мысли туманились, смерть уже не казалась страшной. Даже наоборот — замерз, и никакого тебе плена!
Но машина вдруг резко затормозила, брезентовый полог раздвинулся, и, понукаемые конвойными, они с трудом выбрались наружу.
На фоне ярко-белого снега чернели какие-то строения, похожие на коровники. Подгоняемый прикладом, Саша переступил порог одного из них. Это и в самом деле был коровник, только вместо коров битком набитый людьми. Худыми, оборванными, обреченными на скорую смерть.
Утром их построили в колонну и приказали идти. Самые слабые погибли в первые же дни пути. Сильные шли. Восточный ветер хоть и продувал насквозь, но помогал идти. Западный бил в лицо. К тому же приносил с собой оттепель, и тогда дорога превращалась в месиво, идти было труднее. Если бы они не помогали друг другу, никто, наверное, не дошел бы до конца пути.
Впрочем, кто знает, куда они шли. Саша и трое его товарищей по колонне могли только догадываться: на Ростов.
Неужели их поведут через город? У него, у Саши, разорвется сердце, едва они поднимутся на мост: оттуда, с моста, виден его дом!
— Я же ростовчанин, братцы!
Товарищи горестно покачивали головами, жалея самого юного из них. Прикидывали, чем помочь.
— У тебя кто в Ростове-то? — спрашивали они.
— Мать, — отвечал Саша. — Она у меня веселая, песни любит. Отец до войны в милиции служил. Работа трудная, придет — ни до чего. А мать подсядет к нему, руку ему на плечо положит и тихо так запоет. Я смотрю: только что неживой был — уже улыбается… На фронт ушел в первые дни. Жив, нет ли…
— И невеста есть?
Саша смущенно покачал головой. И вдруг — как мираж — возникла среди ледяной пустыни знакомая улица. Колышущиеся на тротуаре резные тени, голубоглазая девушка, в светлых волосах которой запутался золотой солнечный зайчик…
И пришел день, когда на горизонте вздыбился крутой правый берег Дона.
— Вот что, Сашок, — заметив волнение парня, наклонился к нему старший из товарищей, которого все они называли Дедом. — Случай ловить надо. Может, и удастся сбежать. Фашисты какие-то смурные стали, не так лютуют. Им эта война самим, видать, порядком приелась.
Правильно подметил Дед: хмурились их конвоиры. Да и чему радоваться? Лучшая из гитлеровских армий в котле, попытки выручить фельдмаршала Паулюса напрасны. Кто знает, чем она кончится, война с этими русскими, которые воюют против всяких правил, против самого здравого смысла. Им бы еще в первые месяцы сдаться по-хорошему, а они вон какое наступление организовали!.. Может, привал лишний устроить?.. Трубы какие-то цементные вдоль дороги, присесть можно. Все не голая земля.
— Привал!
Труб было несколько, метров двадцать длиной каждая, сечением сантиметров шестьдесят. От покрытой изморозью поверхности веяло холодом, но разгоряченных быстрым маршем людей это не пугало. Они облепили трубы со всех сторон, стараясь устроиться поудобнее. Саша и его товарищи расположились у конца трубы.
— Вот что, Сашок, — сказал Дед, — забирайся в трубу и сиди. Мы тебя прикроем. Как уйдем, вылазь и дуй в свой Ростов. Темнеет рано, до комендантского часа доберешься домой.
— А вы? Тут же все четверо поместимся.
— А мы пойдем дальше. Нельзя четверым. Даже двоим нельзя — заметят. Один — и тот рискует. Но риск, как говорится, благородное дело.
— Спасибо вам, — сказал Саша.
Они ушли, а он, боясь верить в свое счастье, выбрался из трубы и пошел напрямик к реке, радуясь, что все левобережье покрыто кустарником или лесом.
Было совсем темно, когда Саша перешел по льду Дон и поднялся на правый берег. Вокруг чернели развалины, и идти по ним в кромешной тьме было опасно, потому-то он и поднялся на Ульяновскую.
— Вот что, Надя, — сказала сестре Мария Ивановна, — давай-ка я упрячу Сашу в надежное местечко.
— Спасибо, Машенька, только я и сама отыщу ему место, так устрою, что прятаться ему не надо будет, никто не придерется. Пойду завтра к коменданту и попрошу его оформить на работу. Базар подметать.
— Ты что, мать! — возмутился Саша.
— Подметать буду я, не беспокойся. Тебе лишь документы нужны, чтоб ни в какую Германию не отправили.
— Как это — в Германию? — не понял Саша.
— А так, сыночек, врываются в дом полицаи с немцами, хватают молодежь, грузят их, как скот, в товарняк — и прощай, Родина! На немецкую каторгу.
Вот почему прячет Ольга Федоровна золотоволосую свою дочь! Саше нестерпимо захотелось увидеть девушку, сказать ей что-нибудь доброе. Сказать, что скоро, совсем скоро все они будут свободными! Хоть он, Сашка, так по-глупому влип, его боевые товарищи идут на запад. И нет такой силы, которая могла бы остановить их.
Юноша встал, подошел к окну и долго не мог оторвать взгляда от знакомого крыльца, от деревянных ступенек, ведущих в глубь дома. Как в волшебной сказке, томилась там за семью замками девушка, лучше которой он не встречал и никогда не встретит.
Не за семью запорами — за тысячью держала Нину Ольга Федоровна. Никто, даже самые надежные люди, не знали, где скрывается она. Не раз вламывались в дом полицаи, обшаривали все углы, спускались в подвал.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: