Андрус Кивиряхк - Сирли, Сийм и секреты

Этими жителями были в основном животные, но, как положено в волшебной стране, они хорошо умели говорить. Тут появился кот с печально обвисшими усами.

— Здравствуй, кот, — сказал Сийм. — Почему грустишь?

— Меня мучают голод и жажда, — ответил кот. — От слабости я едва держусь на ногах. А мой хвост стал таким тонким — хоть просовывай его в игольное ушко вместо нитки.

Жители волшебной страны поголовно страдали от жуткой нищеты, так что Сийм их постоянно спасал, и за это они были ему ужасно благодарны. Вот и теперь Сийм прошептал несколько волшебных слов, и с неба свалился грузовик с кузовом, полным аппетитной колбасы.

— Спасибо тебе, добрый волшебник! — сказал кот и начал поедать колбасу, поправляясь на глазах. Хвост у него стал таким толстым, что кот ужаснулся и попросил Сийма ещё раз ему помочь: таскать за собой такой хвост коту не хватало сил.

Сийм сделал хвост потоньше, а потом шутки ради превратил кота в барана. Животного это не слишком обрадовало, но Сийм любил иной раз поколдовать для собственного удовольствия, и жители волшебной страны знали это и не возражали.

Сийм пошёл дальше и пришёл к берегу реки. Там сидели его отец и Стёпа и удили рыбу — кто больше поймает. У Стёпы в ведре не было ни одной рыбёшки, он выглядел огорчённым и кряхтел от усилий. А у отца хорошо клевало, он был завален пойманной рыбой по горло и довольно насвистывал.

— Смотри, Стёпа, какой замечательный рыбак мой отец! — похвастался волшебник Сийм и пошёл дальше.

Сийм часто встречал в волшебной стране отца, маму и Сирли. Он сам их сюда наколдовал — чтобы было уютнее. На самом деле их там, конечно, не было, они вообще ничего не знали о волшебной стране, думали, что Сийм просто так сидит под столом. Им и не полагалось знать: волшебная страна была секретом Сийма, а секреты следует хранить.

Сийм подумал, что надо бы теперь сразиться с каким-нибудь чудовищем (их в волшебной стране водилось много, все страшно злобные, но Сийм не боялся их — он превращал страшилищ в мух). Но тут вошла мама и сказала, что собирается в магазин.

— Так и останешься под столом? — спросила она, приподняв скатерть. Сийм едва успел выскользнуть из туннеля обратно в комнату.

— Так и останусь, — ответил он. — А что ты хочешь купить в магазине?

— У нас молоко кончилось, — сказала мать. И вышла из комнаты.

Сийм подумал, не вернуться ли в волшебную страну и там наколдовать молочные облака, чтобы та мама, которая в волшебной стране, набрала бы с неба целую бочку молока. Но не захотел. На дворе стояла чудная погода, и он пошёл искать Сирли.

Сирли сидела на скамейке возле песочницы и болтала с девочкой, года на два её моложе, по имени Моника. Сирли и Сийм были давно знакомы с Моникой, потому что та жила в одном доме с ними, только в другом подъезде.

— Сийм, Моника говорит, что нашла в собачьих какашках золотые часики, — сообщила брату Сирли. — Веришь?

— Не верю, — ответил Сийм. — Как часики могли туда попасть?

— Собака проглотила часы своей хозяйки, — пояснила Моника.

— Часы слишком большие, — возразила Сирли. — Они не пройдут в собачье горло.

— Пройдут, если собака раздвинет челюсти.

— Какая ты глупая, — возмутилась Сирли. — Ну и что с того, если она раздвинет челюсти? Горло не то же самое, что челюсти. Челюсти — это рот, а горло находится ниже, там, где шея. Нам в школе рассказывали.

Сийм и Моника попробовали разинуть рты и оскалить зубы. В самом деле: челюсти с лязгом раскрылись, но горло не издало никакого звука. Всё было ясно.

Но Сийма интересовало что-то другое.

— Откуда ты узнала, что в какашках часики?

— Увидела, — ответила Моника. — Увидела, как золото блестит.

— И как ты достала оттуда часы? — спросила Сирли.

— Взяла руками? Уххх!

Моника сердито поглядела на Сийма и Сирли.

— А что, мне надо было прутиком их выковыривать?

Сирли рассмеялась и попробовала выяснить, где теперь эти часики, но Моника не сказала.

— Вы оба слишком глупые, — пробурчала она и с мрачным видом принялась копать яму в песочнице. У Моники были коротенькие и сильные пальцы, совка ей не требовалось.

— Ищешь ещё одни часики? — спросила Сирли. — Здесь под песком вроде бы нет какашек.

— Но кошки ходят сюда писать, я сам видел, — сказал Сийм. — Ищи, может, какая-нибудь кошка пописала лимонадом. Хи-хи-хи!

Моника не обращала внимания на их насмешки и продолжала рыть.

Сийму и Сирли наскучило смотреть на это, и они ушли.

Вместо них к песочнице подошли маленький Ааре с бабушкой. Моника рассказала и Ааре про золотые часики. Ааре сразу поверил. Он побросал формочки для песка куда попало и поспешил под деревья, где собаки справляли свои делишки.

— Что ты там делаешь, Ааре? — спросила бабушка. — Что-то нашёл? Это что у тебя в руке? Шишка или?..

Моника, сияя от счастья, поспешила домой.

Мама возвращалась из магазина. До магазина можно было дойти двумя путями. Первый был асфальтированным и пролегал мимо четырёх каменных домов. Это был самый прямой путь, но и самый скучный тоже. Другой путь пролегал поблизости от домов через заброшенный пустырь. Он не был заасфальтирован, и в дождливую погоду приходилось шлёпать по грязи. Но дождя не было уже несколько недель, почва высохла, и в кустарнике раздавалось птичье пение. В магазин мама шла короткой дорогой, но обратно решила пойти через пустырь.

Кроме всего, здесь была скрыта ещё одна таинственная вещь. Дверь. Этой двери на самом деле вообще не было видно, надо было только знать, где она находится, и пройти через неё. Мама здорово умела это. Ещё маленькой девочкой она обнаружила недалеко от своего тогдашнего дома, за дровяным сараем, одну такую дверь — и часто ею пользовалась. После этого она находила такие двери всюду, где бы ни жила. В своем нынешнем доме она жила восемь лет и столько же времени знала про дверь в здешнем кустарнике. Мама пользовалась дверью не так часто, как в детстве. Она делала это довольно редко, но иногда делала. Сейчас у неё как раз было подходящее настроение.

Мама прошла через невидимую дверь и сразу очутилась в роскошном королевском дворце. Этот дворец был знаком маме с давних времен. Когда-то она была в этом дворце маленькой принцессой в прекрасном розовом платье; ей принадлежала огромная комната, заполненная самыми лучшими игрушками. Тысяча поваров пекли ей дни напролет сахарные крендели и готовили марципан. Сейчас мама уже не была принцессой, она была королевой. Был и король, папа, но от него во дворце не осталось никакого следа, кроме портрета в золотой раме, висевшего над камином. Портрет повесили после того, как мама вышла замуж.