Мейндерт Дейонг - Колесо на крыше

Он держался за телегу обеими руками. Его привязали к креслу веревкой. Только руки и голова виднелись над высоким задком фургона. Рядом, тяжело дыша, бежали учитель и Йелла, они следили, чтобы кресло не перевернулось.

— Лишь бы колеса не отвалились, — сказал учитель.

Но что Янусу какие-то колеса! Настроение у него было отличное, он то и дело подгонял лошадь: «Хоп-хоп-хоп!»

— Моя лошадь не понимает «хоп-хоп», — крикнул жестянщик. — Вдруг ей «стоп-стоп» послышится.

— С Янусом спорить нельзя, — сказал Аука жестянщику.

Но лошади, видно, передалось настроение Януса. Высоко вскидывая ноги, она бойко цокала по булыжникам — вот тяжелогруженный фургон уже у дамбы.

Женщины смотрели и глазам своим не верили: звеня и дребезжа к ним несся фургон, а из-за него доносились крики Януса. Женщины договорились с одним фермером, он стал запрягать лошадей, а они вернулись на дамбу.

Мать Лины опомнилась первой. Она бросилась к калитке у въезда на дамбу. Это была пологая дорожка, идущая наискось по крутому склону. Фургон пролетел сквозь калитку, но на подъеме лошадь пошла шагом. Она привыкла к равнине, а тут что-то новое. Отфыркиваясь, роняя пену, она старательно тянула, но фургон не двигался.

— Хоп-хоп! — кричал Янус, но напрасно. Старая лошадь устала. К тому же за свою долгую жизнь она поняла, что никогда не нужно стараться сверх меры. Кричи Янус, не кричи, а фургон ни с места.

Смириться с этим Янус не мог.

— Ну-ка все вылезайте, кроме хозяина и малышей, и толкайте! Хватит лошаденку мучить. — И прямо с кресла попытался подтолкнуть фургон.

Ребята попрыгали на землю, даже жестянщик слез, поводья взяла жена.

А с дамбы, онемев от удивления, смотрела на своего мужа Яна. Но когда фургон оказался почти наверху, она обрела дар речи:

— Никак, это мой Янус? Вроде бы его голос!

Фургон вполз на дамбу и остановился. Его тут же обступили женщины. Вперед горделиво выехал Янус. Страшно довольный собой, он подъехал к изумленной жене.

— Конечно, Янус! А ты что думала, Санта-Клаус с мешком подарков?

— Нет, не думала, но лучшего подарка и ждать нельзя.

Янус развернулся лицом к морю. На перевернутой лодке по колено в воде стояли Лина и старый Доува. Янус дрожал от волнения, вдыхая полной грудью соленый морской воздух. Вот он снова на дамбе, внизу шумит море, начался прилив. А вокруг люди, вокруг жизнь!

Он тряхнул головой, отгоняя мысли. Пора браться за дело.

— Снимайте все кастрюли, сковороды, чайники! — скомандовал он. — От морской воды они заржавеют, а фургон придется на воду спускать, надо же девчушку со стариком выручить. Все за дело. Я все обмозговал. Кажется, море еще не совсем забыл и прилив с отливом не спутаю. У нас есть полчаса. Аккуратней, аккуратней ставьте, а то всё помнете, поцарапаете.

Женщины и ребята взялись за дело засучив рукава. Кто-то побежал предупредить фермера, чтобы напрасно не ездил, — помощь уже подоспела.

— Вот что, — обратился Янус к жестянщику, — а вдруг твоя кляча не полезет в море?

— Нет, она привычная. Когда случается мимо ехать, я всегда ее в воду завожу: от соленой воды болячки и сбитые ноги быстрее заживают. Она море любит.

— Ладно, коли так, — успокоился Янус. Потом осмотрел копыта. — Поездила ты, животина, изрядно. Служила верой и правдой. Копыта хорошие, большие, в иле не увязнут, как на лыжах пойдет.

С фургона уже все сняли. На дамбе аккуратными горками лежали горшки, сковороды, кастрюли. Словно солдаты выстроились кофейники — друг на друга их не поставишь, — рядом лежали куски жести для починки, ящик с инструментами.

— Ну, отлично, — похвалил Янус, убедившись, что все в порядке. — Теперь — в воду. В фургон сядете пока только вы, — сказал он жестянщику, — лошади легче, когда повозка на плаву.

Стали спускать фургон в воду. Лошадь шла медленно, сдерживая напиравшую повозку. Тут с дамбы заметили, что Лина отчаянно машет рукой. Рядом стоял Доува.

— Тише, — прокричал Янус, — они что-то хотят сказать!

Фургон остановился. Все невольно подались вперед, за шумом прилива не слышно, что кричат с лодки. Вот Лина замолчала и опять повернулась к старику. Потом снова крикнула, еще громче, но теперь каждое слово отдельно.

Янус замахал руками над головой.

— Понял, малышка, понял. Янус все сделает как надо.

— Янус, — отчетливо донеслось до него, — тут в лодке — колесо. В дне есть дыра, и его можно вытащить. Пусть фургон подплывет прямо к самой дыре. НУЖНО СНЯТЬ С НЕГО КОЛЕСА.

— Все понял, — махнул Янус рукой. От крика вздулись жилы на шее. — Не беспокойся. Янус колесо вытащит.

Новость ошеломила ребят.

— Неужели Лина нашла колесо под лодкой? Молодчина! Надо же, куда догадалась заглянуть!

— Чудеса! — сказал Йелла коротко и ясно.

— Ишь разгалделись! — строго прикрикнул Янус и повернулся к жестянщику. — А чем колеса отвернуть, у вас найдется?

— Как не найтись! Фургон у меня — развалюха, колеса — не лучше, как же без инструмента-то? Все равно что без лошади разъезжать. Хотя колеса и так можно снять, не впервой. Лучше в воде, конечно, чтобы фургон на весу не держать. Быстрее будет.

— Верно, — согласился Янус. — Сейчас каждая минута дорога. Вода прибывает, скоро их течением сносить начнет, тогда на лодке не удержаться. В море унесет.

Янус успокоился, только когда всем нашлась работа. Учитель и жестянщик, как самые высокие, стоя по колено в воде, снимали передние колеса, мальчишки — задние. Янус еще раз взглянул на море: далеко по пояс в воде стояли старик и девочка, а волны с шумом накатывались на дамбу.

— Вот берите пример, — обратился он к женщинам. — Эта пигалица и то не боится, а ведь в холодной воде стоит. А вы чего шум подняли?

— Между прочим, эта пигалица — моя дочь, — спокойно сказала мать Лины, — и рядом Доува, вот она и не боится. А мы кричали потому, что совсем растерялись. А сейчас вы здесь, фургон в море, что делать дальше — известно, чего же теперь бояться?

Янус даже покраснел от удовольствия.

— Спасибо на добром слове, Лена, — пробормотал он, — большое спасибо. — И взглянул на жену.

Тем временем колеса сняли, мальчишки откатили их на дамбу. Лошадь стояла по брюхо в воде, задок фургона упирался в скат дамбы.

— Опусти задний бортик, — скомандовал Янус учителю. Он съехал по пологому спуску прямо в фургон. — Все сюда! Фургон должен быть тяжелым, иначе его у лодки не удержать — унесет либо перевернет. Женщины и грудные дети остаются. Ну-ка, живо!

Подошла жена Януса.

— А может, тебе лучше не…

Она не договорила, все-таки сдержалась, но напряглась и замерла. Мальчишки залезли в фургон, учитель вспрыгнул следом и поднял задний бортик. Жестянщик уже сидел на козлах. Он тронул поводья. Лошадь потянула, но задняя ось зацепилась за край дамбы. Женщины приподняли фургон и подтолкнули. Лошадь снова потянула, и фургон, покачиваясь на волнах, поплыл.