Георгий Шторм - Полтава

И Петр с еще большей яростью повел посуху свои корабли.

Он сам рубил бревна, подставлял катки, не давая фрегатам крениться. Ночевал с командирами в землянках и ел у костров вместе с солдатами.

Так от деревни Нюхоцкой проделали путь более чем в двести километров до озера Онежского и города Повенца.

Оттуда рекой Свирью прошли в Ладожское озеро, и секретный план стал всем ясен: Петр готовил удар на Орешек — Нотебург.

Русские речные ладьи были бессильны против шведских судов, крейсировавших в этих водах. Чтобы начать осаду крепости, нужны были боевые корабли.

И русские совершили великое дело: прорубая просеки, строя мосты и настилая гати, они внезапно появились у заветной твердыни, почти что пронеся на руках свой флот…

И Нотебург пал. Не выдержали осады ни десять его башен, ни двухсаженной толщины каменные стены.

«Нотебург взят сверх всякого чаяния человеческого… — писал Петр. — Зело жесток сей орех был, однако, слава богу, счастливо разгрызен». Он переименовал крепость в Шлиссельбург (Ключ-город) и велел выбить медаль с надписью: « Был у неприятеля 90 лет ».

Не прошло года, и русские войска взяли вторую крепость шведов — Ниеншанц, стоявшую при впадении в Неву Охты. Спустя несколько дней Петр разбил шведов на взморье и захватил два их фрегата. Так была одержана над врагом первая морская победа и выбита другая медаль со словами: « Небываемое бывает ». А на месте разрушенного Ниеншанца Петр построил новую крепость и назвал ее Санкт-Петербург.

В следующем, 1704 году сдались русским войскам Нарва, а за нею — Иван-город, Ям и Копорье.

Завершив завоевание Ижорской земли, Петр сказал коротко и твердо:

«Итак, Ингрия в руках».

Карл XII закончил победоносную войну с поляками и стал распоряжаться в Саксонии и Польше, как у себя дома. Он был честолюбив, молод и самонадеян. Победы вскружили ему голову, и он решил двинуть в Россию свои войска.

Союзники Петра были разбиты. Оставшись один, Петр предложил было королю почетные условия мира, но Карл отклонил их, сказав, что помирится только в русской столице, где заставит возместить ему все расходы, понесенные Швецией за время войны.

Весной 1708 года армия шведов уже была между Сморгонью и Вильной. Она шла маршрутом, разработанным советником Карла XII — Гилленкроком. И хотя походные карты были составлены вовсе не плохо, шведы вскоре по вступлении в пределы России поняли, что они не знают, куда идти.

Блестящая свита окружала Карла: советник Гилленкрок, фельдмаршал Рейншильд, генералы Спарре и Лагеркрона, первый министр граф Пипер и Адлерфельд — придворный историк, писавший труд о войнах и победах своего короля.

— Неприятель не осмелится воспрепятствовать нашему походу к столице, — сказал Спарре, когда они приближались к Минску. И, обращаясь к Карлу, добавил: — Есть старинное предсказание, что один из Спарре будет губернатором в Москве.

Король понял, что генералу очень хочется стать московским губернатором и что этого ему никто никогда не предсказывал. Он улыбнулся и промолчал…

Вскоре затем русские отошли за Березину, и Карл, торжествуя, воскликнул:

— Ну, вот мы и на большой Московской дороге!

Но Гилленкрок охладил его пыл, заметив:

— До Москвы еще довольно далеко…

Близ местечка Доброго, на речке Черной Напе, король убедился в этом на деле: князь Голицын разбил правое крыло шведов и положил их на месте три тысячи человек.

Но русские отступали. Петр отдал приказ: уничтожать мелкие отряды, заставы и караулы, но избегать решительного сражения — вести до времени «малую войну».

К осени шведы продвинулись — через Головчин и Шклов к Могилеву. Противник по-прежнему ускользал; добывать продовольствие становилось все труднее, и Карл заколебался: какой избрать далее путь?

— Что вы об этом скажете? — спросил он у Гилленкрока.

— Не зная плана вашего величества, я не могу сообщить и своего мнения, — ответил советник.

— У меня нет никакого плана, — честно признался король.

Советник отправился к графу Пиперу и, волнуясь, изложил щекотливое дело. Но тому вовсе не хотелось идти дальше. Он считал поход этот опасной затеей. И первый министр сказал в сердцах:

— Черт советовал прежде, пусть он советует и теперь!..

Тогда Гилленкрок объявил Карлу:

— Мне известно, что неприятель укрепился на Смоленской дороге. Этой дорогой идти нельзя, ибо русские уничтожат там провиант и фураж. Другое средство вывести армию — это переправить ее назад, за Днепр, в Витебскую область. Но и там с провиантом будет не лучше. Третья дорога ведет в Северский край, на Украину…

И шведы двинулись в Северский край.

Осторожный советник предлагал Карлу вывести войска из России и оставить мысль о движении на Москву.

Но король еще не утратил надежды побывать в старинной русской столице. Он ожидал подкреплений. И помощь к нему действительно шла.

Пятнадцатитысячный отряд генерала Левенгаупта с громадным обозом продовольствия и боевых припасов шел из Риги на соединение с главными силами шведского короля.

В этом отряде находился Фридрих Христофор Вейе, лейтенант шведской армии, по происхождению немец. Он оставил любопытные записки о Северной войне.

По словам Вейе, все его товарищи по оружию считали поход в Россию чрезвычайно выгодным. Все они думали, что наступил удобный момент добыть богатство и славу. «Я придерживался той же мысли», — писал лейтенант.

Но путь шведов к богатству и славе вскоре прошел через деревню Лесную, недалеко от города Пропойска, в бывшей Могилевской губернии. Там встретили их русские войска.

Узнав о переходе Левенгаупта через Днепр, Петр решил действовать без промедления. Восьмитысячный «летучий» отряд двинулся навстречу шведам, причем вся пехота была посажена на коней.

Двадцать восьмого сентября при деревне Лесной началось сражение. Четыре раза «разгоралось ружье» в руках русских солдат, так как стрелять становилось невозможно. Четыре раза наполняли они патронами сумы, пазухи и карманы и не только не уступили врагу поля, но даже «шеренг не помешали», хотя весь день стояли в огне.

Бой утих к вечеру — из-за темноты и наступившей непогоды. Наутро Петр хотел возобновить битву. Но драться было не с кем: шведы тихо снялись и ушли ночью, бросив в лагере часть обоза и оставив гореть бивачные огни.

Посланные в погоню драгуны разбили неприятельский арьергард, когда головная колонна уже подходила к Пропойску. Переправа через реку Сож у города оказалась занятой русскими. Противнику пришлось бросить остатки обоза и двинуться вниз по Сожу в поисках брода. Девяти тысяч людей и пяти тысяч повозок с припасами стоила эта битва шведскому генералу. «Дело» под Лесной лишило Карла ожидаемых подкреплений, ибо шведы потеряли там всю артиллерию и почти весь обоз.