Лев Никольский - «Ракета» выходит на орбиту

Впрочем, где здесь неряхи? Самый требовательный глаз не обнаружит среди присутствующих неопрятною человека. И для библиотекаря Григория Павловича сегодня приятный день. На обычное требование: «Руки!» — ему показывают только что отмытые ладони. «Хорошую книгу — в чистые руки!» Получается вроде пароля.

Слава открывает редакционную летучку.

— На прошлой неделе, — говорит он, — мы возобновили выпуск «Ракеты».

— Знаем! Знаем! — несётся в ответ.

— В школе много, говорят о нашем «Неряхе».

— Слишком много, — раздаётся реплика с конца стола.

— Кузьма Васильевич считает и просил передать, — продолжает Слава, — что мы начали очень важное дело. Но, может быть, кого-нибудь обидели зря? Как ты считаешь, Жорик?

— Конечно, зря, — охотно соглашается Жорик. — Разве это на меня похоже? — спрашивает он, показывая на плакат, перекочевавший из вестибюля в библиотеку. — Волосы торчат пучком во все стороны. У меня же волосы вьются! — и он бережно огладил свою причёску. — Неряха ходит по школе. Грубо. Очень грубо. Почему нельзя сказать: неаккуратный человек? И при чём здесь китайский фонарик? А пышки я действительно люблю.

Никто, и я, конечно, в том числе, не мог удержаться от смеха. Только Слава терпеливо продолжал выяснять существо дела.

— Ну, а руки и теперь будешь мыть?

— Если вам доставит удовольствие, — вежливо согласился Жора, — могу мыть… — Он подумал: — Два раза, нет, три раза в день.

— Очень хорошо! — остановил его Слава. — Теперь послушай!

— Что ещё послушай? — уставая от вежливости, переспросил Жора.

— А ну, замрите! — перебил его Саша Кореньков. И в наступившей тишине раздались странные звуки. Кто-то быстро и пискливо забормотал на тарабарском языке.

— Это ты говоришь! — пояснил свистящим шёпотом Валерик.

— Я? — набросился на него Жорик. — Зачем издеваешься, какое право имеешь? Это я говорю? — обратился он к Славе, ища поддержки.

Но тот подтвердил.

— Ты. Только наоборот… Ленту перематывают.

— Замрите! — потребовал снова Саша Кореньков.

В наступившей тишине прозвучало: «Если вам доставит удовольствие, могу мыть… Два раза, нет, три раза в день».

И тут в микрофоне прозвучала негромкая реплика Валерика, которую мы сначала не расслышали:

— Жора научился считать до трёх. Сколько же ему теперь понадобится мыла…

На этот раз вместе со всеми смеялся и Жора.

Только шестиклассникам было не смешно. Им ещё предстояла встреча с «Эльфой». Хлопушки — треугольнички из бумаги — лежали на столе как вещественные доказательства.

Саша Кореньков взял их в руки.

— Хорошо сделано. Чисто! — одобрил он. И для проверки махнул рукой. Хлопушка сработала — раздался щелчок. Но, к счастью, воды в ней не оказалось.

— Объяснитесь, — предложил Кореньков.

— Да, — поддержал Слава. — Скажите нам, как вы относитесь к выступлению «Ракеты»?

Двое ребят, из неустрашимых, на этот раз выглядели жалко. Они сопели, кряхтели. Один уже начал тереть кулаком глаза. А другой, выжимал:

— Ну. Значит. Не будем. Больше. Обещаем, что ли!

— Смотрите, — предупредил Слава, — эту запись в следующую субботу мы передадим по школьному радио. Может быть, ещё хотите что-нибудь добавить?

Но ребята молчали. Они даже вспотели от напряжения.

— Всё, — решил Саша Кореньков. — Хватит! Только плёнку переводим.

— Нет, не всё, — послышался знакомый голос. Я не обратила внимания, что в библиотеке находился и Костя Марев. Он пришёл убирать, и застрял в книгохранилище, вытирая, или делая вид, что вытирает, пыль с книг. — Нет, не всё, — повторил он, выходя к столу. — Теперь, пойдём!

И не очень вежливо подтолкнул шестиклассников.

— Марев, ты куда? — спросил сердито Слава.

— А их дружки ждут. Умели нашкодить, пусть сумеют и пол натереть. Вот когда натрут, тогда придут и в микрофон скажут. А я проверю, это на моей лестнице.

«Дружками» оказались восьмиклассники. Они немедленно взяли прибывших под конвой. И я не сомневаюсь, что на площадках третьего этажа пол на этот раз был натёрт до блеска.

Ещё несколько человек сообщили «Эльфе», как они относятся к субботнему выступлению «Ракеты». Теперь заключительная часть следующей субботней передачи, собственно, была уже готова. Ну, а начало?

Когда все посторонние ушли и с разрешения Григория Павловича дверь библиотеки была закрыта на ключ, чтобы редакционная тайна, была полной, Слава спросил:

— Кто хочет предложить «гвоздевую» тему? — (Григорий Павлович рассказал им о газетных «гвоздях»). И тут не то прошипел, не то прошептал Валерик:

— Пусть Света говорит.

На него зашикали:

— Валерик! Ты же знаешь, что Света больна!

Но Саша Кореньков с совершенно серьёзным видом, о чём-то посоветовавшись с «Эльфой», что-то намотав и что-то перемотав, потребовал: «Замрите!»

Снова мы услышали шипение Валерика, теперь уже идущее с коричневой ленты магнитофона:

— Ну, говори же, Света, говори.

А затем, к общему удивлению, и больше всех к удивлению Славы, заговорила его сестра Светлана:

— Дорогие ребята, — прозвенел её голос. — Здесь нет никого посторонних? Тогда буду говорить я. Следующую передачу давайте назовём «О клипсах, брючках и прочих штучках».

— О чём, о чём? — переспросили ребята, точно Света могла их слышать.

И Саша Кореньков как полномочный представитель «Эльфы» разъяснил:

— О клипсах, брючках и прочих штучках! Понятно?!

Я понимаю — пренеприятное это ощущение, когда тебя выставляют за дверь, да ещё приговаривают: «Редакционная тайна!». И кто говорит? Малявка, вроде Петьки Файнштейна. А главное, кого выставляют? Уважаемого товарища Антонова, редактора общешкольной стенной газеты. Скандал!

Я и сам испытал нечто подобное перед тем, как они в стенгазете напечатали знаменитый фельетон «Ракета плюхнулась в грязь»… Но тайна — так тайна. Для всех.

В субботу почти вся школа пришла за четверть часа до звонка. Специальный выпуск «Ракеты» — первая передача из цикла «Разговор по душам». Слушайте, слушайте! Неряха ходит по школе…

В общем, Анюта заявила, что это событие в школе.

А стенная газета? «Вымпел» промолчал! Школьный правофланговый, редактор Антонов, даже не слушал передачи. Тем хуже для стенгазеты.

Самое главное-то впереди — «По следам наших выступлений». И в следующую субботу из репродуктора слышится бормотание невольных героев «из цикла». Без всякого цветного телевидения можно убедиться, что краска заливает их теперь чистые щёки. Они обещали исправиться. И это обещание записано На плёнку. Теперь неряхи сами готовы следить за другими и, если им доверят, примут участие в новом рейде.