Лев Никольский - «Ракета» выходит на орбиту

Я перечитываю письмо. И мне становится грустно. Он ничего не знает о моей лакунарной ангине. Мы решили не сообщать. Тем более что в кровати доктор меня выдерживает, главным образом, как он говорит, для профилактики.

Да, грустнее всего утром, когда все ребята на уроках. А потом к нам приходит столько народу, что Слава даже «регулирует движение».

Приходят ребята из «Ракеты», и мы вместе придумываем «радиогвозди». Потом Слава садится за уроки. А я вышиваю или тоже делаю уроки.

На час меня выпускают «погулять» по комнате. Я быстро устаю. Тогда меня закутывает в свой тёплый платок тётя Нина, втискивает в кресло и открывает форточку.

Хорошо, что каждый день у нас бывает Валерик. С ним так легко разговаривать. Но именно из-за Валерика у меня серьёзные неприятности с тётей Ниной. Она ничего не понимает в дружбе. Вот и вчера. На кухне позвонили. Тётя Нина подходит ко мне и говорит:

— Светочка, дай-ка я поправлю подушки. Это, наверное, твой жених.

Я сначала даже не поняла. А когда поняла, что это про Валерика, страшно рассердилась. И сказала, что никого-никого не хочу видеть и что мне не надо никаких женихов. Что я сейчас оденусь, побегу на вокзал, уеду к папе. В общем, я расплакалась, тётя Нина испугалась. В это время в комнату постучали. Оказалось, пришёл не Валерик, а доктор. На этот раз очень строгий. Они вышли в коридор, и я слышала только, что тётя Нина поддакивала: «Хорошо, хорошо, доктор! Да уж не беспокойтесь, доктор. Хорошо, хорошо!»

Потом он вернулся в комнату, а тётя Нина пошла варить кофе. Он сел около кровати. А я лежала к нему спиной. Он посидел немного, крякнул, поднялся и сказал: «Ну, я пойду, хотел немножко побыть у тебя, но ты отвратительно принимаешь гостей. Не притворяйся, знаю, что не спишь».

Тут я не выдержала, фыркнула. Повернулась к нему и схватила за руку.

— Доктор, миленький, ну посидите, пожалуйста, со мной. Мне так скучно, так тоскливо. Посидите, Айболитик.

Я до сих пор не понимаю, как я могла такое сболтнуть. Ведь доктор мог обидеться, прислал бы вместо себя какую-нибудь противную тётку, у которой только и счастья — колоть шприцем.

Но он не обиделся, а удивился и стал пощипывать свою бородку-клинышек.

— Как ты сказала? — переспросил он.

— Айболитик, — тихонько повторила я.

— Пора бы моей пациентке знать настоящее имя лечащего врача, — проворчал он. — Запомни: Терентий Фёдорович.

— Терентий Фёдорович, миленький, — говорила я, всё ещё держа его руку. — Скажите мне правду. Вы же учились, много видели, на войне были. Только не смейтесь надо мной. Обещаете?

— Если не рассмешишь, смеяться не буду.

— Скажите, пожалуйста, могут дружить мальчик и девочка? Вот так просто дружить?

— Дурацкий вопрос, — пробормотал он и закашлялся.

Я так и не поняла, действительно он кашляет или скрывает смех.

— То есть, я хотел сказать, несколько наивный вопрос.

— Ну всё-таки? — не отставала я.

— Слушай, рыженькая! (Он так хорошо сказал, что я нисколько не обиделась). Если хочешь знать моё мнение, — без дружбы не стоило бы жить на свете. Человек без друзей или урод, или несчастный. И чем раньше приходит дружба, тем радостнее.

— И не обязательно, чтобы он был женихом? Я не хочу жениха.

Тут он уже откровенно рассмеялся:

— Ты знаешь, рыженькая, я тоже против женихов. Невест я ещё признаю, но женихов…

— Значит, можно дружить просто так, потому что дружится? — допытывалась я.

— Не знаю, — подумав, сказал он. — «Просто так» — это какая-то ленивая дружба. Если уж ты меня спросила, — он осторожно высвободил руку и погладил меня по голове, — если уж ты меня спросила, то мне всегда казалось, что дружба — это восхождение к неведомым горным вершинам. Друзья идут, связанные одной верёвкой. И если один сорвётся в пропасть, он должен знать, что его друг не перережет верёвки, даже сам рискуя жизнью. Твой друг идёт вперёд и подтянет тебя. Ты идёшь впереди и помогаешь подняться другу.

В это время тётя Нина принесла кофе. Доктор выпил его и стал собираться.

— Ну-с, моя драгоценная пациентка, — сказал он уже обычным тоном, — не киснуть!..

— Но я хочу в школу!..

— А заниматься можно и дома, — сказал он смеясь и ещё раз погладил меня по голове. — Каждый сам себе может устроить школу на дому… И чтобы послезавтра глаза были весёлые. А то рассержусь.

Когда доктор ушёл, я долго думала, как же это сделать школу на дому.

Есть у нас будильник? Есть. Очень похоже на школьный звонок. Понятно? Хватит ему ночевать под подушкой Славки. Пускай звенит, как в школе. На урок! С урока! На большую перемену! На маленькую! И я буду сама заниматься в то же время тем же предметом, что и ребята. Они географию — и я географию, они историю — и я историю.

Я не выдержала и поделилась своей идеей с тётей Ниной. Она ничего не поняла.

— Всё-то ты придумываешь, Светлана. То крем-брюле, то будильник. Ежели человек болеет, то он должен болеть как полагается. Чтобы и лекарство было, и режим, и никакого умственного напряжения. А то ещё наживёшь разжижение мозгов.

Когда тётя Нина начинает говорить про «разжижение мозгов», — это надолго. Я не стала с ней спорить, а только сказала, что ужасно проголодалась. Она обрадовалась и сразу же побежала на кухню. А я потихоньку встала и взяла к себе в кровать будильник.

Валерик пришёл раньше обычного. У них было всего четыре урока. Он-то сразу всё понял.

— Вот это идея! Я даже удивляюсь, как ты сама придумала. Это настоящая мужская идея.

— Почему мужская?

— У женщин всё-таки не бывает такой силы воли насчёт ученья. Вот если бы я заболел, можно было бы попробовать.

— А Софья Ковалевская, а Зоя Космодемьянская, а Валентина Терешкова?!

Удивительно, откуда у мальчишек столько спеси, даже у самых умных? И что мне было ему ответить, когда он сказал:

«Ну, ты же не Софья Ковалевская». В общем, я ему сказала, что и он не Алексей Мересьев, и не Павел Корчагин, и не Юрий Гагарин.

Пришла тётя Нина, принесла завтрак и начала нас мирить. Валерик ушёл, и мне ещё больше захотелось ему доказать, что сила воли может быть у каждой девочки.

Скоро появился Слава.

— Ну, сестрёнка, ты сегодня лучше выглядишь. Доктор был?

— Был. Долго сердце слушал. Пил кофе. И прописал новое лечение.

— Да?

— Школу на дому…

— Ты шутишь?..

Я подробно рассказала Славику о своей идее.

Сначала он пытался поднять меня на смех. Но потом воодушевился и решил, что сам станет директором новой школы. Скоро мы распределили все должности. Я согласилась, чтобы Валерик стал завучем. А тётя Нина — заместителем директора по хозяйственной части. Оставалось, собственно, только две вещи: будильник и расписание звонков.