Хольгер Пукк - Виллу-филателист

— Кому ты этот брикет привез? — крикнул Ааду.

— Старому Таавету, — отозвался Вики и вновь принялся открывать борт. Для большей надежности крюки были прикручены проволокой. Стоило труда, чтобы ее отогнуть.

— Старик только что поехал в город… — сообщил Ильмар.

— Ну и что! За товар он выплатил все до копейки.

— А ты когда должен был привезти? — неожиданно резко спросил Ааду. Не верилось, чтобы старик уехал в город, зная, что в это время привезут брикет.

— А тебе что, записался в следователи? — с пренебрежением бросил Вики. Борт громыхнул вниз, так что жалобно звякнуло железо. Осталось только открыть контейнеры, чтобы брикет сам вывалился на дорогу.

— Ты должен был привезти к вечеру! — крикнул Свен. Он жил с Тааветом в одном коридоре и был, со слов матери, во всем хорошо осведомлен.

— Чего ты там пищишь! Смог раньше, вот и привез! Сокращу сегодня день. У дружка одного надо осушить пару бутылок!

— Но ведь дождь льет как из ведра! — сердито сказал Ааду.

— Пускай себе льет. Ты-то под крышей! — пробурчал Вики, забираясь в кузов.

Тут же громыхнула дверь, и мальчики выскочили на улицу к машине Вики. Дождь сразу же до последней нитки промочил их рубашки. Вода потекла с волос за шиворот.

— Ты сейчас не сбросишь сюда брикет! — крикнул Ааду.

— Ты, сопляк, хочешь запретить мне?

— Хочу! Брикет быстро намокнет. И тогда у старика будет только куча грязи.

— Привези вовремя. Тогда и Таавет наверняка будет дома. Прикроет брикет, если дождь не перестанет, — терпеливо объяснял Ильмар.

— Смотри-ка, праведники выискались! — издевался Вики. — Старикан пилит вас каждый божий день, а вы…

— Это разные вещи! — глухо сказал Ааду.

Вики схватился за крюк задвижки контейнера:

— А ну берегись!

— Мы тебе спустим… все шины! — воскликнул, прерываясь, Свен.

Но контейнер уже открылся. Подняв клубы пыли, брикет вывалился на тротуар.

Мальчишки отскочили.

Дождь продолжал лить. Вода в сточной канаве почернела от торфяной пыли.

Затем Вики вывалил и второй контейнер.

Свен подбежал к колесу. Мокрыми пальцами он пытался открутить вентиль. Сразу же подскочил Вики. Свен кувырком отлетел к куче брикета. Никто не решился вступиться. Разозленный Вики ни с чем не посчитается. От него все можно ожидать. Что под руки попадется, тем и огреет.

Дождь лил. Куча брикета на тротуаре росла. Вики стоял, расставив ноги, возле брикета и пялился на ребят.

Потом борт захлопнулся. Вики полез в кабину.

— Адью, ангелы! Когда у вас крылья отрастут? — съязвил он на прощание.

Раздавливая колесами рассыпавшийся брикет, машина отбыла.

Мальчишки беспомощно смотрели на кучу брикета, которая под дождем на глазах становилась все темнее.

— Хорек! — бросил Ааду вслед машине.

— Господне стадо пестрое… — высказался Свен словами бабушки. — Там и хорьки, и свиньи, и ослы, и…

— А мы кто? — поинтересовался вдруг Ильмар.

— Телята! — отозвался Ааду.

Никто не засмеялся.

— Поищи чем прикрыть! — толкнул Ааду в бок Свена.

Они побежали к себе домой. До многого найти не смогли. Старый дождевик, пару кусков полиэтилена, которым в доме Ааду во время ремонта прикрывали мебель, дырявая, сохранившаяся еще с войны плащ-палатка отца Свена. Все это, разложенное на брикет, спасло лишь самую малость. По полиэтиленовой пленке сразу же потекли струйки. И через края стекали на брикет.

— Это подвал Таавета, — показал Свен на видневшееся за кучей брикета зарешеченное оконце.

Никто не среагировал. Оконце это все они знали. Всего недели две назад от удара мяча разлетелось на куски одно стекло. После нотации старого Таавета мальчишкам самим пришлось вставлять новое стекло. О недавнем ремонте говорила непотускневшая рейка, что удерживала в раме стекло.

Тыну поежился.

— Здесь можно заболеть, — пробормотал он, подергивая плечами. — Я, во всяком случае, иду домой.

— От одного теленка уже пошел хорьковый запашок, — зло заметил Ааду. Его обозлило, что они поддались Вики. И Тыну оказался первым, на кого можно было обрушить свое недовольство.

— А ты думаешь, что почетный караул возле кучи брикета что-нибудь исправит? — отпарировал Тыну.

Да, тут Тыну прав, признался Ааду. Он еще раз глянул на оконце и крикнул:

— Свен! Поищем ребятам и себе, чем бы накрыться! И ведра прихватим!

Ребята сразу поняли его план. Ильмар и Тыну жили дальше, на другом конце длинной улицы Колде. Бежать туда, только время терять.

— Но окно ведь изнутри на крючке! — удивился Свен.

Ааду подтолкнул его:

— Иди же! — и сам побежал к себе.

Когда все уже были кое во что обряжены и на четверых возле кучи стояло два ведра, Ааду вытащил из кармана стамеску и клещи. Стамеску он просунул под реечку. Скрипнув, подались гвозди. Рейки были сняты. И оставшееся без поддержки стекло само вывалилось на руки мальчишкам. Они осторожно отнесли его подальше, чтобы не попало под ноги.

Из подвала пахнуло затхлостью. Ильмар определил, что старый Таавет расчистил под окном место для брикета.

За час привезенный Таавету брикет был убран. Некоторые брикетины размокли и были мягкие, словно хлебцы из грязи. Но львиную долю удалось в целости укрыть.

Теперь предстояла работа, которая требовала внимания и твердой руки. Поэтому ее доверили Ильмару. Операция прошла успешно. Стекло было снова вставлено и закреплено планками, как и раньше.

Мальчики распрямились. И только теперь заметили, что дождь почти перестал. Уже и солнце набирало силу. Предвещавшие скорое лето теплые лучи разлились по длинной и тихой улочке Колде.

Промокший и перепачканный «Колдеский корпус» собрался у Ааду. В его квартире была ванная с горячей водой. Теперь это им было особенно нужно. Так же, как толстые бутерброды и горячий с малиновым вареньем чай.

Когда старый Таавет шел от автобусной остановки домой, окно в комнате Ааду было опять распахнуто. В сухих рубашках, взятых из шкафа Ааду, у окна выстроился весь «Колдеский корпус», как их однажды в шутку окрестил отец Свена. Из окна направо и налево и вверх к макушкам лип несся хриплый бас Луи Армстронга. Ударники и тромбоны так грохотали, что старый Таавет вынужден был остановиться и покачать головой.

— Ну и люди! Два часа толкутся кряду под окном и на крыльце и слушают эту… эту…

Он не находил подходящего слова. Все эти мотивчики и песенки были вовсе не такими, как в дни его молодости. Тогда мелодии лились тихо, и в трубы дули намного мягче. Тогда ездили на телегах.