Алексей Леонов - Сани-самоходы

Когда Светлана Андреевна приехала в Маленки, поселилась в учительском доме, то стала со всеми заводить знакомства, зазывала каждого к себе в гости. Она привезла с собой много книжек. Когда Петька попал к ней и увидел книги, то решил, что много книг бывает у тех людей, которые очень умные.

У Петьки в доме тоже были книги: у Маришки свои медицинские — и немного их ещё накопилось, у отца — агрономские, с сеялками, тракторами, культиваторами и машинами разными.

Петьке тоже покупали книжки, но они все куда-то подевались, будто их ветром сдуло или дождём смыло. И вот, когда Светлана Андреевна впустила Петьку в дом и показала ему самое главное своё богатство, ему тоже захотелось иметь много толстых больших книжек. «Может, тогда, — подумал он, — я буду самым умным человеком в Маленках».

Петька умел бывать и тихим и шустрым. Когда Светлана Андреевна разговаривала с ним, он был тише воды, ниже травы, словно связан крепкими верёвками по рукам и ногам. Но когда она отворачивалась на минутку или выходила из дома, Петька мгновенно шустрел, схватывал с полки книжку и прятал её под рубаху. Уходил он из дома опять тихим, степенным. Светлана Андреевна хвалила его отцу и матери, говорила, что таких примерных мальчишек она встречает впервые, что из него получится настоящий отличник, что она и не надеялась встретить такого воспитанного и стеснительного человека в Маленках и что Петька порадовал её больше всех.

Гость от таких слов краснел, будто кормовая свёкла на срезе, и говорил, что нет, он никакой не тихоня, это она придумала.

Книжки Петька складывал в сарае, куда перебирался спать, как только наступало лето. Он подвесил над постелью кошёлку из-под куриного гнезда и начал наполнять её книжками.

Читать тогда Петька ещё не умел. Знал некоторые буквы, но складывать из них слоги, а из слогов слова было всё некогда и лень. И Петька лишь рассматривал картинки.

Раз от раза полнее становилась кошёлка, и скоро пришлось повесить над кроватью вторую… Теперь можно было начать ждать, когда будешь очень умным, самым умным человеком в Маленках, умнее даже, чем Светлана Андреевна.

Помешал Петьке в этом такой случай.

Однажды утром, когда бывает самый сладкий сон, на него кто-то прыгнул и стал душить. Петька спал, накрывшись с головой одеялом, и поэтому не мог ничего понять. Он попробовал скинуть с себя тяжесть, но не осилил её. От испуга он хотел расплакаться, но потом передумал. Не подавая голоса, тихо выполз из-под одеяла и опрометью выбежал во двор.

На крик выскочил отец. Подумав, что сына испугал какой-то зверь, он схватил палку и кинулся в сарай. Оттуда отец вышел… с кошёлкой в руках.

Петька сразу догадался, в чём дело. На него, значит, свалилась кошёлка с этим бесценным добром, и теперь откроется вся тайна — и ему несдобровать…

Завтракали, как всегда, с шутками. Один Петька дулся, ничего не ел.

Потом все стали собираться по своим делам, кто куда. Отец сказал, что у него на весь день столько работы, что вряд ли и справится с ней.

— А тут ещё одно дело надумал. Хочу сына азбуке поучить!

— Не рано ли? — спросила мать.

— Думаю, что в самую пору, — ответил отец.

Петька обрадовался. Значит, о его проделках отец не догадался.

— Пап, а где учить азбуку будем? — спросил он.

— В сарае, наверное, — ответил отец, — чтобы люди честные не видели нашего ученья.

— А почему?

— Им не нужна эта наука, — сказал отец. — Они прошли её давно. Мы с тобой отстали.

— Пап, а ты на работу не опоздаешь? — спросил Петька.

— Ничего. Ради науки можно!

Отец взял ремешки, из которых хотел плести кнут для коров, связал их метёлочкой.

— Ну, сын, — сказал он. — Пойдём учить азбуку. Поздно, правда, проходить такую науку, но, может быть, ещё запомнится.

— Запомнится, — заверил Петька. — Я смышлёный.

— Смышлёный, — подтвердил отец, — но надо быть ещё смышлёней.

Они вошли в сарай. Отец сел на низкую скамейку, рядом положил метёлку из ремней, а Петьку поставил у своих ног на колени, велел брать из кошёлки по одной книжке и показывать ему. Петька немного насторожился — не вышло бы какого подвоха, — но отец помешал ему пораскинуть умом, спросил:

— Как, сын, учить будем, по одной буковке или сразу слогами?

— Быстрее чтоб, — ответил Петька.

— Буквами дольше. Пойдём по слогам… Скажи мне, что написано на этой толстой книжке? — спросил отец.

Петька взял в руки книгу. Она была такая тяжёлая, что от её тяжести тряслись руки. В надписи он увидел самую знакомую букву.

— «О» тут, пап, «о».

— Да, есть и «о», — подтвердил отец. — Но надо начинать с первых букв. Какие первые буквы?

У Петьки зачесалась спина, покривилось лицо. Он не знал этих букв. Писать он умел одну — из двух палочек, с перекладинкой, а название её забыл.

— Не знаю, пап, — сказал Петька.

— Запомни, — сказал отец. — Это слог «НЕ».

Петька лишь рот раскрыл, чтобы повторить, но вместо нужного слога выкрикнул:

— Ой! Пап, ты чего?

Отец больно стегнул Петьку ременной метёлочкой и поправил:

— Не «ой», а «НЕ». Запомнил, какой это слог?

— Запомнил «НЕ», — быстро ответил Петька, оглянувшись.

— Дальше словами будем учить, — сказал отец и с ударом по тому же, определённому для наказаний, месту назвал следующее слово.

— «БЕРИ», — повторил Петька. Он начал обижаться, и от обиды защипало в носу, просились наружу слёзы.

— И последнее слово «ЧУЖОЕ», — сказал отец и бросил ремни в кошёлку.

— «ЧУЖОЕ»! — выкрикнул Петька и заплакал.

— Не показывай слёз! — сказал отец. — Повтори мне, что мы учили!

— «НЕ» учили, «БЕРИ» учили, «ЧУЖОЕ» учили, — прохрипел Петька.

— А как всё вместе прочитать? — спросил отец.

— «НЕ БЕРИ ЧУЖОЕ!» — отчеканил Петька и заревел, чтобы оградить себя от повторения ременной азбуки.

— Знаешь теперь, что на чужих книжках пишется? — спросил отец.

— Знаю, — ответил Петька. — Не буду больше брать чужое. Никогда не буду!

— То-то же… Положи книгу и занимайся своим делом.

— А книжки куда? — спросил Петька.

— Книжки я верну туда, откуда ты их взял. А это отнеси на место.

Отец подал сыну ремни. Петька поспешил отнести их в дом. Мать встретила его, спросила:

— Что, сынок, отучились?

— Отучились, — дуясь, сказал Петька.

— А что это у тебя в руке-то?

— Азбука, — ответил Петька и улыбнулся.