Януш Домагалик - Принцесса и мальчишки

— Да, погиб. В конце войны.

— А эти открытки? Неужели кто-то более двадцати лет писал ему от имени сына?

Офицер грустно улыбнулся:

— Мы с ребятами тоже когда-то над этим задумывались. Сразу же после войны старый Михал работал сторожем в нашей школе. В той, что рядом с рынком. Мы знали, что ему приходили открытки. Думаю, присылал их кто-нибудь из друзей его сына, чтобы поддержать старика. Может, у них с Владеком уговор такой был. Солдаты на фронте о многом тогда меж собой договаривались. Словом, кто знает, как оно там было. Главное, открытки приходили, и старый Михал только ими и жил. Но спустя года два после войны перестали вдруг приходить…

— Как же так, дядя? — перебила его девочка. — Ведь тетя говорит, что Михал и сейчас еще получает открытки из-за границы.

— Да, они опять приходят, — тихо подтвердил поручик. — Но это уже совсем другая история…

— Чудак этот Михал! — отозвался паренек у окна. — Вы, дядя, видели, какой замок он носит на сумке? Будто у него там слиток золотой!

— «Чудак, чудак»… — передразнила его девочка. — Много ты смыслишь! Может, в сумке этой что-то такое, что для него ценнее золота. Дядя! — вдруг осенило ее. — А может, он те открытки носит, которые будто бы от сына?

— Раньше у старого Михала никакого замка не было, хотя сумку он всегда с собой таскал. Но я хорошо помню, замка на ней не было… — сказал поручик. И прибавил: — Пока его не обокрали.

Тут и мальчику стало интересно.

— А что же можно украсть у такого вот Михала? Кто его обокрал?

Офицер пристально посмотрел на Анджея и резко сказал:

— Кто? Один такой… вроде тебя! Ребята заговорили Михала, а тот вытащил у него открытки из сумки… И знаешь зачем? Ради пары заграничных марок. Михал весь день просидел на ступеньках школы. Плакал.

— Ну, знаете, это ни в какие ворота… — начала было девушка, но офицер перебил ее:

— Тот паренек хотел потом отдать Михалу его открытки, потому что понял, чем они были для старика. Но отдать не смог — повредил их, когда отклеивал марки.

Внезапно офицер переменил тему.

— Ну, что там с Гдыней? Давно ведь ждем! — занервничал он.

Но телефонистка словно бы не слышала его. Засмотревшись на падающий за окном густой снег, она сказала:

— Как бы я хотела, чтобы и к этому празднику Михал получил свою открытку…

— Увы… К этому празднику открытка не придет…

— Как это? Откуда вы знаете, дядя? — спросила девочка.

— А может, все-таки придет, — сказал мальчик.

Поручик посмотрел на них, на еловую веточку в вазе, на девушку… И вдруг решился, вынул из кармана самописку.

— У вас есть конверты? И бумага?

Он быстро набросал несколько слов, вложил бумагу в конверт, заклеил его. Отчетливо, печатными буквами вывел адрес: «Пану Михалу Йордану, Коморовице, улица Широкая, 6, Польша».

Ошеломленные, они в полной тишине наблюдали за ним.

— Еще бы марочку. Заграничную. Может, найдется старая какая-нибудь, с письма?

Девушка отрицательно мотнула головой.

— Как же быть? Ведь без марки никак нельзя.

И тут отозвался мальчик:

— У меня марки с собой… Те, что вы, дядя, привезли мне, африканские. — И вынул блокнот.

Офицер выбрал большую цветную марку Ганы, наклеил ее и отдал письмо девушке с почты. Она подержала его в руке. Потом сказала тихо:

— Я как-нибудь размажу штемпель, чтобы нельзя было прочесть. Хороший вы человек. Я так рада, что вы это сделали. Старику будет спокойно в праздники. И адрес вы знали… на счастье. А я вот, хоть и живу здесь, не сумела бы вспомнить адрес старика. Но откуда вы знали, что в этом году открытка не придет?

— Знал.

Девочка подошла к дяде поближе, заглянула ему в глаза.

— Потому что ваш корабль уже два месяца стоит в Гдыне на ремонте, да? Потому что уже два месяца вы никуда не плавали?

Он молчал.

— Я сразу догадалась. Вы, дядя, и были тем мальчиком, который отобрал у старого Михала открытки?

— Украл, — уточнил Анджей, а офицер кивнул головой, отвернулся и медленно подошел к окну.

— И пишете ему в последние годы вы, — тихо сказала девушка с почты.

Вдруг резко зазвонил телефон.

— Дядя, идите в кабину, быстрей! — торопил мальчик.

— Алло, Гдыня? Управление порта? Алло! Да, говорим. Соединяю! — кричала в трубку телефонистка.

А когда поручик вбежал в кабину, она отложила трубку и, осторожно размазав тушь по самому краю марки, поставила штемпель на письмо, которое ожидало ее на столе.

Падал снег. Улицы маленького городка в этот праздничный вечер были тихие и совсем белые. В сторону почты медленно шел старый человек с нелепой, запертой на замок сумкой. С давних пор все звали его «глупый Михал». Мало кто помнил уже его настоящее имя и кто он такой. Известное дело — городской сумасшедший.

В маленьком городке снег — добрый волшебник! Когда он падает вечером, все становится возможным. Как в сказке. Или как в жизни.

Харцеры — члены Союза польской молодежи, соответствующего нашим пионерской и комсомольской организациям.

Анна Ягеллонская (1523–1596) — дочь польского короля Зигмунда I. Позднее жена польского короля Стефана Баторы, оставившего наиболее яркий след в истории Польши.

Речь идет о репродукциях картин польских художников Ю. Хелмонского (1849–1914) и Ф. Рушчица (1870–1936).

Князь Юзеф Понятовский (1763–1813) — польский генерал, маршал Франции. Погиб, командуя корпусом наполеоновской армии в Лейпцигском сражении: раненный, утонул в реке Эльстер.

С. Выспянский (1869–1907) — польский драматург, художник, театральный деятель.

Я. Матейко (1838–1893) — польский живописец.

«Жирный четверг» — последний четверг карнавала перед великим постом. Этот католический праздник соответствует русской масленице.

Королевский замок XIII–XVII вв. в Кракове, на холме Вавель.