Ольга Колпакова - Большое сочинение про бабушку

Если Чуркину-старшему не на дежурство, они вместе убирают со стола и расходятся: один — к телевизору, другой — к компьютеру. Через десять минут Чуркин-старший засыпает.

Тогда Костя выключает телевизор, гасит свет и отправляется в путешествие. Он становился рыцарем и волшебником, человеком-амфибией и человеком-волком. И тут он тоже надеется только на себя. Только с негнущимся стержнем в этом мире не выжить. Слышали, поди-ка: теория Дарвина и клич из фильма: трансформируюсь!!! Надо уметь трансформироваться, надо пружинить, отталкиваясь от предложенных жизнью ситуаций.

В этот раз Костя без особого удовольствия спас землю от инопланетян. Все мысли были не о том. Тоже мне, проблема — инопланетяне. Вот насекомые, если бы захотели, на раз бы всех людей передавили. Потому что на каждого человека приходится по 300 кг насекомых. Или вирусы те же. Ну что им стоит организовать чуму? Но нет. Видать, всё устроено так, чтобы человечество выжило. Биологически сбалансировано всё. Так что, если инопланетяне есть, значит, они тоже нужны для баланса. И урод Зотов, видать, тоже для какого-то биологического разнообразия нужен. Надо попросить папку, чтобы научил рукой так же рубать. Один раз по шее — и больше не полезет. Значит, и мамин новый муж зачем-то нужен. Зачем? Зачем он нужен, кто скажет?

Костя встал, накинул куртку и пошёл выносить мусор. Вернувшись, выключил телевизор.

— Пап, переходи на кровать…

Голос у сына твёрдый, спокойный.

— Ага, сейчас… зубы надо почистить…

Отец послушно поднялся и, мимоходом проведя тёплой ладонью по белокурым вихрам сына, отправился в ванную.

Взрослые очень отличаются от детей. Они, например, никак не могут понять, что в комнате совершенно не обязательно делать уборку. Тратить столько времени на протирание пыли и перекладывание вещей с места на место! Разве в этом смысл жизни? Кому мешают носки на подоконнике? Лежат себе, на солнышке греются, никого не трогают. А пыль под кроватью — так её даже не видно! И потом, взрослые почему-то уверены, что в доме нельзя свистеть и кричать, забираться с ногами на стол и спать в ботинках. Откуда только они понабрались этих глупостей? И неужели дети, став взрослыми, начнут думать так же? Что главное — «построить дом, посадить дерево и вырастить сына», а вовсе не лежать на берегу моря с планшетником.

Примерно так рассуждали мои дети в дни генеральных уборок. Однако чистую квартиру любили все, и первые полдня старались возвращать вещи на свои места. Так продолжалось до нынешней весны. А потом началось странное.

Сначала затрещали и поползли вниз обои. Вернувшись с работы, мы с мужем старательно подклеивали их, списывая происходящее на усадку дома и наши кривые руки. Но на следующий день обои сползали ещё ниже. Стала биться посуда, падая со стола по одной только ей известной причине. Отваливались ручки у дверей. Слетали с полок книги. Заклинивало замки. Потёк унитаз.

Я пыталась восстановить порядок. Муж старался ничего не замечать. Тихон и Младшая сидели на диване, прижимая к груди самое дорогое: Тихон — альбом, Младшая — флейту. Тётушка, примчавшись по первому зову, вооружилась фотоаппаратом и бесстрастно фиксировала поэтапное разрушение нашей квартиры.

Затем тётушка привела священника. Силы святой воды хватило на сутки. Следом явилась дама с рамочкой и, покрутившись по квартире, показала, как переставить мебель. Перетащили, обломив у дивана ножку. Не помогло. Ребята из «Аномалии», взглянув на тётушкины снимки, обрадовались, заставили квартиру приборами, а заодно посмеялись над нашей фамилией. Федорины — это действительно смешно. Увы, бесстрастной технике не удавалось обнаружить источник наших бед и предсказать, где в следующий раз «рванёт». Дорогие приборы стали ломаться, и наблюдение пришлось свернуть.

— Домовому неугодили? — выдвинула новую версию тётушка.

В чём я не, сомневалась, так это в том, что домового у нас не было и быть не могло. Какой в квартире домовой: мы под полом никого не хоронили — двенадцатый этаж! И печки с голбцом у нас нет, и колдунов в роду не водилось. Перелопатив кучу сайтов, я отмела не только варианты про домового, но также версии об инопланетянах, тестирующих психические возможности людей, наводящих порчу соседях, сложной геомагнитной зоне, влиянии метро и высоковольтной линии, проходящих вблизи, и гибели в этом месте прежних хозяев.

Мы, конечно, поддерживали друг друга и к явлениям, день за днём разрушающим наше жильё, старались относиться с юмором, но, что говорить, всё это раздражало.

Муж, работающий в основном дома, начинал потихоньку мрачнеть: трудно сосредоточиться над программой, когда грязный носок, незадолго до этого закрытый в стиральной машине, летит в монитор, а манная крупа сама рассыпается по клавиатуре.

Маячил ужас обмена.

Решив разогнать тоску, я отправилась посидеть в кафе со старой приятельницей-доктором.

— Понаблюдай за детьми, — неожиданно предложила она. — В мозгу у растущего организма такие перемены происходят… может, освобождаются какие-то психические энергии, которые надо поймать и направить в нужное русло.

Она забрала Тихона с Младшей, сделала им энцефалограмму и томографию, сводила на анализ крови, но отклонений не обнаружила.

Ухватившись за докторскую мысль, тётушка принялась копать в этом направлении. Оказалось, не зря: неприятности начинались, когда дети находились дома или где-то поблизости — и не спали. Никакие разговоры по душам не помогли выявить связь между детьми и необычным поведением вещей: напрасно пробовали они мысленно приказать книгам падать, а тарелкам летать — не сработало.

Тётушка побывала в нескольких этнографических музеях, неделю просидела в библиотеке, а в конце мая велела собираться в дорогу. Дети обрадовались. Тем более, тётушка загадочно объявила, что это не увеселительная прогулка, а путешествие к истокам. С тётушкой интересно было ехать худа угодно — хоть к истокам, хоть по грибы: она у нас ходячая энциклопедия.

— Цель экспедиции? — допытывалась Младшая, обшаривая квартиру в поисках спальников (они оказались внутри пианино, на котором уже пару месяцем никто не играл, — было не до музыки). Палатку она так и не нашла.