Владислав Крапивин - Рассказы

— Я знаю, — повторил этот странный человек. — Я знаю, малыш. Не в этом дело. Ты, кстати, многого не учел.

— Что не учел? — встревоженно спросил мальчик. Он даже забыл обидеться на «малыша».

— Небо — штука сложная. Видишь ли, положение звезд меняется и в зависимости от времени года, а не только от времени суток. И соотношения у тебя не очень точны. Да и запомнишь ли ты с точностью, где должна быть в небе Полярная звезда?.. Мало знать карту, надо знать небо.

— Значит, все зря… — упавшим голосом сказал мальчик. — Зачем вы тогда…

— Не зря, — ответил незнакомец. — Ты молодец все-таки. И ошибки твои для меня не беда… К тому же там все равно не будет Полярной звезды.

— Где это «там»? — удивленно произнес мальчик.

И человек сказал:

— В Антарктиде.

…Мальчик молчал. Это ведь не просто — сказать что-нибудь, когда встретишь такого человека. Уплывающего в Антарктиду. На другой край земли. Где другие звезды. Где Южный крест. И люди не могут увидеть полярную звезду.

— Вы… не смеетесь? — прошептал мальчик.

— Нет, — сказал человек, уплывающий в Антарктиду. — Конечно, может быть, это смешно: везти с собой дырявый зонт. Но там… понимаешь, это будет приятно — вдруг развернуть его и увидеть наши северные созвездия. Честное слово. Они все-таки очень похожи на настоящие.

— У тебя точная рука, — заметила девушка.

Мальчик не сразу решился спросить о главном.

— Вы только не сердитесь, — попросил он. — Ладно? Знаете что… Вы можете сказать вашу фамилию?

— Допрос с пристрастием, — чуточку улыбнулся мужчина. — Ну что ж…

И ответил.

— Ой… — прошептал мальчик. И, конечно, в этом «ой» не было теперь ни насмешки, ни обиды. Было только удивление и растерянная улыбка. Мальчик помнил эту фамилию.

Нет, он не знал точно, где и когда ее слышал. И все-таки помнил. В памяти мальчика имя этого человека сливалось с тем, что он очень любил: с книгами о дальних архипелагах, с непонятными и звучными названиями морских ветров, с загадками звезд и Земли. Оно, как слово из полузабытой, но хорошей песни, заставило вспомнить многое. Ведь можно вспомнить и ярко представить даже то, что никогда не видел. Можно, если только очень хочешь, увидеть: серебристые эскадрильи летучих рыб над пологими волнами экватора; туманные ущелья фиордов, где эхо многократно повторяет беспокойные выкрики сирен; и мерцающий сумрак глубин, прорезанный широким лучом батисферы; и заиндевелый такелаж ледоколов и теплоходов, идущих к той земле, где ледяные утесы медленно отделяются от берега и с нарастающим грохотом сползают в зеленый океан…

— Я понимаю… Вы капитан, — тихонько сказал мальчик. Он не хотел говорить громко, словно боялся расплескать радость этой удивительной и немного таинственной встречи. — Вы капитан…

— Ну что ж, — спокойно ответил незнакомец. — Да, пожалуй. В своем деле капитан.

— Вы видели пингвинов? — спросил мальчик и тут же отчаянно смутился: это был совершенно детский вопрос, достойный не шестиклассника, а малыша, которому он рисовал сказочные звезды.

Капитан улыбнулся.

— Я передам им от тебя привет. Они будут довольны. Или вот что: лучше я привезу тебе пару пингвинят. Идет?

Мальчик не обиделся на шутку. Он представил двух смешных пингвиньих детенышей, важно ковыляющих на красных лапах и засмеялся. Засмеялся и Капитан. И девушка…

За квартал от остановки, у темного поворота, забренчал, засветился окнами и рассыпал зеленые обрывки пламени трамвай. Тот самый, пятнадцатый, с зеленым и красным огоньками. Его и ждал Капитан.

«Еще минута, — подумал мальчик. — Ну, может быть, две, если трамвай задержится у светофора».

Трамвай не задержался.

Радость мальчика не погасла. Она стала чуть глуше, с легкой тенью печали. Таким делается свет, когда в комнате на яркую лампу надевают зеленый абажур.

— Вот и все, — глядя на Капитана, шепотом сказал мальчик. Он хотел сказать: «Вот и ваш трамвай», но это было слишком длинно.

— Да, — ответил Капитан, и мальчик почувствовал, что на левом плече куртка на секунду стала тяжелее: Капитан коснулся его плеча ладонью.

— Хочешь, я привезу тебе… ну, скажем, черный камень с того берега? Настоящий антарктический камень. Край там сувенирами не богат.

Это уже не было шуткой.

— Конечно! — звонко сказал мальчик.

— А не забудешь? Я вернусь через полгода.

— Я? — сказал мальчик. — Забуду?!

— Тогда слушай адрес…

— Не надо! — почти испугался мальчик.

Он не хотел так просто узнать адрес. Через полгода он сам найдет Капитана. Так будет лучше. А найти он сумеет. Разве можно не отыскать такого человека?!

Подошел трамвай, и, зашипев, разъехались двери.

— Вот увидите, я найду вас, — торопливо сказал мальчик.

— Я знаю. Спасибо за звезды.

Капитан пропустил вперед девушку и сам поднялся на подножку.

— Слушай, возьми! — вдруг закричала девушка и протянула через плечо отца зонт, который был без созвездий. — Возьми! Мы все равно живем рядом с остановкой.

— Возьми, — кивнул Капитан.

— Зачем? Все равно я уже как мокрый цыпленок. — Мальчик сказал это и вдруг испугался, что девушка подумает, будто он до сих пор не забыл ее насмешку. — Дождь совсем теплый, — объяснил он поскорее. — Пустяки.

Дверь угрожающе зашипела, готовая сдвинуть створки.

— Как тебя зовут? — крикнул Капитан.

— Славка, — сказал мальчик и зашагал домой по блестящему асфальту.

А дождь сыпал на него крупные капли, и каждая капля несла в себе искорку света. Словно оттуда, сверху, они захватили с собой по крошечной звезде, которыми в безоблачную ночь, как пылью, усеяно небо.

Славка шел, смеялся и ловил звездные капли губами.

Кто бывал в Консате, должен помнить узкую и крутую лестницу, вырезанную в береговых скалах. Лестница начинается у площадки с колоннадой и ведет к морю. Внизу ее отделяет от воды только узкая полоска земли. Покрытая ноздреватыми камнями и круглым галечником, она тянется между морем и желтовато-белыми скалами от Долины Юга до самой Северной Косы, где наклонной иглой пронзает небо обелиск памятник погибшим астролетчикам.

Здесь хорошо собирать обточенные волной пестрые камни и охотиться за черными злыми крабами. Ребята из школьного городка, лежащего к югу от Ратальского космодрома, по дороге домой всегда задерживаются на берегу. Набив карманы находками, ценность которых никогда не понимали и не понимают взрослые, они взбегают по высоким ступеням. Старая лестница нравится им больше чем эскалатор, бегущий среди скал в сотне шагов отсюда.

В ту пору я только что закончил отчет о третьей экспедиции в бассейн Амазонки. Теперь целый месяц можно читать обыкновенные книги, по которым я так стосковался за эти дни напряженной работы.