Евгений Рысс - Приключения во дворе

— Не забуду, — сказала Анюта сдавленным шёпотом.

Почему-то все начали говорить шёпотом, хотя микрофон не был включён да и находились все за дверью будки.

— Все помнят, кто после кого? — спросила шёпотом Катя.

Все молча кивнули головой.

Миша и слышал и не слышал, что происходит вокруг. Слова-то он слышал, но смысла не понимал. Он только улыбался растерянной, замученной улыбкой и всё время смотрел на ворота лагеря.

В другое время заметили бы, что он ведёт себя странно, но сейчас никто на него не обращал внимания.

«Скорее бы кончилось, — думал Миша. — Только бы успеть поговорить с Анютой до того, как задержат. Она придумает, что сделать, как спасти меня».

Катя Кукушкина погрозила пальцем и открыла дверь будки. Все, кажется, перестали дышать, хотя микрофон ещё не был включён.

Первой пошла маленькая девочка Зина Рубашкина. Ей предстояло рассказать о том, как у неё был грипп, как она отстала по русскому и по арифметике и как к ней приходили ребята и занимались, так что она догнала класс. Она села перед микрофоном. Катя закрыла дверь и повернула ручку. И вот по всем дворам квартала понёсся спокойный Катин голос. Это только казалось, что он был спокойным. На самом деле Катя очень волновалась.

— В эфире городской пионерский лагерь, — сказала она. — Начинаем передачу «Дома и в лагере». Сейчас ребята расскажут и о хороших и о плохих поступках своих товарищей. Мы с вами свои люди, нам нечего скрывать друг от друга, пусть за хорошее ребят похвалят не только в школе, не только дома, не только в лагере. Пусть все жители нашего квартала знают о хороших поступках наших ребят. Пусть все знают и о плохих поступках. Если кто-нибудь из ребят поступил плохо, мы все осудим его за это. Но мы будем верить, что этот плохой поступок останется единственным и никогда не повторится. Итак, первой расскажет о том, что случилось с ней, Зина Рубашкина, девяти лет.

Послышался тоненький, писклявый голос Зины. Она очень обстоятельно перечисляла имена и фамилии тех ребят, которые помогали ей, когда она была больна. Она говорила минут семь и только в середине вспомнила, что надо всё-таки объяснить, чем именно отличились эти так тщательно ею перечисленные ребята. В это время ожидавшие своей очереди выступать сидели перед будкой чуть живые от страха. Вообще волновался весь лагерь. У каждого из трёх репродукторов, расположенных в пределах лагеря, стояла кучка ребят и внимательно слушала. По ходу рассказа тут же следовали комментарии. Некоторые считали, что Зина тянет, незачем всех перечислять, другие спорили — словом, обсуждение шло оживлённое. А перед самой будкой была совершенная тишина. Из ближайшего репродуктора ясно доносилось каждое слово Зины, и всем казалось, что любой шорох так же отчётливо зазвучит на весь квартал.

— Анюта, — шепнул Миша и потянул Анюту за рукав.

Со всех сторон на него зашипели, у всех от негодования округлились глаза, и все дружно стали грозить пальцами. Миша испугался и замолчал. Он понимал, что говорить с Анютой ему не дадут. Придётся ждать, пока кончится передача. Только бы скорей она кончалась. Только бы до этого не пришли за Мишей. Может быть, придут старички из комиссионного, а может быть, они уже сообщили в милицию и сразу придут милиционеры. Суровые, молчаливые, подойдут они к Мише, и один из них скажет:

«Миша Лотышев, вы арестованы!»

Миша содрогнулся, представив себе это. Маленький, несчастный, он продолжал сидеть, улыбаясь замученной улыбкой.

Зина кончила и на цыпочках вышла. Сразу же за ней вошёл не по возрасту высокий Никита Брусков и тихо притворил дверь. Катя объяснила, что сейчас у микрофона Брусков, и Никита страшным басом поведал миру о том, как они ходили в поход прошлым летом, и как у них одна девочка потерялась, и как вся деревня помогала её искать.

История была действительно интересная, но Никита от смущения её страшно скомкал. В сущности, невозможно было даже понять, кто, собственно, потерялся, кто искал и при чём тут деревня.

Потом он долго молчал и все догадывались, что Катя толкает его в бок, чтобы он продолжал пли как-нибудь закончил. Наконец Никита пробасил: «Вот и всё», — и вышел, обливаясь потом и растерянно усмехаясь.

Потом Клава Зубкова рассказала, как нехорошо поступил Вова Орешков, когда она оказалась в трудном положении.

Вова Орешков слушал с мрачным лицом, и на лице его было написано, что он предвидел, как будут к нему несправедливы. Он несколько раз набирал воздух, чтобы объяснить, что он не имел в виду ничего плохого, но все грозили ему пальцами, и он выпускал воздух, так ничего и не сказав.

Потом очень хорошо рассказала Ксения о том, как её спас Петя Кутьков. Получилось очень живо. И как она сначала сердилась на Петю, думала, он хулиганит, и как она потом жалела, что его так толкнуло и порвало ему куртку. И какой он молодец, что не стал хвастать и молчал об этом, и как она плохо поступила, что молчала.

— Папа и мама, — закончила она неожиданно для всех, — вы, конечно, будете на меня сердиться, что я не смотрю по сторонам, когда хожу по улицам, и, может быть, даже не станете меня одну далеко пускать, но всё равно я считаю, что должна рассказать про Петю Кутькова.

Она помолчала и закончила на очень высокой ноте:

— Пусть таких будет больше!

Всем очень понравилось её выступление, и когда она вышла, все знаками показывали, что очень, мол, хорошо, а она сияла и улыбалась. В это время Катя уже объявила, что сейчас выступит Анюта Лотышева.

Анюта встала и вошла в будку.

— У нас случилось несчастье, — начала она.

Катя Кукушкина вышла на будки. Ей больше нечего было делать. Анюта сама выключит микрофон. Кате хотелось скорее узнать, как понравилась передача областным пионерским работникам.

— У нас случилось несчастье, — неторопливо повторила Анюта.

В это время Павел Алексеевич сидел у себя в институте на совещании. Результат совещания был очень важен, и Павел Алексеевич очень рассердился, когда вошла секретарша и сказала, что его срочно вызывают к телефону. Ворча на то, что всегда звонят в самое неподходящее время, что не дали ему дослушать доклад, он пошёл к себе в кабинет, взял трубку и недовольным голосом сказал «алло».

Однако через минуту у него округлились глаза и лицо стало напряжённым и внимательным. Звонили из министерства. Пётр Васильевич Лотышев наконец нашёлся. Вернее, он со своими товарищами просто вернулся на базу, закончив обследование месторождения. Вертолёт уже доставил его на аэродром. До Хабаровска надо лететь на «ИЛ-14». В Хабаровске туман. Хабаровск не принимает самолёты. «ИЛ-14» вылетит, как только примет Хабаровск. Лотышев просит срочно радировать состояние жены и что с детьми.

Павел Алексеевич продиктовал ответ, он сообщил, что состояние здоровья Клавдии Алексеевны удовлетворительное и с детьми всё благополучно.