Вера и Марина Воробей - Последний звонок

– Ты как, с нами? – уточнил Комар.

– Черт! Конечно! – не раздумывая, прохрипел Денис, зачарованно глядя на яркие упаковки.

О Светке он и думать забыл. – А кто еще в курсе?

– Никто. Только ты, я, Неделя и Господь Бог.

Комар довольно улыбнулся. Дело было в шляпе. Вдвоем с Неделей им бы его не потянуть, а втроем – нормально. Лучше бы, конечно, подключить еще кого-нибудь, территория вокруг школы была значительных размеров, но Комар решил не рисковать. Ничего, они сами справятся. Накануне вечером придут к школе, заложат под цветущими кустами заряды, а в нужный момент нажмут на кнопочку и приведут систему в действие. Зрелище обещало стать незабываемым: темное звездное небо и «звездная» тематика.

Вот так решил выпендриться Комар. Но только после того, как получит в руки аттестат и станет свободным челом! А то чем черт не шутит, когда Бог спит?

С литературным номером инициативная группа разобралась быстро. Сережка Белов предложил использовать незабываемую «Бель». И слова для Нины Викторовны подобрали симпатичные:

Дальше в том же духе: «Вовек мне этой нудной саги не понять», – ученики изъяснялись в любви к преподавательнице словесности и ее предмету.

Туся Крылова принимала активнейшее участие в обсуждении номера. Ведь чтобы он удался, мало придумать стихи, нужно их еще и художественно обыграть. Девушка предложила вначале выключить свет, а когда солист запоет в полной темноте, его включить. Всем понравился этот эффектный прием, одна только Лиза Кукушкина промолчала. Она бы непременно одобрила Тусину находку, если бы вновь не унеслась на крыльях воспоминаний в тот далекий зимний день, когда в дверь кабинета литературы постучали и в класс вошла Кошкина Людмила Сергеевна с практикантами. Это были две девушки и он.

Именно он приближался к ней медленно, шаг за шагом. Именно его светло-голубые глаза видела она накануне во сне, именно его глубокий бархатный голос звал ее за собой. Именно эти губы шептали ей: «Пора!» И Лиза знала, чувствовала, что ради этого человека она готова на все!

– Меня зовут Михаил Юрьевич, – представился он.

– А фамилия ваша, простите, как будет? – ехидно поинтересовался Борька Шустов, намекая на очевидное совпадение с именем великого русского поэта.

– Сто двадцать восьмой, – ответил будущий педагог. И пояснил: – Вы, молодой человек, на редкость неоригинальны. До вас было сто двадцать семь предшественников, напомнивших мне о моем гениальном тезке.

Борька насупился, что шутка не удалась. А Михаил Юрьевич задался целью доказать восьмому «Б», как важно в жизни избегать заштампованных мыслей. Он провел блицтест.

– Только отвечать нужно быстро, не раздумывая. – И задал три вопроса: – Великий писатель? Часть лица? Фрукт?

Все заскрипели перьями, а потом практикант подошел к доске и под молчаливое удивление написал мелом: «Пушкин, нос, яблоко».

– Большинство ответов такие? Я угадал? – поинтересовался он.

Что тут было сказать? Практически все написали именно эти три слова. Только Колька Ежов написал «зуб», потому что его недавно выбили, а Максим Елкин, будущий академик, написал вместо фрукта «помидор», объяснив это тем, что он их больше любых фруктов любит.

– А есть среди вас кто-то, у кого не совпал ни один ответ? – спросил Михаил Юрьевич.

– У меня, – призналась Лиза и протянула практиканту листок, на котором было написано: «Лермонтов, глаз, авокадо».

– А почему авокадо? – удивился практикант.

– Не знаю. Может быть, потому, что я его еще ни разу не пробовала, – смущенно пояснила Лиза, краснея. – Или потому, что слово красивое.

Михаил Юрьевич взглянул на нее с нескрываемым интересом. И если до этого момента Лиза еще сомневалась, то теперь поняла: она влюбилась. Влюбилась в героя ее сна, влюбилась в будущего педагога, который на семь лет ее старше! Вот ужас-то!

– Туся, это он, – призналась Лиза подруге на перемене.

И совершила огромную ошибку. Туся задалась целью устроить свидание Лизы и Михаила Юрьевича. А когда Туся вбивала что-нибудь себе в голову, то выбить это из нее было невозможно. Так, к примеру, она решила, что охранник, который дежурит в школе, убийца. И доказала это, выследив его… Но это случилось позже, а тогда Туся не стала ничего изобретать, а просто подложила в дубленку Михаилу Юрьевичу записку от имени Лизы. А потом поставила подругу перед свершившимся фактом:

– У тебя сегодня свидание. С твоим Михаилом Юрьевичем. В шесть часов у памятника Кириллу и Мефодию.

Лизиному возмущению не было предела, но Туся, как всегда, настояла на своем:

– Надо не теряться и брать быка за рога! Или ты так и будешь стоять и смотреть, как у тебя из-под носа уходит самое лучшее?

Лиза была вынуждена согласиться, что доля правды в Тусинах словах есть. Она ведь помнила, как недавно наблюдала за парой на катке. Они казались очень счастливыми и все время дурачились: она пыталась натянуть ему капюшон на лицо, а он – шутливо ухватить ее за нос. Лиза страдала легкой близорукостью, поэтому и не сразу признала в этой паре Михаила Юрьевича и Маргариту Николаевну, одну из практиканток. Другой была Лилия Анатольевна, и, по слухам, у нее с Егором Тарасовым назревал роман. Выходит, одним можно влюбляться в своих будущих учителей, а другим нет?

– Хорошо, я пойду на это свидание, – сказала Лиза, испытывая противоречивые чувства. Ей хотелось, чтобы Михаил Юрьевич заметил в ней не только спокойную ученицу, но и зрелую девушку, способную на большое чувство. – Но учти: если он не придет, виновата будешь ты.

– Я всегда виновата, – отмахнулась Туся. – Мне не привыкать.

Михаил Юрьевич пришел. Правда, то первое свидание получилось совсем не таким романтичным, как рисовало Лизино воображение.

– Лиза, ты очень хорошая девушка, тонкая, умная, – мягко начал Михаил Юрьевич, когда она неожиданно для себя призналась ему в любви. – Но правила игры таковы, что я – твой учитель, а ты – моя ученица. Понимаешь?

Лиза не понимала, какое это имеет отношение к тому, что она жить без него не может. Ощущение было таким пронзительным, что у Лизы на глаза навернулись слезы. Но она каким-то чудом сдержала их. Сказала только: «Я понимаю», – и ушла. А дома Лиза села писать Михаилу письмо. Скорее всего, она никогда бы его не отослала. Не решилась бы. Но в тот момент Лиза об этом не задумывалась, просто ей нужно было выговориться, пусть и на бумаге. Доверить самое сокровенное, то, чем она не могла поделиться даже с Тусей.

«Почему пишут письма? – вывела Лиза аккуратным почерком. – И почему это письмо пишу я? Наверное, потому, что о чувствах легче писать, чем говорить. И еще потому, что, если о них молчать, они разорвут тебя изнутри. Я знаю, что выгляжу смешно, но меня это не тревожит. Я чувствую себя слишком усталой, чтобы беспокоиться о том, как я выгляжу.