Владислав Крапивин - Переулок капитана Лухманова

Данька-то пришел в класс Ольги Петровны недавно, зимой, но сразу ощутил, что здесь можно никого не опасаться. Не то что в прежней школе, в поселке Микалево.

А первоклассник Эльдар Ибрагимов — тот вообще никогда никого не боялся. И не потому, что папа — учитель. Просто он сам по себе умел «отстоять свои позиции».

Завуч начальных классов Елена Викторовна жаловалась учителю русского языка и литературы:

— Андрей Ренатович, ну повлияйте вы на своего наследника! Я ему говорю: «Почему ты и твои дружки носитесь на переменах, как взбесившиеся жеребята?» А он: «Елена Викторовна, где вы видели школы, в которых дети не носились бы в паузах между уроками? Это естественная природная потребность». А потом вдобавок: «Скажите, пожалуйста, вы где-то в самом деле наблюдали взбесившихся жеребят? Такое красивое сравнение!..» И ведь не придерешься: почему, мол, грубишь педагогу? Правильная литературная речь…

— Начитанный ребенок, — соглашался папа Ибрагимов. — Что поделаешь? Некоторые деятели в министерствах сейчас утверждают, что надо прочитать около сотни книг, чтобы стать образованным человеком. А это дитя давно превысило норму…

— Вот именно! И это ваше дитя было инициатором хулиганского разграбления старых книг…

— Да почему вы решили?.. — осторожно возразил Андрей Ренатович. До сих пор он считал, что инициаторами были «торпедоносцы» из пятого «А».

— Потому что его вычислили по «слишком грамотной» фразе, которую он бросил работникам коммунального хозяйства. «Вы кто? Пожарные из книжки Брендбери сколько-то там градусов по Фарненгейту»?

— Брэдбери, Елена Викторовна. Замечательный американский писатель. К сожалению, недавно умер… А Фаренгейт — это ученый, по имени которого названа температурная шкала. Так же, как Цельсий и Реомюр…

— Ну да, ну да… Я этого писателя не читала, не столь продвинутая личность, как ваш отпрыск. Но это не дает ему права кидаться в огонь и противодействовать распоряжениям властей…

— Я обстоятельно побеседую с сыном, Елена Викторовна, — пообещал Брагич, потому что кидаться в огонь в самом деле не следовало.

Впрочем, никто и не кидался. Его еще не успели разжечь, когда на сваленную у края пустыря за стадионом книжную гору налетела ватага молчаливых, сосредоточенно сопящих «торпедоносцев». Они деловито выхватывали из груды растрепанные книжки, уносили на траву и умело связывали в пачки. Те, кто собирался поджечь, и те, кто этим командовал, подняли крик: «Кто позволил? Где педагоги? Милиция!.. То есть полиция!»

Но педагогов поблизости не оказалось, полиция не успела. Книжки были увязаны. Полсотни пачек унесли в руках, увезли на велосипедных багажниках и даже в машине «Рено», которую подогнал чей-то сознательный папа. Потом разобрали по домам.

Как выяснил Андрей Ренатович (и выяснил очень быстро), чьи-то старательные головы в педагогическом ведомстве приняли решение провести в библиотеках чистку. Мол, там скопилось много книжного хлама. В нем разводятся микробы, он занимает лишнее место. Сейчас достаточно ярких разноцветных книжек с лаковыми обложками, они и нужны современным детям (потому что из числа той самой рекомендованной сотни). А остальные — в санитарный костер. В школе появились две энергичные дамы из городского отдела образования, велели старенькой библиотекарше Анне Константиновне «держаться в сторонке», лихо провели ревизию и объявили «утилем» сотни книг. Несколько дубоголовых старшеклассников погрузили «утиль» в подкативший фургон (парней для этого «мероприятия» освободил от уроков преподаватель ОБЖ, по прозвищу Барклай). А многие учителя ничего и не знали, потому что и без того хватало хлопот в конце учебного года. Зато узнали пятиклассники Брагича — увидели, как роняет слезы Анна Константиновна. Они ничего не сказали своему учителю: не было времени. Главное было — разведать, куда повезли книги. Разведали. И Капитан Мак’Вейк сказал:

— «Торпедоносцы», товсь!..

Кто на великах, кто на автобусе, кто просто бегом рванули за стадион, на пустырь, где после субботников жгли мусор. Рванул и Крылатый Эльф. Он всегда оказывался рядом, если дело касалось книг. А за ним помчался и третьеклассник Заборов.

Пока одни «спасатели» вели перепалку с дядьками-поджигателями, другие выхватывали из кучи потрепанные, но такие замечательные книги. То есть были здесь и неинтересные: всякие «Методики», «Справочники» и «Руководства». Но были и «Дон Кихоты», «Уленшпигели», «Марк Твены», «Дети капитана Гранта» и даже «Мушкетеры» (правда, без корочек). Похоже, что свезли сюда книжки не из одной школы.

— Я знаю эту историю, — покивал Брагич. — Но не знал, что в ней участвовал мой наследник. Да еще в роли одного из лидеров.

— А где вы сами-то были? — не без ехидства поинтересовалась Елена. — Куролесили главным образом ваши питомцы…

— Я не успел. Когда узнал, не мог завести машину. Когда приехал, ребят на пустыре уже не было. А Элька ничего мне потом не сказал… о своем участии… Конечно, все книги они не спасли, осталась немалая груда, но все-таки…

— Вы что же, одобряете их?

— А? — сказал Брагич. И засмеялся.

— Я считаю, что этот случай должен стать темой для педсовета.

— Несомненно, — сказал классный руководитель пятого «А».

Состоялся ли педсовет — неизвестно. По крайней мере, ребят никуда не вызывали и не ругали. Никто, кроме Брагича, который опять сказал:

— Авантюристы!..

При этом он погрозил пальцем своему сыну и Данилке Заборову, которые вертелись неподалеку.

Они теперь постоянно были вместе. Оказалось, что им хорошо вдвоем. Хорошо, вот и все! И никакие тут не нужны объяснения.

Скоро Данька и Эльф закрепили свою дружбу тем, что разобрали надвое старинный бинокль.

— Пусть у каждого будет половинка, — решил Данька. — Будто маленькая подзорная труба.

Их дома́ стояли так, что издалека видны были балконы друг друга. Выскочишь к перилам, наведешь монокуляры, помашешь друг дружке руками. Что еще надо для радости? И не страшны никакие инокробы.

Конец апреля был зябким и слякотным. Однако в первомайские дни накатилось на город густое летнее тепло, а восьмого числа (будто специально к празднику) зацвели на бульварах и в скверах яблони. Ура!..

В городе готовились к большому параду в честь Дня Победы. Школьникам в параде участвовать почему-то не полагалось, но зато решено было устроить для них специальный праздник — провести на стадионе «Железнодорожник» конкурс юнармейских подразделений. И каждая школа готовила свою колонну.