Евгений Аврутин - Дочь капитана Летфорда, или Приключения Джейн в стране Россия

Мистер Стромли, услышав про миссис Дэниэлс, хотел было заорать громче прежнего, а может, и приступить к исполнению своих угроз. Но остановился. Лайонел назвал его дядей, пожалуй, первый раз за этот год, а может, и впервые за несколько лет. Миссис Стромли «тётей» он все же называл, и это очень обижало её мужа.

– Хорошо, – сказал он, – поговорим после завтрака.

Джейн не без лёгкого смущения поняла, что приступает к уже привычному занятию – готовится к побегу. Причём на этот раз полностью к чужому и наиболее преступному из всех четырёх.

Поначалу она навестила портного-француза в Камышах и забрала мундир. Мсье Николя сначала посочувствовал, как он неосторожно сказал, «прежнему хозяину мундира», а узнав, что тот жив и даже уверенно пошёл на поправку, попросил выказать почтение храбрецу. «Хирургу тоже, верно, пришлось много штопать», – заметил он.

Сам мсье Николя заштопал отлично – Джейн не сразу нашла места прежних ран и порадовалась за Мэрдо.

На обратном пути от портного Джейн показалось, будто она увидела знакомое лицо. Она даже изменила маршрут и ещё раз посмотрела на человека. Да, пожалуй, это именно шутник Билли. «Пожалуй», потому что она видела его лишь в темноте или в потёмках.

Джейн расхрабрилась, подошла к нему, спросила, как дойти до Равнинного госпиталя. Шутник Билли любезно показал, и, услышав его голос, Джейн избавилась от сомнений.

«Нерадостная встреча, – подумала она. – Если дядя Генри пришлёт нового негодяя (она уже не сомневалась, что Счастливчик плывёт в Австралию), то здесь найдутся исполнители. Впрочем, отрадно, что парня не повесили за сон на посту».

Вот в таких мыслях Джейн дошла до тюрьмы. Она была возле неё и прошлым вечером, при пересменке, и подтвердила то, что заметила и раньше: дежурный сержант спрашивает об инцидентах, но сам факт посещения офицерами пленных к инцидентам не относится.

От тюрьмы Джейн прогулялась к позициям, пытаясь запомнить путь. Идти придётся в темноте, а плутать нежелательно.

Все эти хлопоты и рекогносцировки были лёгкими и незаметными из-за ажиотажа, охватившего союзный лагерь. К батареям беспрерывно подвозили снаряды, подходила пехота. Папа находился среди своих солдат, ожидая приказа. Он не был даже уверен, что этой ночью сможет выспаться в домике – протомят в траншеях. Не сомневался, что до конца осады остался день-другой, хотя штурм выйдет кровавым. «Ну почему суд не может подождать этот день-другой?» – походя думала Джейн.

Эта мысль её не отвлекала. Она уже решила не ждать милости ни от суда, ни от Королевы, ни от Царя.

При всем этом приходилось торопиться: русские, предчувствуя штурм, не жалели пороха, и госпитальной работы хватало. Мистер Сазерленд просил Джейн поработать утром, днём и вечером, отдохнуть ночью и быть готовой на следующую ночь уже остаться в госпитале без выхода.

Днём он сообщил Джейн новый пароль – «Амьен» и отзыв – «Абингдон».

– Одна польза от войны, – проворчал он, причём Джейн машинально отметила, что от усталости его акцент зазвучал сильнее, чем обычно, – мы и лягушатники выучим геогррафию друг друга. Но какая дуррацкая затея: придумать так, чтобы пррежний пароль пррекращался в полночь и прриходилось знать новый. Спасибо, командованию хватило ума прриказать: в ответ на прежний пароль не стрелять, а переспррашивать новый. Все рравно, на этих парролях к нам парочка пациентов попадёт, самое меньшее.

Ворчал, но следил, чтобы Джейн каждый раз и не забывала прежний пароль, и помнила новый. «Забудешь, пальнёт какой-нибудь болван, и если ранят легко, буду в наказание оперрировать без хлорроформа». Джейн запоминала пароль внимательно, так как мистер Сазерленд относился к людям, о которых никогда не скажешь, готовы ли они исполнить самую экстравагантную угрозу.

В этот день Джейн трудилась в госпитале с особой старательностью, то и дело подменяя по мелочам и Клушку с Болтушкой, и мужчин-санитаров. «Пусть будут снисходительны к моему вечернему отсутствию», – думала она.

То, что тюремные часовые никогда не обыскивают посетителей, Джейн знала. Знала и ненадёжность слова «никогда».

Поэтому Джейн приняла нужные меры, полагая, что смех обычно отменяет подозрительность. Своими приготовлениями никого она в госпитале не удивила: постоянно приносили новых раненых, было не до удивлений. Джейн даже обвинила себя в этот вечер в мелком дезертирстве.

Она пришла к тюрьме за полчаса до вечерней смены, молясь, чтобы смена не произошла раньше. К счастью, предштурмовая лихорадка на распорядок не распространялась, и часовых ещё не переменили.

Как Джейн и предвидела, солдаты улыбнулись, когда к тюрьме подошла юная леди-санитарка и пёс, с притороченной на спину корзиной, в которой лежали бинты. Именно из-за интереса к собаке никто не заметил вторую корзину, что несла сама Джейн. А в ней были не только медикаменты.

Впрочем, эти предосторожности оказались лишними, так как в карауле был сержант Меткалф («Слава Богу, в этом, а не следующем карауле, – опять подумала Джейн. – Если все пройдёт хорошо, караул, надеюсь, оправдают, но все-таки…»).

– Спасибо, что вас прислали, мисс, – сказал он. – Среди этих (Джейн поняла – пленных) есть покорябанные, надо им помочь – меньше будут стонать. Жаль, поздновато явились, возьмите лампу, чтобы ногу от руки отличить. Тимми, иди и наблюдай, чтобы какой-нибудь контуженый казак не обидел юную леди.

Такая забота не входила в планы Джейн, но она уже убедилась, что планов без корректировки не бывает. От услуги она не отказалась – с чего отказываться? – и пошла к раненым.

Походив по бараку, Джейн громко сказала:

– Кто знает английский и может помочь с переводом?

К счастью, откликнулся предупреждённый (хотя и удивлённый) Саша.

Оказалось, её инициатива была не только преступной, но и гуманной. В дни затишья в госпиталь приводили всех – и английских, и русских – раненых, но сейчас – лишь тех, кому полагался немедленный визит к хирургу. Среди пленных было немало «покорябанных», которым требовалась обработка и перевязка.

Некоторое время спустя Джейн сказала солдату:

– Тимми, мне нужна кипячёная вода. Если есть, принеси, пожалуйста.

– Мисс, а вы?

– Это же пленные солдаты, а не пойманные разбойники, – улыбнулась Джейн. – Сэр, – обратилась она к Саше, – вы не дадите меня в обиду.

Саша кивнул. Солдат пошёл выполнять просьбу, шепнув:

– Малый-то, говорят, шпион, но из джентльменов, так что с ним остаться можно.

Едва Тимми удалился, Джейн обратилась к Саше:

– Вот свёрток, в нем форма. Тебе она должна подойти. Имей в виду: в килт не влезают, а заворачиваются – разберёшься. Я скоро уйду, сменится караул, ты переоденешься, выйдешь бодрым шагом, пройдёшь пятьдесят шагов и засвистишь песню про малышку Джейн.