Всеволод Нестайко - Супер «Б» с «фрикадельками»

Ведь когда он смотрел в зеркало, то видел там лохматого длинноносого мальчишку с торчащими ушами и круглыми перепуганными глазами. Нет, не думайте — Сергейка совсем не боягуз! Но глаза его широко открытые, кажутся почему-то перепуганными. Такая у них конфигурация. В лидеры класса Сергейка никогда не лез. Держался в стороне. На выборах президента класса голосовал за Вовочку Таратуту, хотя другого претендента Борю Бородавко уважал тоже — за эрудицию и начитанность. Потому что и сам любил читать. И Супер-Джона уважал за силу и ловкость. Однако во «фрикадельки» к нему не лез. Учился неплохо. Но отличником, как Боря Бородавко, не был. Когда долго смотрел на розовое ушко Наталочки и вьющийся каштановый локон над ним, то терял бдительность и внимание, пропускал объяснения учителей и, застигнутый врасплох Ольгой Филипповной, Оксаной Яковлевной или Татьяной Григорьевной, мог заработать тройку или даже двойку. Впрочем почти все это быстро исправлялось.

Принцесса Наталочка жила за два квартала от Сергейки. И как-то по дороге в школу он ее встретил. Она аж сгибалась от тяжеленной сумки.

— Привет! Ну ты и нагрузилась! Зачем столько набрала! — спросил он.

— Учебников сегодня много нужно. И рабочих тетрадей. И книжки в библиотеку сдавать несу, — сказала она.

— Давай сюда! — неожиданно сказал он.

— Что? — не поняла она.

— Давай я понесу!

— Ты серьезно? — недоверчиво глянула она.

— Однозначно, — как говорит Вася Цюцюрский.

— Ну давай поменяемся. Я твою понесу, а ты мою.

— Да чего там меняться! Я обе понесу.

— Ну ты рыцарь! — улыбнулась она. — Просто средневековый! Таких сейчас не бывает.

Она сняла сумку. Он повесил ее на плечо, а свою сумку, легкую, понес в руке.

— Ты не смотри, что я худой. Я жилистый. У нас все такие. И папа и дедушка. Мы из козацкого рода. Наши предки были запорожцами.

— Оп-па! — Улыбнулась Наталочка. — Кто же такие! Иван Серко, Богун или может, Богдан Хмельницкий.

— Не смейся. Я не выдумываю. Действительно был такой запорожец Чичиринда. Имени дедушка не знает, но говорит, что его дедушка, мой прадед, рассказывал ему про подвиги этого Чичиринды во время козацких походов. Один раз, когда наш предок был еще подростком и служил джурой у запорожского сотника Цыбули, он этого сотника спас от верной смерти. На сотника напали трое турок и уже должны были порубить его в капусту (так выразился прадед), но тут наш предок джура [4] Джура — в 16–18 вв. оруженосец у козацких старшин ( прим. переводчика ). , который безоружный прятался в кустах (джурам не полагалось иметь оружие), неожиданно как зачичиркнет, как зашумит!.. Турки подумали, что прибежала подмога, повернулись — и это дало возможность сотнику отбиться. Тогда и прозвали казаки нашего предка Чичириндою, от слова «чичиркнути», то есть «зашуршать, зашевелиться, зашелестеть. Это слово даже в литературе зафиксировано, в одной байке: «На землю упала ночь, ничто не чичиркнет, разве кое-где сквозь сон что-нибудь…»

— Ты смотри, какие у тебя прадеды были… А я о своих ничего не знаю, — вздохнула Наталочка.

Так они прошли два квартала. А за несколько домов до школы Наталочка сказала:

— Ну, давай уже мою сумку! Не хочу, чтобы мальчишки над тобой смеялись.

— А мне по барабану! Пусть смеются. Я не боюсь! — сказал Сергейка, однако сумку отдал.

Следующим утром Сергейка вышел из дома на пять минут раньше и стал ждать на том месте, где они вчера встретились. Увидев его Наталочка улыбнулась.

— А сегодня моя сумку не тяжелая!

— Все равно — давай!

— Ну-на! Если ты такой храбрый.

В этот раз Сергейка свою сумку заранее повесил на плечо. И теперь Наталочкину сумку повесил на другое.

— Ну, рассказывай еще про своих предков! — сказала она. Это было для Сергейки неожиданно. Он ничего больше о своих предков не знал. Но Наталочка смотрела на него так выжидающе, что он не отважился признаться. И начал экспромтом фантазировать:

— Ну… ну… один раз джура Чичиринда пошел в разведку. Турецкий лагерь занял оборону на том берегу реки. Переплывать опасно — заметят, поэтому он взял тяжелый камень и перешел речку по дну, дыша через длинную камышинку. Запорожцы часто пользовались длинными камышинками, преодолевая водные рубежи. Ну, джура Чичиринда все разведал, надо возвращаться назад, а камышинку найти не может. Что делать?.. А нужно ведь спешить, ведь запорожцы ожидают разведданные. Нырнул, воздух вдохнув, и, сколько мог, плыл под водой. Потом на миг вынырнул, воздуха глотнул — и снова под воду. Но турки все-таки заметили его, начали стрелять. Одна стрела попала ему в руку, но он все же доплыл, и благодаря его разведке запорожцы ночью напали и победили турок.

— А ты плавать умеешь? — спросила вдруг Наталочка. — Конечно, умею! И нырять умею. Под водой могу метров семь… ну… пять по крайней мере проплыть.

— А я едва умею, — вздохнула Наталочка. Только по-собачьи.

И то, что она так открыто, так искренне призналась в своем неумении, сделало ее еще более близкой и милою. Он почувствовал себя рядом с ней сильным и мужественным. Конечно, настоящая принцесса должна быть утонченной и хрупкой. Это принц должен быть сильным и храбрым. Сергейко выпятил грудь, хотя под тяжестью двух сумок это было и тяжеловато.

На следующий день повторилось то же самое. Они встретились, и Наталочка уже сама ни слова не говоря, сняла сумку и отдала ему. И снова захотелось слушать о приключениях Сергейкиного предка. И Сергейка наплел что-то несусветное о том, как джура Чичиринда спас из турецкого плена дочку сотника — красавицу Настусю (он сначала хотел сказать Наталочку, но вовремя сообразил, что это чересчур).

Но с каждым разом выдумывать подвиги джуры становилось все труднее… И Сергейка наконец решил покончить с предком.

— Но один раз случилось непоправимое… Когда джура Чичиринда выносил с поля боя раненного сотника Цибулю, какой-то турок, который лежал неподалеку и прикидывался неживым. В предсмертном отчаянии выстрелил из лука, и джура Чичиринда, спасая сотника, прикрыл его своим телом. И турецкая стрела попала ему прямо в сердце!

— И он погиб? — ужаснулась Наталочка.

— А ты что думаешь, не было у запорожцев детей-героев?

— Нет-нет! Были, конечно… Только я думаю, ваш род на этом и прервался. И ни прапрадед твой, ни прадед, ни дед, ни папа, ни ты, бедненький, так и не рождались.

— Как?! Почему это?!

— Ведь ты говорил, что джура Чичиринда был подростком, значит так и женился, ведь подростки и тогда не женились, даже такие геройские. И наследников, такие образом, иметь не могли.

— Тю! Это я и правда дал маху! — Сергейка даже остановился.

— Эх, ты! Брехунчик несчастный! Ха-ха-ха!

Они так хохотали, что пропустили тот момент, когда Наталочка всегда забирала у Сергейки свою сумку, и вышли на дорогу, по которой уже курсировали их одноклассники. И нос к носу столкнулись с Васей Цюцюрским. Вася удивленно вытаращился на них и пробормотал: «Однозначно!»