Ахмет Мальсагов - Лорс рисует афишу

— Здравствуйте. Директор здесь?

— Здесь. Совещаются с баянистом и активом. А веника все равно нету, — задумчиво ответила скорбная женщина. — Потому что положение — финансовое. Здравствуйте, здравствуйте. И тряпок нету.

Ширк… Ширк…

«Пока технический персонал готовит Дом культуры к вечеру молодежи, клубные работники горячо обсуждают свои назревшие творческие проблемы», — цитировал Лорс воображаемый очерк Арк. Цвига.

Ступив в темный и гулкий зал, словно в погреб, Лорс услышал чьи-то сдержанные вопли. Они перемежались мерными ударами. В глубине зала, перед сценой, там, куда достигал слабый свет закулисных окон, дрались двое. Один бил. Другого, следовательно, били. Валялся на полу баян, тускло сверкая челюстью клавиш.

Бил здоровенный малый в красной куртке из синтетической кожи на могучих плечах. Всхлипывая, он бил черноволосого, верткого человека об стенку, то и дело приподнимая его со скамьи. Бил с приговариванием. Судя по гулкому звуку ударов, стенка была некапитальная, а удары капитальные.

— Ну, скажи, директор, разве могу я третий месяц без зарплаты играть на баяне? — всхлипнула кожаная куртка.

Бум!.. И вопль черноволосого.

«Ага, здесь идет реставрация справедливости кустарным путем, — догадался Лорс. — Баянист выколачивает из директора свою законную зарплату». Лорс любил справедливость и решил не вмешиваться, тем более что из темного угла зала донеслось хоровое одобрительное восклицание:

— А чего, баянист прав!

Но директор наперекор голосу актива завопил:

— Чем я ему буду платить, если нет выручки! Чем?

Вырвавшись на миг из рук баяниста, он перешел на страстный шепот, обращаясь во тьму к хору:

— А разве от него самого не зависит выручка? Вот вы мой актив, вы все сами бывшие клубные директора. Скажите, можно так, чтобы баянист сыграл танец — и час перекура?! Не нужны нашей молодежи такие танцы! Она лучше в колхозный клуб пойдет…

— А чего, и Эдип Иванович прав! — сипло провозгласил хор.

— Конечно, они-то тебя всегда поддержат… — горестно всхлипнула кожаная куртка. — Разве я обязан весь вечер без перерыва играть? Пусть берет инструктора, чтоб в антрактах была игра в «почту»… — Парень в куртке еще разочек стукнул черноволосого об стенку и закончил речь: — …и в «третьего лишнего»!

— А чего, баянист опять же прав: ставка инструктора свободная! — необычайно оживился хор. — Бери, Эдип, любого из нас!

«Конкуренты… Уплывет моя должность…» — заволновался Лорс. И кашлянул как можно громче.

Директор Эдип тотчас отпихнул баяниста и вышел на свет. Он гордым движением откинул назад иссиня-черные волосы. Тяжело дыша и ворочая одновременно головой, белками страстных глаз и лопатками, подтянул галстук, отставив мизинец. Потом звучным вибрирующим баритоном (он, видимо, умел говорить только или очень звучно, или шепотом) Эдип спросил:

— Вы ко мне, молодой человек? Представитель из центра?

Лорс протянул направление, извинившись, что помешал совещанию.

— А-а… — сказал Эдип, пробежав бумажку глазами. — Знаю. Со мной согласовано. Пойдемте в кабинет, товарищ инструктор.

«Новый массовик сразу окунулся в горячие, беспокойные будни Дома культуры, с первого же часа почувствовав себя в родном коллективе…» Ах, Арк. Цвиг, вам бы так окунуться! «Когда наступил вечер, зажглись огни Дома культуры, любимого места отдыха сельской молодежи. Шумные и жизнерадостные юноши и девушки заполнили после напряженной трудовой вахты сияющий зал, уютные фойе и репетиционные комнаты. Гремит музыка…» Так бы описал это Цвигун.

Не так все это было на самом деле.

Огни действительно зажглись. Но они-то больше всего и удивили Лорса. Это были керосиновые лампы! Четыре тусклые керосиновые лампы на весь огромный зал. С самодельными стеклами: четырехугольный застекленный железный каркас.

— Назад к предкам? — спросил Лорс у Эдипа. — Разве сплошная электрификация еще не коснулась нашего родного Дома культуры?

Эдип заносчиво ответил:

— Мы можем электрифицироваться в любой момент. Но, я надеюсь, вы слышали о новых веяниях — в моду входит старинное освещение: например, восковые свечи…

— …амбарные фонари типа «летучая мышь» в клубном варианте, — подхватил Лорс.

Эдип хихикнул:

— А вы шутник! Мы сработаемся.

Зал начал заполняться. Петя заиграл на баяне вальс. Лорс поспешил удалиться в пустое, темное боковое фойе и тайком глядел оттуда в зал через стеклянную перегородку.

— Тут не курить, выведу, — раздался рядом с Лорсом откуда-то снизу сердитый голос.

Перед Лорсом стояло курносое, мордастое существо лет пятнадцати, полуутонувшее в широких брезентовых штанах. На голове у существа была нахлобучена по самые толстые щеки пожарная каска. Она сверкала чистой медью в лучах света, падавшего сквозь стекло перегородки. Так же чисто золотились под каской глаза, полные пожарного рвения.

— Ты кто, прекрасное дитя? — поинтересовался Лорс.

— Пупыня.

— И что это значит?

— Тишка Пупыня. Дежурный от колхозной дэ-пэ-дэ.

Представитель добровольной пожарной дружины должен был знать все про огни. В том числе и электрические.

— Тракторист столб свалил трактором, — объяснил он Лорсу, подтягивая штаны и оттягивая с глаз каску, — поэтому и нет электричества.

— Ясно. Сельсовет, конечно, требует, чтобы столб восстановил колхоз, а колхоз утверждает, что обязан сельсовет, — догадался Лорс, вспомнив один из излюбленных в газете заголовков «Иван кивает на Петра».

— Уже всё знаете? — одобрил Пупыня. — Когда здесь сессия райсовета заседает, то мы разрешаем протянуть времянку. Никуда не денешься: райисполком все-таки выше дэ-пэ-дэ. Сказал тебе: брось сигаретку!

За стеклянной перегородкой разгорался клубный вечер. Громче стали голоса и смех. В синем керосиновом дыму плыли танцующие пары. Видно, в зале становилось жарко: прямо в угол, на лавку, летели в кучу телогрейки, плащи, куртки. То тут, то там мелькал в зале Эдип, осанистый в своем шевиотовом костюме спортивного покроя.

Не зная, куда приткнуться, Лорс посидел в темной, без окон и света, комнате — кабинете директора. Затем бродил за кулисами, где пахло пылью, несмотря на сквозняк от разбитых окон. Потом он вернулся в фойе и открыл дверь в боковую комнатку, откуда смутно доносилось пение женского хора. Он думал, что это звучит радио.

Но маленькая комната была битком, до самого порога, набита девушками, неизвестно когда забравшимися туда. Горела колеблющимся пламенем лампа, и Лорс увидел в самом центре группы сидящую на столе девушку с живым, насмешливым лицом. Две ее тугие косы свисали на худые стройные плечи. В белом воротничке, она напоминала гимназистку. Увидев Лорса, девушка с косами перестала дирижировать и вдруг озорно скомандовала: