Бьянка Турецки - Юная модница на балу у королевы

Вот так всегда. Стоило наконец ее жизни уподобиться фильму, самому настоящему фильму, как какой-то фейерверк разом уничтожил ее надежду на первый поцелуй! Ей не следовало быть настолько глупой, чтобы желать более «реального» приключения.

Но все равно Луиза почти поцеловалась с этим прекрасным французским парнем. Она в этом не сомневалась. В Фэрвью никто этому не поверит, да она и сама до конца не верила. Да-а, он в самом деле шикарный, этот француз из былых времен. Нет, как видно, такие встречи не бывают случайными. Да, это вроде как дальняя связь. Очень дальняя связь, доскайповой эры. С дистанцией в двести пятьдесят лет.

Последняя вспышка ярко-синих и белых искр сверху вниз осветила небо, и в саду снова стало тихо.

— Постойте, слышите? — спросил Пьер, кладя руку Луизе на плечо, отчего сердце в груди затрепыхалось, как целый рой бабочек.

— Что слышу?

Со стороны живой изгороди что-то громко зашуршало.

— Да, теперь слышу, — согласилась Луиза.

— Думаете, нас ищут? Думаете, о нас знают? — спросил Пьер громким шепотом, нервно вытирая руки об униформу.

Он явно испугался. Но из-за чего?

— Знают о нас? — недоуменно переспросила Луиза.

Неужели его смущало, что его увидят рядом с ней?

Шорох приближался, кто-то или что-то быстро двигалось в их сторону.

— Надо спрятаться.

Пьер схватил Луизу за руку, и они нырнули за высокий розовый куст. О! С шипами и колючками.

Шуршание листвы сменилось знакомым визгливым хихиканьем.

— Мария Антуанетта? — к удивлению Пьера, тихонько прошептала Луиза.

Потрясенная, она, раскрыв рот, следила за тем, как дофина и красавец в военной форме, граф Фрезен, который был наверняка лет на десять младше и в миллион раз красивее Людовика, взявшись за руки, пробежали мимо них вглубь сада. Господи, неужели она и вправду их видела?

Как только они исчезли из виду, Луиза от облегчения нервно рассмеялась.

— По-моему, мы засекли излюбленное место свиданий. Глядишь, так мы и еще кого-нибудь в этой изгороди обнаружим, — пошутила она, скрытая розовыми кустами.

— Не знаю, но я должен идти.

Глаза у Пьера беспокойно бегали из стороны в сторону, как будто кто-то вот-вот должен был выскочить из темноты. Луизе даже стало обидно.

— Спасибо, — тихо сказал он, опустив глаза в густых ресницах.

И, не сказав больше ни слова, он во второй раз за этот день сбежал в черную как смоль ночь, оставив Луизу одну в колючих розовых кустах.

Луизу неожиданно разбудил негромкий, но отчетливый стук в дверь. Удивленная, она приподняла розовую маску для сна и с трудом разлепила один глаз. Как она умудрилась в конце концов уснуть — после того, как снова и снова прокручивала в голове вчерашние события, к тому же лежа в неудобной позе со скрюченной шеей на трех подушках, призванных поддерживать ее гигантскую прическу, — было выше ее понимания. Теперь ей наверняка грозило по меньшей мере растяжение шейных мышц.

В комнату прошмыгнула Мария Антуанетта, бодрая, свежая, как утренняя роза, в новом платье розоватого оттенка, и, раздвинув тяжелые гардины из декоративной ткани, впустила в комнату безудержный поток солнечного света.

— Боже мой, Габриэлла, — пропела она.

Хоть кто-то здесь был в хорошем настроении. В памяти Луизы возникла Мария Антуанетта, с хихиканьем бегущая по залитому лунным светом саду вместе с симпатичным шведским офицером, явно не имевшим ничего общего с ее неуклюжим туповатым муженьком, — все это никак не укладывалось у нее в голове.

— Ты что, забыла? Мы сегодня едем в Париж. Нам нужно посетить магазин Розы Бертен, чтобы купить новые платья. Ты же обещала!

«Обещала? Что ж, о’кей!»

Париж? Магазины? Этого было больше чем достаточно, чтобы Луиза забыла про боль в шее и спрыгнула с огромной кровати под балдахином. Похоже, она все-таки увидит Париж! Но неужели, подумала Луиза, она попала в Париж, когда еще не было Луи Виттона? Она надеялась, что нет, и была уверена, что первый Луи Виттон основал компанию в середине 1800-х годов [52] Французский модный дом, специализирующийся на производстве сумок и чемоданов; основан в 1854 году. . Вот было бы круто вернуться с настоящим кофром с монограммой «ЛВ»! Если бы она так же хорошо помнила даты Французской революции, то получала бы на уроках истории оценки получше.

— Моя дорогая матушка прислала мне сегодня из Австрии еще одно приятное письмецо, — сказала Мария Антуанетта, извлекая из-под корсажа розового платья свернутый листок кремового цвета. — Можно, я прочту тебе немножко?

Дофина помолчала.

— Мне продолжать?

Наступила неловкая пауза.

— Прошу прощения. — Луиза покачала головой, не веря своим ушам. Она не знала, что еще сказать. Она представить себе не могла, что можно получить такое письмо от матери, и потому слегка обняла Марию Антуанетту за плечи и улыбнулась. — Не думайте об этом. Поехали в магазин!

Поговорить с дофиной о семье Пьера и вообще обо всем Луиза решила на обратном пути из Парижа. Ей показалось, что сейчас не время было затевать такой разговор.

— Прекрасно. Я понимаю, она хочет лишь упрочить союз между нашими странами, что, разумеется, нельзя гарантировать, пока я не рожу первого ребенка.

Легкая тень скользнула по лицу Марии Антуанетты, и тут же она вновь просияла, как солнце после короткого послеполуденного ливня.

— Даже она не сможет омрачить такой день, как сегодня! Я буду ждать тебя в Северном саду, у фонтана с Нептуном. Пожалуйста, поспеши, милочка, карета готова.

И, словно актрисы, ждавшие за кулисами выхода на сцену, две личные горничные Габриэллы — одна толстая коротышка, другая долговязая, решительно вступили в спальню с ворохом платьев и корсетов, чтобы подготовить Луизу к ее первой поездке в Париж.

Хотя внутри карета, как и вся прочая собственность Марии Антуанетты, была более чем роскошной, с сиденьями из переливчатого синего бархата с золотой отделкой, поездка тем не менее оказалась тяжелым испытанием, так как колеса то и дело со скрипом застревали в неровностях ухабистых сельских дорог, и тогда девушек бросало из стороны в сторону, как корабль в бушующем море. Мария Антуанетта вынуждена была приоткрыть окно кареты и слегка высунуть наружу голову, чтобы верх ее двухфутовой пышной прически не бился о крышу экипажа. Пытаясь отвлечься от вызывающей тошноту езды, Луиза решила переключиться на свое хобби — моду.

— Когда Роза Бертен в последний раз шила вам платье? — спросила она, вспомнив вдруг, что именно этого модельера упоминали на распродаже Марла с Глендой.