В. Еремин - Тайны огонь-горы, или Полосатое лето

Леннон, морщась, поднялся, его виноватое лицо было перепачкано.

— Эй, ты как? — окликнул его Лешка.

— Нормально, — расстроенно отмахнулся потерпевший.

— Уйдет ведь! — глядя вслед удаляющемуся Клону, закричал Асисяй.

По своей клоунской привычке все вышучивать он чуть было не добавил: «Ну и черт с ним!» — но устыдился и промолчал. Слишком неравны были силы: крепкий мужчина, в условиях войны изо дня в день привычно заглядывавший в глаза опасности, — и четверо щуплых мальчишек, которые с реальной опасностью столкнулись впервые… Какие уж тут шутки?!

— Не уйдет! — крикнул Илья, пуская свою лошадь вдогонку.

Леннон вторым седоком вскарабкался на лошадь Асисяя, и они помчались за Ильей и Лешкой, крича во все горло одно только слово:

— Батакакумбаа-а!!!

И тут началась погоня! Настоящее преследование!

Скачка длилась так долго, что взмыленные лошади уже начали уставать, но расстояние между ребятами и преследуемым не сокращалось.

«Коней бы не запалить», — обеспокоенно подумал Илья, хорошо знавший, как надо обращаться с лошадьми, и рука его сама потянулась к веревке…

— Пора!

Как заправский ковбой, Муромец на полном скаку метнул лассо, свистящая петля захлестнулась на шее Клона, и он кубарем скатился на только что скошенную траву. Падение прошло для инструктора довольно удачно. Мгновенно вскочив, он избавился от удавки и, оглянувшись, выхватил из заднего кармана узкий нож…

Илья спрыгнул с лошади, взмахнул рукой, разворачивая внушительных размеров кожаный бич.

— А вот тебе, — тяжело дыша, медленно проговорил Клон, — я точно башку отрежу…

Ребята спрыгнули с лошадей, бросились к товарищу на выручку.

— Окружай его, ребя! — спешившись, выкрикнул Лешка.

И тут же преследуемый был взят в кольцо. Ошалев от собственной храбрости, подростки по-птичьи наскакивали на инструктора. Глаза Клона налились кровью. Не было сомнений: шутки кончились, этот загнанный в угол человек теперь способен на все. Сделав резкий выпад, он едва не пропорол живот Асисяю, но в тот же миг щелкнул бич, и Клон, взревев, отпрянул — на его обнаженной спине моментально ожогом вспыхнул след от удара. Набычившись, он бросился на Илью; отступая, тот размашисто, наотмашь продолжал стегать противника, пытавшегося руками прикрыть лицо; тем временем Леннон, Асисяй и Лешка, вооружившись палками, наседали на него с разных сторон, норовя ударить или ткнуть. Окончательно озверев от такого натиска, Клон рванулся вперед; отпрянув, Илья обо что-то запнулся и упал навзничь, и в следующее мгновение Клон оказался сверху с занесенным над мальчиком ножом — еще миг, и лезвие ножа вошло бы ему в грудь…

Леннон, Лешка и Асисяй завопили в один голос, и крик этот в смертельно опасный для жизни Муромца момент вдруг перекрыл какой-то грохот. Клон задрал голову и увидел над макушками деревьев снижающийся вертолет. Из его распахнутой настежь двери, размахивая руками, что-то кричали люди в камуфляже, но слов из-за шума было не разобрать. Кто-то из военных, подняв автомат, дал предупредительную очередь в воздух. Клон, словно протрезвев, вскочил и, секунду помедлив, отбросил в сторону нож.

— Всё, кранты… — пробормотал он и, тяжело дыша, опустился на землю.

Из приземлившегося вертолета к ним бежали военные, и впереди всех — Достоевский…

…Четверка «мушкетеров» возвращалась с подвигов верхом, но вид имела — в особенности Леннон — отнюдь не бравый, а самый что ни на есть печальный: синяки, грязь, порванная одежда…

И все-таки их въезд в лагерь был исполнен триумфа. Ребята кричали «ура!» и бросали в воздух бейсболки и красные береты. Девочки подбегали, чтобы пройтись рядом, держась за стремена героев. Саша и Джейн шли впереди всех.

Тормоз смотрел на них с восхищением и завистью. Ему очень хотелось иметь друзей, готовых пойти за ним в огонь и воду. Но рядом были Винни и Фифа, которые тоже испытывали зависть и потому взирали на происходящее с наигранным безразличием.

— Вот дуры… — фыркнула Фифа, указывая на Сашу и Джейн. — Глянь!

И тут «агент 007» неожиданно завелся с пол-оборота:

— Сама ты дура и не лечишься!

Фифа посмотрела на «мистера Бонда» с высоты своего баскетбольного роста, как на австралийского пигмея.

— Щас как дам, — пообещала она.

— Да пошли вы! — с горечью сплюнул Тормоз. — Обе! Каждая к своей матери!

И быстро зашагал прочь.

— Ну ни фига себе! — обиженно всплеснула пухленькими ладошками Винни. — Я-то тут при чем?!

К «мушкетерам» подбежал жокей Валерий Павлович, надавал подзатыльников и погнал лошадей в загон.

— Натерпелся мужик, — почесывая затылок, вздохнул Илья. — Кто за лошадей в ответе? Он…

Но героями владела только одна мысль — мысль о скорой и теперь уже неизбежной отправке в город.

— Сирина нашли, — сообщила Джейн. — Клон его в расщелине под водой заныкал.

Но и эта новость не вызвала у мужской части батакакумбы энтузиазма. Даже у Лешки, хотя подозрение в краже с него теперь было окончательно снято…

— Ну а теперь давайте собираться, — мрачно произнес Илья.

— Правильно, — согласился Леннон. — Не будем ждать, когда нас в шею вытолкают…

Сборы не заняли много времени, и меньше чем через час «великолепная шестерка» в полном своем составе постучалась в двери домика начальника лагеря. Как говорится, с вещами…

— Это мы, — видимо, чтобы рассеять последние сомнения, сообщил Асисяй.

— Вижу, — кивнул Достоевский. — А почему с барахлишком?

— Так договаривались, — сказал Лешка. — Вот мы и решили: чтоб вам два раза не повторять…

Достоевский перевел взгляд на девочек.

— Вот именно, — приподняв подбородок, гордо ответила Джейн на невысказанный вопрос начальника лагеря. — Именно так!

— Понял, не дурак, — пряча улыбку, кивнул Олег Иваныч и повернулся к Лешке: — Звонили с телевидения. Тебя и Сашу приглашают на передачу — ну, интервью там, пресс-конференция… насчет клада! Вы вроде как главные виновники? Вот и примите участие…

Ребята переглянулись.

— Боюсь, я тут без вас заскучаю, — вдруг признался он. — Так что насчет отправки домой давайте повременим… — И, подняв палец, со значением добавил: — Пока!..

В студийном павильоне было еще жарче, чем на улице, и археолог Красновский, сидя в кресле перед работающими телекамерами, то и дело промокал вспотевшее лицо большим клетчатым, как отметила про себя Саша — не в тон рубашке, платком.