Гвюдлёйгюр Арасон - Морской узел

— Папочка, милый, сделай так, чтоб я попал на промысел, — тихонько попросил Лои.

— Что ты сказал? — сквозь сон пробормотала Сигрун, она спала напротив брата.

Лои отвернулся к стене.

— Ничего, спи дальше… Это я не тебе…

Но самому заснуть оказывается трудно. Лои не может не думать о промысле, о шхунах и кошельковых неводах, обо всем неизведанном, что магнитом притягивает его к себе. Идти бы сейчас в проливе Гр и мсейярсюнд под лучами полуночного солнца!..

Услышав мамины шаги, Лои поспешил закрыть глаза и притвориться спящим.

Прошло довольно много времени, прежде чем он убедился, что мама заснула. Тогда он, крадучись, слез с кровати, захватил одежду и вышел в кухню. Отсюда открывался вид на фьорд и было удобно наблюдать за прибывавшими в порт судами. К утру ожидалось четыре шхуны, в том числе «Слейпнир» с уловом сельди в четыреста бочек. Будущий матрос считал, что ему следует встретить свой корабль на пристани и принять швартовые концы.

Для человека, который ждет у окна прихода промыслового судна, время тянется неимоверно долго. Стрелки на часах движутся еле-еле, глядишь — к тебе уже подбирается дремота, ты начинаешь зевать, глаза слипаются… Но моряку нужно уметь нести вахту, уметь преодолевать усталость, от которой набрякли и смыкаются веки.

Чтобы убить время, Лои начинает считать чаек, с гомоном носящихся перед домом. Досчитав до двадцати, он смотрит на часы. Прошло всего пять минут…

Так время и ползет: Лои то считает чаек, то вглядывается в даль, где отражаются в воде горы Эйстюрфьёдль. Он бы дорого отдал, чтобы стоять сейчас на носу судна, идущего к берегу с богатым уловом.

В пятом часу утра Лои наконец замечает на горизонте рябь от корабля. Сон как рукой сняло, мальчик всматривается в это пятно, постепенно приближающееся к берегу. Вот уже можно кое-что разглядеть.

У Лои вырывается проклятие: «Дурацкая посудина с чужим номером! Какого черта ей здесь понадобилось?»

Подойдя к пристани, шхуна стопорит ход, подводит к борту неводник и приступает к швартовке.

И тут же на горизонте появляются еще два судна. Когда они подходят ближе, Лои видит, что одно из них — «Слейпнир».

Лои собирается уже выскочить на улицу, как вдруг слышит из спальни стук открываемого окна. Ну вот, плакал его промысел…

В кухню заходит мама:

— Ты уже встал, сынок? Так рано?

— Да…

Зачем рассказывать о том, что он всю ночь не спал, если никто об этом не спрашивает?

— Я сбегаю на пристань, встречу «Слейпнир», — говорит Лои, порываясь уйти.

— Только сначала поешь. Сейчас я приготовлю овсяную кашу.

В другое время он бы и слушать не стал про кашу. Но сейчас лучше было не перечить. Пока суда шли к причалу, в кухне раздавался звон посуды, а со двора неслись проклятия каше. Кончилось все одновременно: суда подтянули к борту вспомогательные шлюпки, а каша сварилась.

— Что с тобой? — возмутилась Оулёв, когда Лои выхватил у нее из рук молочник. — Подумаешь, как он спешит!

Лои не удостоил ее взглядом, ему важно было поскорее расправиться с кашей. Он пытался скрыть свое волнение, но руки у него дрожали.

Поблагодарив за еду, Лои нарочито неспешным шагом направился во двор. Там он, насвистывая, лениво огляделся по сторонам, словно ничто в этом мире не могло нарушить его спокойствия. Вдруг он встрепенулся, и, не прощаясь, пулей полетел через тун к пристани.

Там как раз пришвартовывался «Слейпнир».

Хотя еще не было семи, у причала толпился народ — главным образом женщины, которым предстояло разделывать сельдь и которые, уже в рабочей одежде, с закатанными рукавами, обменивались шуточками с моряками.

Переведя дух, Лои протиснулся сквозь толпу к краю причала, откуда было хорошо видно, как снимают прикрывавший палубу брезент.

Если бы весь шоколад в мире сложили в одном месте, эта шоколадная гора не привела бы людей в тот восторг, который засветился в их глазах теперь, когда сняли брезент. Да и можно ли представить себе более прекрасное зрелище, чем серебристая сельдь, почти целиком заполнившая палубу?

Лои увидел Паульми: тот вышел из рубки и поднялся на причал.

— Доброе утро! — обратился к нему Лои.

— Здравствуй! Ты уже встал?

— Да.

Ну что, пора? Спросить Паульми сейчас или лучше отложить разговор на потом?

— Знаешь, Паульми…

— Что?

— Вы взяли отличную сельдь!

— Какое там, все больше мелочь.

— Это верно…

Что сказать еще? На мгновение Лои захотелось исчезнуть, перенестись куда-нибудь подальше отсюда.

К счастью, Паульми увидел на причале свою жену Бьёрг и пошел ей навстречу. Теперь разговор о том, не возьмет ли он в следующий рейс еще одного матроса, можно было с чистой совестью отложить.

Взойдя на борт шхуны, Лои спустился в кубрик, где пил кофе Сайвар — корабельный кок.

— Кого я вижу? Что это ты так рано поднялся, на засоле будешь работать?

— Скажешь тоже, на засоле! Просто пришел посмотреть… Сельди много?

— Да попадается, только больно пугливая.

— Как думаешь, в следующий заход будет не хуже? Я имею в виду… Вы быстро нападете на сельдь?

— Будем надеяться. А тебе это зачем?

— Может, я пойду с вами, мне Паульми обещал.

— А что тебе делать на промысле? Тебя небось укачивает?

— Еще ни разу не укачало.

— К сожалению, я этим похвастаться не могу. Всю дорогу наизнанку выворачивало. Так говоришь, собираешься в следующий рейс с нами? Тогда от тебя должна быть какая-нибудь польза. Вытри-ка пока тарелки, вон там, на столе! — И Сайвар, смеясь, швырнул ему полотенце. — Нужно отрабатывать свой хлеб, приятель!

Лои бросился вытирать посуду. Впервые в жизни он получал от этого истинное наслаждение — протирать одну за другой мокрые тарелки вдруг показалось ему очень важным делом.

— А потом поднимемся наверх, поможешь мне получить провиант, — сказал Сайвар.

— Провиант? Что это такое?

— Не знаешь, что такое провиант? А продукты знаешь?

— Знаю.

— Так это то же самое. Провиант и есть продукты. Тем, кто не знает, что такое провиант, на промысле делать нечего.

— А я уже бывал в море, и не один раз, — сказал Лои.

И он расписал Сайвару все свои выходы в море — и на гребной шлюпке, и на моторке. У него даже есть собственная лодка… А весной он ходил ставить сети на треску.

— И большой был улов?

— Несколько рыбешек попалось…

— Всего несколько рыбешек? И только-то? Может, ты невезучий, отпугиваешь удачу?

— Нет-нет, просто треска тогда уже прошла.

— Имей в виду, на море есть такое правило: если в первый день, когда на борту появляется новый человек, в сети ничего не попалось, его спускают в трюм и оставляют там с чушками [6] Чушки — металлические болванки, используемые для балласта. дня на два, на три. Тех, что помоложе, держат дольше.